Скверная история - Грэхем Линн. Страница 20

— Я хочу, чтобы ты поняла, Кэти. Грация — это та же Сесилия. И я рад, что она досталась Абрамо. Конечно, когда-то я не мог устоять перед ее красотой, но те времена давно позади. Она — воплощенное корыстолюбие. И то, что Грация бросила меня буквально перед алтарем, оставило неизгладимый отпечаток… Ты все еще намерена отбыть отсюда, Кэти?

— Не знаю, что и сказать, — озадаченно отозвалась она.

— Мы отбываем все вместе. Не забывай, что впереди медовый месяц.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Сержио Торренте свою молодую супругу, когда они прошли шагов пятнадцать от вертолетной посадочной площадки.

Конечной остановкой их путешествия стал палаццо Аззарини, который менее года назад благополучно вернул себе Сержио. Теперь он мог со своей новой семьей разделить счастье обладания этим сокровищем, которое несколько лет назад было коварством и подлостью отнято у него.

Перед ними возвышался окруженный виноградниками дворец. Кэти просто посмотрела на мужа, и ее взгляд был более красноречив, чем все возможные комментарии.

Без сомнения, вид дворцового ансамбля, окруженного виноградниками, был впечатляющим.

— Палаццо Аззарини принадлежал моей семье много веков, до тех самых пор, как на него покусились Сесилия и Абрамо. Около года назад я сумел вернуть его. Предстоит еще огромный комплекс реставрационных работ. Но именно этот дворец должен стать нашим семейным гнездом и родным домом для Эллы, — прочувствованно и с жаром проговорил Сержио.

— Возражение всему сказанному может быть только одно, Сержио, — тихо заметила Кэти, — мне бы очень хотелось, чтобы прежде, чем выдавать какую-то идею за окончательное решение, ты все же считал нужным предварительно советоваться со мной, если дело касается нашего общего будущего.

— Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь отвергнуть мое предложение обосноваться в палаццо Аззарини. Но если у тебя найдутся достойные аргументы для отказа, то не стану их оспаривать…

— Ничего не могу сказать, пока не увижу все собственными глазами.

— Что может быть лучше усадьбы для того, чтобы растить ребенка? Уверен, сама ты выросла в деревне.

— С чего такое умозаключение? — все еще воинственно отреагировала на его предположение Кэти Торренте.

— Ты не похожа не городскую девчонку. Ты безразлична к внешним признакам классового расслоения, твоя самооценка не меняется в зависимости от отношения к тебе окружающих. Это говорит о том, что твое раннее детство протекало в безмятежности, которую даже при титанических усилиях со стороны родителей в городских условиях не воссоздать. Я не прав? — весело спросил ее Сержио. Кэти с нескрываемым изумлением подняла на Сержио взгляд изумрудных глаз. Она и не предполагала, что ее супруг сколько-нибудь задумывается о ее индивидуальных особенностях, чтобы извлечь из них какое-то знание о ней. И движим он если и не любовью, то, во всяком случае, неподдельным интересом.

— Зато теперь я далеко не безмятежна — скучаю по Элле, — кротко призналась Кэти.

— Марибел без ума от нее. Уверен, Элла неплохо переживет эту неделю и без нас.

— Это так, — согласилась его супруга. — Но переживу ли я?

Сержио крепко обнял жену за плечи и повел наверх по ступеням парадного входа во дворец.

— Откуда доносится музыка? — удивленно спросила Кэти, которой поначалу палаццо Аззарини показалось совершенно безжизненным и несколько мрачным строением.

— Наверное, радио у кого-то из охраны дворца, — предположил ее супруг.

— Так мы не будем здесь одинокими?

— Это и невозможно. Дома быстро чахнут и разрушаются, если в них никто не живет. Человек нужен любому дому, как и дом человеку. Тут и охрана, и полный штат прислуги. Да и как жить хозяину в такой громаде одному?

— Потому ты и обзавелся семьей в такой спешке? — пошутила Кэти.

— Главным образом чтобы было с кем играть в шахматы.

— И только поэтому?

— Достойная, по-моему, причина. К тому же я нахожу тебя весьма привлекательной и ввиду этого обстоятельства предлагаю осмотр владений начать с хозяйской спальни, отделанной по моему распоряжению в первую очередь.

