Сломанная роза - Беверли Джо. Страница 71

Алина оглянулась, отступила в тень между двумя домами, разматывая голубое покрывало с головы; разорвала и вытащила ленты из уже порядком растрепанных кос. Рауль понимающе кивнул и рванул ворот ее рубахи, так что тот треснул. Затем зачерпнул пригоршню грязи и размазал ее по лицу и одежде Алины.

Гордый тем, что так и не поддался ни единому из обуревавших его низменных желаний, он оглядел Алину с головы до пят и остался доволен.

— Готова?

— Готова, — улыбнулась она.

— Смелая девочка.

Он легонько поцеловал ее в лоб и развернул лицом к переулку, ведущему прямо к монастырским воротам.

Мгновение спустя у монастырских ворот оглушительно зазвонил колокольчик. Рауль сосчитал до трех, огляделся, дабы убедиться, что рядом никого нет, отступил на шаг назад, разбежался и подпрыгнул, стараясь сразу ухватиться за край стены.

Едва уцепившись, он понял, что его затея под угрозой. Стена, оказавшаяся довольно шаткой, накренилась, и Рауль почувствовал, что она вот-вот рухнет вместе с ним, так и не дав ему взобраться. Но стена все же выдержала, и вот уже он закинул ногу наверх и взглянул вниз, в сад. Монашки толпились в дальнем цветнике, а у самой стены, в травнике, никого не было.

Рауль повис на руках, мягко спрыгнул наземь и сразу же спрятался в углу сада за кустом.

С другой стороны сада раздался горестный вопль Алины, тут же сменившийся взрывом восклицаний, охов, возбужденной болтовни. Видимо, туда сбежались все обитатели монастыря. Раулю оставалось лишь надеяться, что сестры уведут Алину в келью или в лазарет; было бы несколько неудобно пробираться к келье Джеанны, пока вся обитель толпится в саду.

Уведут в лазарет? Значит, ему пора уносить ноги. Следуя первой части плана, Рауль проскользнул сквозь аптечную комнатку в пустой, к счастью, лазарет и подошел к двери, ведущей в часовню.

Узнать, что скрывается за этой тяжелой дверью, было никак нельзя, но он даже удивился бы, если б в часовне не оказалось ни души. Дверь, по-видимому, открывалась за алтарем, чтобы болящие сестры могли не только слышать, но и видеть службу. Лишь бы сейчас никого не было поблизости…

Рауль набрал полную грудь воздуха, повернул ручку двери и чуть приоткрыл ее.

У алтаря, стоя на коленях, самозабвенно молились две монашки, но головы их были опущены, а дверь находилась в густой тени за их спинами. Если идти бесшумно, они ничего не заметят. Благодаря господа за то, что дверь ни разу не скрипнула, Рауль отворил ее пошире, неслышно скользнул в часовню, прикрыл за собою дверь и быстро прошел вдоль стены к главному входу.

Здесь он уже не мог руководствоваться описанием Алины. Кроме того, из сада вход в часовню не был виден. Вдруг, открыв дверь, он окажется у всех на виду? Нет, навряд ли; монашки еще не успели уйти из сада… Хотя как знать?

Рауль досадливо повел плечами. Глупо терзаться напрасными сомнениями. План хорошо обдуман, надо без колебаний следовать ему. Итак, он приоткрыл дверь и выглянул наружу.

Слава Создателю! Вход в часовню украшал глубокий портик с каменными колоннами, и между этими колоннами оставалось довольно места, чтобы спрятаться и остаться незамеченным. Рауль вышел, снова осторожно прикрыв за собою дверь, и стал между двумя колоннами, обдумывая следующий шаг.

Предстояло осуществить самую трудную часть плана.

Выглянув, он увидел за розовыми кустами волнующееся черно-белое облако. То монашки сгрудились вокруг Алины.

Почему, ради Святого Северина, они не уведут ее куда-нибудь подальше?

Рауль ждал, медленно считая до десяти; ничего не менялось. Ну что ж, если их внимание так приковано к бедняжке Алине, придется рискнуть.

У портика начиналась дорожка, которая шла вокруг сада. Над нею был устроен широкий навес, укрепленный колоннадой с арками, так что даже в солнечный полдень дорожка оставалась в густой тени. И весьма кстати: даже если ктo-нибудь из монашек увидел бы Рауля у стены, то узнал бы в темной, неясной фигуре другую сестру.

