Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 15

Или мне показалось, или сфинксы помрачнели. Похоже, Департамента Защиты Реальности они боялись.

А геликоптер тем временем пошел на снижение. На окраине города, посреди бетонной площадки размером с футбольное поле, стоял маленький космический корабль. Он был похож на летающую тарелку, только сферическую и вытянутую вверх… Как-то непонятно я описал, но именно так она и выглядела. Вертолет приземлился возле корабля, и сфинкс, кажется посол Шидла, спросил:

– Вы пойдете сами или вас донести?

– Сами. – Даже Стас согласился без колебаний. Вокруг корабля виднелись любопытствующие, и болтаться в лапах сфинксов, как мыши, пойманные кошкой, мы не собирались.

Под разноголосые выкрики окружающих мы прошли к люку. В основном у корабля собрались молодые парочки, пацаны да пенсионеры в шортах. Наверное, стоянка венерианского корабля была местной достопримечательностью.

– Люди, помните нас! – выкрикивал Стас, крепко держа меня за руку. – Будьте бдительны! Добро должно быть с кулаками!

Шидла и второй сфинкс косились на Стаса, но не вмешивались. Они крепко сжимали в лапах бластеры и озирались, опасаясь нападения. Но работники ДЗР на своих медленных прыгоходах явно отстали.

– Пламенный привет Департаменту Защиты Реальности и его директору Ережепу! – надрывался тем временем Стас. – Кубатай и Смолянин, ищите нас в космосе!

Но тут мы дошли до корабля и вслед за сфинксами забрались в люк. Народ вокруг хлопал, лишь некоторые несознательные свистели и орали: «Сослать клику ДЗР на Венеру!»

Шидла начал закрывать люк и вдруг заколебался. Спросил у Стаса:

– Так вы не хотите воспользоваться нашей помощью?

– Хотим, – не теряя достоинства, ответил Стас.

– А зачем призывали к войне?

– Потому что мне стыдно видеть унижение великой человеческой расы, – будто с книжки какой-то читал, заявил Стас. – Земля воспрянет ото сна!

Шидла встрепенулся, словно ему о чем-то напомнили, и крикнул другому сфинксу:

– Мегла, включай гипносон для этих глупых детенышей!

А нам гордо пояснил:

– Все будет так, как вы привыкли, изнеженные люди.

Мы не успели объяснить, что вовсе не привыкли к гипносну, потому что он взял да включился.

– …Вставайте, детеныши! – заорал прямо под ухом сфинкс. Если вы не знаете, что это такое, орущий под ухом сфинкс, значит, вам повезло. – Время кормления и развлечения!

Мы со Стасом подскочили как ошпаренные. Оказывается, пока мы спали, сфинксы уложили нас на узкие кровати, переодев в жесткие, как накрахмаленные, пижамы. Наверное, и это входило в их понятие «человеческих привычек».

– Где мы находимся? – поинтересовался Стас. Он видел, конечно, что мы по-прежнему в сфинксовском космическом корабле, его интересовало другое. И сфинкс понял правильно:

– На полпути к Венере, детеныш. Что для вас более необходимо: еда, развлечения или…

– Или! – отрезал Стас. – Где?

– Там! – Сфинкс вытянул лапу к одной из дверей. Ему явно понравилась лаконичность Стаса.

Еще минут через пять мы ели то, что нам дали сфинксы: жареное мясо с гарниром из консервированной фасоли. Доедая, я с удовольствием подумал, что мясо очень вкусное, наверное, свежее… И тут же вспомнил, что посол прилетел с охоты на тараколли.

Вначале я хотел заорать и выплюнуть все, что было во рту. Но посмотрел на Стаса – и передумал. Этот негодяй вначале съел всю фасоль, которую очень любил, и лишь собирался приступить к мясу. Это что же получится – я тараканины наемся, а брат нет?

Я проглотил остатки и стал пить стакан за стаканом апельсиновый сок. Стас, не подозревая о моем коварстве, уплетал жареного тараколли.

– А почему вы нам предлагали развлечения? – поинтересовался я.

