Скверная история - Грэхем Линн. Страница 19

— Можно тебя на пару слов? — спросила Кэти мужа, коснувшись его руки.

— Новобрачной не терпится уединиться, — игриво прокомментировал собеседник ее супруга.

— Сомневаюсь. Судя по тону, я заработал нагоняй, — предположил Сержио, направляясь за Кэти. — Что случилось? — шепотом спросил он ее.

— Хотела узнать из первых уст, приглашал ли ты свою бывшую невесту на празднование нашего бракосочетания? — постаралась как можно спокойнее задать свой вопрос Кэти.

— Кого ты имеешь в виду? — непонимающе уточнил Сержио.

— Грацию! Кого же еще? — гневно отозвалась девушка.

— Я даже не предполагал, что ты знаешь о ее существовании, — признался супруг.

— О, да! Она позаботилась о том, чтобы я про нее узнала! — эмоционально проговорила Кэти.

— Ну, так в чем проблема, никак не пойму?

— А проблема в том, что она сейчас здесь. И после того разговора, что состоялся между нами накануне, мне ее не очень приятно видеть. И тем более непонятно, как ты вообще мог пригласить ее, если не считал нужным поставить меня в известность о ее существовании.

— А я и не приглашал. Грация вообще не из тех, кто тщательно блюдет этикет. Скорее всего, увязалась за кем-то из гостей. Другого объяснения у меня нет.

— А не могли бы мы попросить ее удалиться? — процедила Кэти.

— Ты теперь Торренте, — глубокомысленно произнес итальянец.

— И что это значит? — осведомилась она.

— Обычно Торренте не вышвыривают своих гостей без объяснения причин, — ехидно поддел супругу Сержио.

— Мне не до шуток, Сержио. Присутствие этой женщины отравляет мне праздник. Мне плевать, как поступают Торренте в таких случаях. Я хочу, чтобы ее здесь не было…

— Так, — резко перебил ее он. — Прекрати эту истерику сейчас же!

Кэти обомлела от такого выпада.

Решив больше ничего не говорить, она бросила острый взгляд на Сержио и стремительно удалилась.

Вне зависимости от того, лгала Грация или говорила правду, Сержио не имел права разговаривать с ней подобным тоном, тем более в такой день.

Уйдя от мужа, Кэти уединилась в сторонке.

— Проблемы в раю? — вновь услышала она голос, успевший стать ненавистным. Кэти даже не повернула голову в сторону навязчивой и ядовитой Грации Торренте, которая старательно выказывала свое торжество по поводу очевидной мрачности девушки.

Но Грация приблизилась вплотную к Кэти и потеснила ту к стене своим внушительным бюстом.

— Кажется, вы что-то сказали? — холодно проговорила Кэти.

— Ты слышала, что я сказала, — нагло бросила Грация.

Бокал Кэти накренился, и вино из него потекло в ложбинку между пышных грудей напористой итальянки.

— Ой, простите! Я, право же, такая неловкая, — без тени сожаления проронила Кэти и поспешила оставить опешившую от неожиданности нахалку.

Грация только ахнула и натужно сдержала тираду злобных ругательств, содержание которых тем не менее исчерпывающе передавал ее красноречивый взгляд.

Кэти нашла глазами Сержио, который со стороны настороженно наблюдал это происшествие и, судя по его лицу, не был обрадован поступком своей женушки. Но она не придала этому значения и, весьма довольная собой, отправилась наверх, где ее ждала дочка.

Сержио поднялся за ней вслед.

— Что ты такое вытворяешь? — грозным шепотом напустился он на нее.

— Это был несчастный случай из разряда тех, которые обычно происходят с непрошеными гостями, — невозмутимо ответствовала женщина. — Она посмела позлорадствовать. А я обычно в таких ситуациях нервничаю. Не стоило ей попадаться под горячую руку.

— Это возмутительно! — выпалил Сержио, но тотчас спохватился, посмотрев на спящую дочь.

— Возмутительно то, что ты принимаешь эту женщину в своем доме и позволяешь ей оскорблять меня в день нашей свадьбы, а в то же самое время отказываешься от встреч с собственным братом. Вот это действительно возмутительно!

— Такое умозаключение ты сделала, переговорив пять минут с моим братцем, который, конечно же, прикинулся невинной овечкой?