Преодолев два лестничных пролета и одну галерею, супруги оказались в просторной комнате с огромной старомодной постелью с пологом.

— О, это же просто мечта! — по-девичьи звонко воскликнула Кэти с порога и, скинув туфли, бросилась на постель, застланную тяжелыми парчовыми покрывалами.

— Все девочки мечтают о постели с пологом, — со знанием дела отметил Сержио и, плотно прикрыв дверь спальни, присел на край кровати.

Кэти вмиг преобразилась, проникнувшись сказочностью внутреннего убранства супружеской опочивальни. Она обняла мужа за шею и признательно поцеловала в щеку. Сержио улучил подходящий момент и расстегнул молнию платья на ее спине.

Нащупав ее шрам, он рискнул спросить:

— Как такое случилось?

— Да… — нехотя проговорила Кэти, — в тюрьме. Кое-кому не понравилось, как я себя держу. Мерзавка оклеветала меня перед остальными, будто бы я стукачка. Вот всей толпой они и напали на меня в душе. У подстрекательницы был нож…

— Обещаю сделать все, чтобы ты забыла об этом. И никто никогда не обидит мою жену. Клянусь, — прошептал Сержио, укладывая обнаженную Кэти на огромную роскошную постель.

— Как ты можешь обещать такое?

— Это не пустые слова. Ты убедишься в этом. И однажды станешь доверять мне безоговорочно.

— Никогда никому я не смогу безоговорочно доверять, — грустно возразила Кэти.

— Речь не о ком-то абстрактном, а о твоем муже, — шутливо напомнил ей Сержио Торренте.

— Но ты будешь не первым, кто обществу жены предпочитает развлечения на яхте в веселой компании.

— Если я утоплю свою яхту, ты станешь доверять мне больше? — совершенно серьезно спросил ее супруг.

— Придумаешь себе другое развлечение, — скептически отозвалась жена.

— Когда в руках такое сокровище, чего еще можно искать? — проговорил он, стиснув жену в объятьях. — Кожа как шелк, глаза как изумруды и даже этот рубиновый шрам…

— Он уродлив, — опередила его Кэти.

— В тебе не может быть ничего уродливого. А то, что ты чего-то смущаешься, еще больше красит тебя, — сказал он, нежно целуя багровый след на спине.

Кэти поежилась.

— Если тебя это беспокоит, можно прибегнуть к средствам пластической хирургии. Но лично я ничего бы не стал в тебе менять.

— Хорошо так рассуждать, когда есть выбор. Я же до сей самой поры и мечтать не могла о пластической операции. И этот шрам воплощает в себе все уродства и неустроенность моей прежней жизни. Впрочем, нет гарантии, что те беды мне больше никогда не аукнутся, и от новых я не застрахована.

— Так хочешь ты удалить его или не хочешь? — напрямую спросил Сержио.

— Не знаю, — тихо отозвалась жена.

— Тогда отложим все дилеммы на неделю. А следующие семь дней проведем в постели безвылазно, — предложил ей супруг.

— Безвылазно? Вряд ли у нас это получится, — шутя усомнилась Кэти.

— У нас штат прислуги. Нас и напоят, и накормят, только успевай отдавать распоряжения. А нам останется только любить друг друга. Это я никому перепоручать бы не стал, — замечтался вслух владелец старинного палаццо.

— Мне начинает нравиться быть замужней дамой, — призналась Кэти, стоило Сержио раздеться донага и нырнуть к ней под покрывало.

— Ты в нетерпении, — отметил он, коснувшись ее.

— Да и ты на взводе, — поддела она Сержио, принимая его торопливые ласки. — Ты действительно любил ее до безумия? — неожиданно спросила она.

— Кого?

— Грацию.

— Что ты вдруг о ней вспомнила? — с явным раздражением бросил Сержио.

— Так, — неопределенно ответила она.

— А как ты сама думаешь? — озадачил ее вопросом супруг, прекратив нежничанья.

— Ты разговаривал с ней после нашей свадьбы? — пристрастно спросила его Кэти.

— Нет. Я лишь наблюдал, как ты ее обработала винцом, после чего она поспешила покинуть торжество… Теперь мы можем продолжить наше занятие? — спросил Сержио.