Загадочное убийство - Бакли Майкл. Страница 10

— Скажите правду, только и всего. Скажите, что вы ничего не знаете о планах вашей матери, но вы уверены, что она не хотела бы, чтобы Оберон правил вечножителями. Это лишит его всякой поддержки со стороны общины. После этого я его отвлеку, устрою неразбериху и отведу вас к Паку. Возвращайтесь в свой Феррипорт-Лэндинг! Паутинка говорит, что опасность миновала, мальчишку можно перевозить.

— Это небезопасно, — промолвила Сабрина.

— Я согласна! — заявила Дафна, потирая руки: малышка не ведала страха.

— Вероника гордилась бы вами, "улыбнувшись, сказал Оз, простился с девочками и смешался с толпой.

Вечножители сдвинули столы в длинный банкетный стол и уставили его снедью и хмельными напитками. Показался эльф Горчичное Зерно, брат Пака.

— Паку уже лучше, — сообщил он, подтвердив слова Оза.

Он проводил девочек к местам во главе стола. Как только они сели, перед ними поставили тарелки с горячим мясом и спагетти под красным соусом.

— Вот это угощение! — обрадовалась Дафна. — Умираю с голоду!

Горчичное Зерно с улыбкой кивнул. Канис, бабушка Рельда и Свинсон уселись рядом с девочками. Бесс, красотка певица, пристроилась справа от Свинсона. Слева от нее Толстяк Тони вовсю предавался обжорству. Бесс наградила Свинсона улыбкой. Бедняга разволновался и, покраснев, отвернулся.

— Что с тобой? — шепотом спросила его Сабрина. — Нездоровится?

— Она мне улыбнулась! — тихо провизжал Свинсон, кивая в сторону белокурой красотки. — А сейчас что она делает?

— Смотрит на тебя и опять улыбается, — доложила Дафна. — Она считает тебя привлекательным.

На физиономии Свинсона тут же вырос поросячий пятачок, и он поспешно прикрыл его рукой.

"Держи себя в руках, Свинсон!" — приказал он себе.

В зале появилась Титания. Эльф Горчичное Зерно помог ей сесть в кресло в дальнем конце стола и сам сел рядом с ней. Даже на расстоянии можно было разглядеть ее сердитую гримасу, предназначавшуюся Сабрине и всей их компании.

Откуда-то сбоку к Сабрине подскочил Оз.

— Всё готово, — шепотом сообщил он.

— Как вы будете их отвлекать? — тихо спросила она, но получить ответ не успела: на соседний стул вспорхнула, яростно размахивая крыльями, желтая курица.

— Где Оберон? — прокудахтала курица, глотая одного за другим жирных лиловых червяков.

— Терпение, Биллина, сейчас он придет, — сказал Оз, снова наклоняясь к Сабрине, чтобы прошептать что-то ей на ушко, но ему помешал громкий крик.

Дверь резко распахнулась, и в зал влетела фея по имени Мотылек. Личико ее исказилось и покраснело от рыданий, прекрасные волосы растрепались. В отчаянии она упала на колени и заколотила кулачками по полу.

— Оберон! Наш государь!

Титания вскочила, опрокинув тяжелое кресло.

— Что еще такое?

— Я нашла его в кабинете. Его отравили! Он мертв!

— Не может быть! — крикнул кто-то.

Титания стремительно выбежала из зала, сопровождаемая Горчичным Зерном. Гости вскочили из-за стола, опрокидывая от волнения стулья и роняя на пол тарелки.

— Так вот как вы решили их отвлечь? — крикнула Сабрина Озу.

На волшебнике не было лица.

— Нет! Я понятия не имею, что здесь творится! Бабушка Рельда схватила внучек и потащила их

в коридор. Втроем они пробились сквозь толпу вечножителей к двери кабинета Оберона. От представшего их глазам зрелища у Сабрины кровь застыла в жилах. Государь лежал на полу рядом с письменным столом, сжимая в руке сияющий золотой кубок. Его лицо было искажено судорогой, словно в последние мгновения жизни он испытал страшные мучения.

Титания упала на бездыханное тело супруга и отчаянно завыла. Можно было подумать, что ей самой грозит смерть. Горчичное Зерно попытался приподнять мать, но она свирепо оттолкнула его, и он попятился, позволив ей выплакать горе.

— Кто убил моего мужа? — рыдала Титания, но внимание Сабрины было поглощено тем, что она увидела: на груди Оберона красовался ярко-красный отпечаток ладони.

"Алая Рука"!