Сфинкс глянул на меня медно-желтыми глазами и презрительно процедил:

– Человек, как существо примитивное, нуждается в еде и развлечениях. Иначе у него возникает дискомфорт. «Хлеба и зрелищ» всегда требовали люди от своих правителей.

– Можно подумать, Шидла, что вы не нуждаетесь ни в еде, ни в развлечениях! – обиделся я.

– Я не Шидла, я – Мегла, – ответил сфинкс. – Я историк и специалист по человеческому поведению. А Шидла – посол Венеры на Земле… грубый солдафон. Относительно твоего вопроса отвечаю: любой сфинкс способен сам себя развлечь. А без еды мы можем существовать месяцами, не испытывая неудобств.

– И даже умереть безболезненно, – вспомнив Бормотана, сказал я.

Мегла гордо кивнул.

процитировал я.

подтвердил Стас.

Эту песенку о коварном Сете и храбром Горе мама нас когда-то заставляла петь по утрам. И мы со Стасом, размахивая руками, пели о том, как сын Осириса Гор сражался с Сетом и злобный Сет вырвал у него глаз, в ответ на что Гор оторвал Сету уши. Оскорбленный и униженный потерей ушей, осмеянный женами, Сет был посрамлен. А Гор превратился в своего отца Осириса… У этих египетских богов очень сложные родственные отношения, я однажды даже таблицу чертил, чтоб разобраться, но когда увидел, что Осирис – одновременно отец Гора, его загробное воплощение, царь небесный, царь земной и сокол, бросил это безнадежное занятие…

Заговорив на древнеегипетском, мы со Стасом сразу загрустили. Вернут ли нас домой? Или так и придется жить среди хронопатрульньгх, кулинаров, подпольщиков и сфинксов?

– На каком языке вы говорили? – подозрительно спросил Мегла.

– На русском, – огрызнулся я.

– Неправда, – на чистом русском языке ответил Мегла, – я выучил русский, потому что, по нашим данным, пришельцы из прошлого должны владеть именно им.

Мы переглянулись, и Стас выручил меня.

– На каком языке ты говоришь? – возмущенно обратился он к Мегле на всеземном. – Мы не понимаем тебя! На немецком, что ли? Похож немного…

– Так я говорю не на русском? – переходя на всеземной, воскликнул сфинкс.

Мы дружно закивали.

– Скажите-ка что-нибудь по-русски! – подозрительно велел Мегла.

– Я просчитаю до десяти, – небрежно предложил я. И затараторил: – Каргаз, ушур, нердак, перум, южур, зенпак, генло, бомло, чуфтак, ах-ах! [24]

– А я расскажу пару пословиц, – поддержал Стас. И начал декламировать: «Генло муф-ап фараон сен крап. Па-шенгар-шенгар тушур Осирис кеншегожур». [25]

– Все ясно, – безнадежно кивнул сфинкс. – Проклятые люди! Это их работа!

– Может, ты сам перепутал записи и выучил не тот язык?! – предположил Стас, обиженный новым оскорблением в адрес человечества.

– Какие записи? – вздохнул сфинкс. – Только для живых языков – всеземного и венерианского – есть гипнообучатели. Мертвые – русский, древнегреческий, английский, латынь – приходится учить по сохранившимся старым книгам. Человеческое поведение! Подделать для меня древние книги! Перевести на немецкий «Войну и мир», подсунуть вместо учебника русского – учебник немецкого! О люди! Коварство ваше неизменно!

И Мегла выругался на «древненемецком» языке.

Стас покраснел и спросил меня:

– Такое в книгах печатают?

– В глупых книгах все печатают.

А сфинкс продолжал возмущаться человеческим коварством. Чтобы отвлечь его, я спросил:

– А сами-то вы неужели не коварные? Вы нас в прошлое отправите, а ваш мир погибнет! Камикадзе!

– Не болтай лишнего, – прошипел Стас. – Тушур безмозглый!

Но Мегла лишь презрительно покачал головой, так что помещение наполнилось звоном его серебряной гривы.

– Ничего не погибнет. Люди дураки. Они считают правильной свою теорию путешествий во времени, а мы – свою. Наша лучше, она разрешает путешествовать в прошлое и будущее.