Выйдя из портика, Рауль пошел, не таясь, повернул направо и устремился к келье Джеанны. К самой двери подходить не хотел: монашки стояли слишком близко, да и дверь наерняка заперта. А вот в узком проходе, куда выходили окна келий, можно попытаться найти окно Джеанны.

Только где этот проход? Прохода не оказалось.

Конечно, в святой обители сквернословить не пристало, но Рауль молча чертыхнулся. Дальше идти он не мог: впереди ахали и тараторили монашки. Возвращаться назад тоже было незачем.

Проход в другие приделы монастыря, видимо, скрывался за одной из бесчисленных дверей.

За какой же?

Его размышления прервала сама Джеанна, внезапно закричав:

— Кто-нибудь! Ради бога, что происходит? Это Алина? Что случилось?

Потом она стала стучать в дверь. Рауль торопливо отошел обратно на дорожку. Тревога Джеанны была вовсе не напрасной: она могла услышать лишь крики кузины.

От толпы отделилась высокая сухопарая фигура. Мать-настоятельница прошествовала к келье Джеанны, снимая ключ со связки на поясе. Отперев дверь, она процедила:

— Уймитесь, леди Джеанна. Ваша глупая кузина воротилась целой и невредимой, хоть и сильно напуганной. — Раздался стук закрывшейся двери; мать-настоятельница вернулаеь к своим подопечным. — Уведите девушку в мои покои. Какая небрежность. Ужасный недосмотр.

Голос ее затих в отдалении; сестры послушно потекли следом за нею, уводя с собой растрепанную, нетвердо ступающую Алину. И тут Рауль заметил, что слова матери Эгберты о недосмотре оказались пророческими: она забыла в замке ключ. Мгновение спустя сад опустел. Рауль бросился к двери, отпер ее и вошел в келью к Джеанне.

Она расхаживала из угла в угол, но при его появлении замерла, не веря своим глазам.

— Благодарю Тебя, Пресвятая Мария! — выдохнула Джеанна. — Так это все подстроено? Слава богу!

Она побежала к двери; Рауль схватил ее за плечи, чтобы остановить.

Она вскрикнула.

Он немедленно отпустил ее; она не сразу смогла восстановить дыхание.

Объяснения были уже не нужны.

— Вас били?

Джеанна выпрямилась как ни в чем не бывало, только на лице не проходила гримаса боли.

— Каждый час молитвы [8].

— Господи Всеблагой! И кто отдал приказ?

— Архиепископ Фламбар.

Теперь замолчал Рауль, не желая осквернить руганью святую обитель.

— Почему вы ничего не говорили раньше? Галеран или я положили бы этому конец!

Но Джеанна уже овладела собою, успокоилась и снова стала той Джеанной, которой он восхищался и немного побаивался.

— Я не хотела этого.

— Вам приятна боль?

— Разве я похожа на сумасшедшую?

— Тогда почему?.. — Но он уже догадался.

— Вам известно так же хорошо, как и мне, что я заслужила наказание. Что люди не успокоятся до тех пор, пока я не получу его…

— И тогда Галерану не придется наказывать вас самому, — договорил Рауль. Джеанна права, пусть даже и пошла наперекор желаниям мужа. Ее смелость поистине достойна восхищения.

Хотя… чуть бы поменьше этой женщине боевого духа.

— Есть и другая выгода, — продолжала между тем Джеанна, довольно улыбаясь. — Не думаю, что король обрадуется, узнав, как обошел его архиепископ. Ведь Фламбар не дал ему разобраться в деле и вынести свой приговор.

Рауль вдруг осознал, что стоит перед Джеанной, разинув рот от изумления, и поспешно закрыл его. Женщины в его семье отнюдь не были слабы или глупы, но он помыслить не мог, чтобы его мать или сестры по доброй воле подставляли спину под розги несколько раз в день со столь политическим обдуманным намерением.

И все же Джеанна опять оказалась права. Она обладает оружием, которое может сразить Фламбара.

— Что вы хотели сделать? — спросил Рауль. — Ворваться к королю и обнажить спину?

Она приготовилась ответить, но осеклась и пристально взглянула на него.

— Что значит: «хотела»?

Если б Джеанна была мужчиной, Раулю пришлось бы сейчас защищать свою жизнь.