4

Такого разгневанного лица, как у Титании, Сабрине еще не доводилось видеть. Казалось, ярость потоком изливается из глаз царицы, грозя обдать толпу едкой кислотой. Вечножители попятились, избегая смотреть ей в глаза.

— Его убил кто-то из вас! — закричала Титания, вскакивая и сжимая кулаки. — Кто это сделал? На чьих руках его кровь? Кто отважится признаться? Никто? Тогда я отомщу за своего ненаглядного супруга, истребив вас всех!

С царицей происходила чудовищная метаморфоза. И без того бледное лицо ее стало белым как снег. По всему телу, свиваясь в черные жгуты, расползлись набухшие вены. Руки стали длиннее в три раза, на пальцах выросли кривые ногти размером в полметра. Волосы полыхнули огнем, из глаз ударили синие электрические разряды. Крылья на спине расправились и захлопали так сильно, что весь кабинет заходил ходуном. Она взмыла над толпой и, широко открыв рот, стала изрыгать воспламеняющуюся жидкость. Всюду, куда попадала смертоносная струя, занимался пожар и огонь мгновенно превращал всё в золу.

Вечножители с криками бросились к двери, опрокидывая на пол самых низкорослых и грозя их затоптать. Канис схватил сестер в охапку и, прижав их к себе, как футбольные мячи, побежал вон из кабинета.

— Спасайтесь! — крикнула бабушка Рельда. Толстяк Тони и Чокнутый Бобби оттолкнули ее, рассекая толпу и спеша унести ноги от испепеляющего гнева Титании.

— Подождите! — окликнул Свинсон бабушку Рельду и кинулся туда, где бесчинствовала царица.

— Вы с ума сошли, Свинсон? — ахнула бабушка, но тот и ухом не повел.

Сабрина, повиснув на руках Каниса, проследила за ним взглядом. Оказалось, Свинсон кинулся спасать Бесс, белокурую певичку, соседку по застолью. Толстый Тони бросил свою подружку на произвол судьбы, и она лежала на полу, испуганно ежась под безжалостным взглядом Титании.

С криком "Нет!" Свинсон схватил тяжелое кресло и замахнулся им на царицу. Та взвизгнула и огненным дыханием подожгла его орудие защиты. Возможно, Свинсон был напуган, но не показал этого. Он метнул горящее кресло в разбушевавшуюся царицу и протянул Бесс руку, чтобы поднять ее с пола. Вдвоем они бросились вон из кабинета, догоняя Каниса с девочками и бабушку Рельду.

В зале они смогли перевести дух.

— Вы не пострадали, мэм? — обратился Свинсон к Бесс.

— Мэм? Так обращаются к старухам, — ответила та, тяжело дыша. — Можешь называть меня Бесс, ковбой.

Свинсон зарделся.

— Нам нельзя здесь задерживаться, — напомнил им Канис.

— Мы не можем бежать, не забрав Пака! — крикнула Дафна.

Мистер Канис поставил девочек на пол.

— Учти, Свинсон, ты отвечаешь за миссис Гримм и девочек. Позаботься об их безопасности, — распорядился он. — Я только заберу мальчишку и догоню вас.

— Я с вами, — решила Сабрина. Мистер Канис покачал головой.

— Паку досталось по моей вине, мне его и спасать, — настаивала Сабрина, надеясь, что старик поймет: она не собирается спрашивать его разрешения.

— Не отставай! — бросил мистер Канис, снова ныряя в толпу.

Сабрина старалась не терять его из виду, проталкиваясь сквозь охваченных паникой вечножителей. На бегу она вытягивала шею, пытаясь высмотреть лекаря Паутинку, но того нигде не было видно. Должно быть, они с Паком находились в одной из комнат длинного коридора. Мистер Канис устремился прямо туда.

— Вдруг Пак здесь? — крикнула ему Сабрина, указывая на первую закрытую дверь, но, как она ни крутила ручку, замок не поддавался.

Тогда за дело взялся мистер Канис. Одного нажима его могучей лапы оказалось достаточно, чтобы ручка упала на пол, а дверь распахнулась. Но им не повезло, это оказался чулан со швабрами и какими-то бутылками. Сабрина бросилась к следующей двери, тоже запертой. Снова Канис сломал замок. На сей раз они обнаружили фею по имени Мотылек в обществе огромного фиолетового баклажана, покрытого зелеными прожилками. Столик, за которым она сидела, был уставлен настойками и порошками. При виде непрошеных гостей девочка-фея метнулась к баклажану, словно тот нуждался в ее защите.