— Я и не знала, что ошибочные умозаключения — это твоя привилегия! — язвительно заметила Кэти. — Одно знаю точно, эту женщину в залитом вином платье невинной овечкой точно не назовешь.

— Что она тебе такого сделала, не пойму.

— Ничего особенного. Всего лишь объяснила, что этот брак тебе нужен только для того, чтобы в скором времени развестись со мной и отнять у меня дочь на законных основаниях. И еще Грация просила передать тебе, что, когда она разведется с твоим братом, между вашей любовью не останется преград. А поскольку выпроваживать ее ты не посчитал нужным, уйду я. И разводиться не придется, потому что менее чем через двадцать четыре часа я аннулирую этот брак… Я возвращаюсь с Эллой в Лондон! — решительно объявила Кэти.

— Ты не можешь так поступить! — попытался возразить Сержио.

— Я должна поступить именно так, потому что дочь мне дороже твоих интриг! И я не собираюсь стоять на пути у двух любящих сердец… Ты заручился моим согласием на брак, воспользовавшись моей слабостью. В тот момент я не была способна мыслить критически. Но теперь все само собой прояснилось. И я не испытываю сомнений относительно того, как следует поступить.

— Ты не сделаешь этого!

— Я собираю вещи, беру дочь и вылетаю первым же рейсом, — заверила его Кэти.

— Мы улетим вместе, — примирительно объявил Сержио.

— Нет нужды. Развлекай, гостей. Я и без красноречивых комментариев твоей пышногрудой возлюбленной понимаю, что лишняя здесь.

— Ты можешь объяснить, почему ни словом не обмолвилась о беседе с Грацией?

— Элементарно, Сержио. Своими сомнениями и подозрениями не хотела портить тебе праздник. Но теперь вижу, что все эти сомнения и подозрения не были напрасными.

— Кэти, успокойся и сядь, — попросил ее Сержио. — Ты не знаешь и малой толики нашей семейной истории.

— Меня это и не касается, — безразлично отозвалась Кэти.

— И все же, прошу тебя выслушать, — настоял он. — Моя мать умерла, когда мне было восемь. Через пять лет отец женился второй раз. Он усыновил Абрамо, которому на тот момент было десять. Фактически он мне вообще не брат. А что касается Сесилии, его матери, то она вышла замуж из корыстных соображений за мужчину много старше себя. Но при этом не переставала крутить интрижки на стороне. Старик же был слишком занят делами, чтобы замечать это. Все ее авантюры были тщательно просчитанными. Она сделала все, чтобы к ее сыну перешло наше семейное дело. Юрист и поверенный моего отца, Умберто Тессано, был одним из ее любовников. Этот негодяй улучил момент и, когда мой отец находился в тяжелом состоянии вследствие химиотерапии, по наущению Сесилии дал свой очередной «дружеский» совет касательно дальнейшей судьбы семейного предприятия… Мне тогда было двадцать два, я учился на последнем курсе в Оксфорде. И вот как-то я решил остановиться в наших лондонских апартаментах. Каково же было мое удивление, когда я застал Сесилию в постели с Тессано. Конечно, я счел нужным рассказать об этом отцу. Но опытная интриганка опередила меня. Она заранее составила мне репутацию клеветника, который ни перед чем не остановится, чтобы запятнать ее доброе имя в глазах отца.

— Но как он мог поверить ей, а не тебе?

— Просто… Она сказала, что я домогался ее, грозился заставить отца поверить в то, что она изменяет ему с адвокатом семьи. Но она якобы на свой страх и риск осталась верна своему супругу и теперь опасается, что я приведу свою угрозу в исполнение.

— Какая гнусность! — брезгливо воскликнула Кэти.

— Тессано задолго до этого втерся в доверие к моему отцу, поэтому у него было уже наготове решение конфликта. Он внушил старику, что дрянного мальчишку следует проучить. Отец переписал завещание в пользу Сесилии и Абрамо. Через два месяца после этого отца не стало. А еще через три месяца мачеха вышла за Тессано замуж.

— Да… Тебе следовало давно рассказать мне об этом.

— Прости.

— Но какое отношение давешние недоразумения имеют к нашему нынешнему конфликту?