Аты, баты, гравилаты - Кузнецов Юрий Николаевич. Страница 19
Там, впереди, над водяным валом, который яростно бился грудью о крутой берег, величественно возвышались три вершины горы, образуя гигантский трезубец.
– Т-т-резубец Посейдона! – наконец выдавил из себя, запинаясь, Кетцаль. – Неужели Атлантида?
Двойное университетское образование подсказало островитянину, что он наяву видит горные, курящиеся дымком вершины исчезнувшего острова.
– Атлантида? – недоверчиво воскликнул Джеймс. – Ставлю свою новую трубку против того самовара на горизонте, что этого не может быть, потому что не может быть никогда!
Он, конечно, слышал про древнюю Атлантиду и даже сам однажды поучаствовал в её поисках, на время сбежав от Чарли и получив потом, по возвращении, изрядную выволочку на богатом крепкими выражениями морском языке. Да и кто только не искал легендарную страну! Искали бесшабашные и безбашенные авантюристы, расчитывающие на лёгкое богатство. Искали серьёзные учёные, надеявшиеся обнаружить истоки цивилизаций.
И где только не пытались её обнаружить! В Тихом океане искали Пацифиду, в Индийском океане – Лемурию, в Антарктике хотели обнаружить Гондвану, в Атлантике – Атлантиду, Тулеанскую сушу или Гиперборею разыскивали в Арктике. И нигде не нашли!
Пока капитан втолковывал матросу основы атлантологии, яхту попутным ветром несло прямо на высокий обрывистый берег острова. В одном месте он неохотно расступился, оставив по бокам на страже два мыса-волнореза, и приоткрыл мореплавателям ослепительной красоты бухту: скалы из трехцветных каменных жил; брызги береговых водопадов, образующих арку-радугу над главными океанскими воротами Атлантиды.
Гавань была полна таких старинных кораблей, каких Талл и Кетцаль, сколько ни шатались по морям, по волнам, никогда ни видывали. Разве что только на потемневших от времени гравюрах в портовых тавернах!
В сторону города, возвышающегося перед ними на холме и блистающего золотом многочисленных ворот и башен, прямо от бухты был проложен широкий канал.
– В город? – предложил капитан.
– В город! – согласился матрос.
Лавировать по каналу между другими многочисленными судёнышками и лодками под парусом было непросто. Поэтому капитан решил включить двигатель, хотя бы на самый тихий ход. Но всё равно вид яхты, двигающейся со спущенными парусами и без вёсел, стал привлекать к себе всеобщее внимание. Их окликали, им махали руками, на них, как на диковину, показывали пальцами.
Пройдя канал и нависающий над ним мост с золочёными башнями-арками по краям, яхта попала во внутреннее водное кольцо, опоясывающее город. Пока они дошли до холма, на котором находились здания дворца и храма, опоясанные крепостной стеной, Джеймс насчитал ещё целых два земляных вала и два обводных канала. За последним каналом обнаружился каменный пирс, напротив которого в стене располагались золотые ворота.
Катамаран пришвартовался к пирсу. Капитан и матрос высадились на берег. Они и глазом не успели моргнуть, как оказались в каменных объятьях высоченных белокурых и голубоглазых воинов-меченосцев. Наш нехилый островитянин, пожалуй, не уступил бы им в силе, но капитан Талл остановил готового было броситься в драку Кетцаля:
– Ещё не вечер, Кус, ещё не вечер! Тебе же не привыкать сидеть за решёткой! Посидим – увидим, кто виноват, и что делать! А подраться мы всегда успеем!
Перелётные призраки
– У-у-у! У-у-у! – завыл кто-то в вязком кладбищенском тумане.
– О-о-о! О-о-о! – застонал кто-то в ответ под одной из ближайших могильных плит, словно жаловался, что не может выбраться из-под земли.
– Ух ты, как здорово! – одобрил обладатель первого голоса, за разговором вылепив из тумана некое подобие человеческой фигуры. – Можно подумать, что тебя и в самом деле могильной плитой придавили!
– Тебе-то легко туман туда-сюда гонять! – с плаксивой ноткой отозвался второй собеседник из-под земли. – А ты попробуй землю заставить разговаривать! Ох как непросто!
– У каждого свои сложности! – примирительно согласился Уух, давая понять, что и его талант тоже не в щепках найден.
– Давай ко мне наверх? Скоро полнолуние! Двинем на «Лунную поляну», она уже, наверно, на всех наших на крыта?
Вместо ответа над могилой появилась пара голубых огоньков. Покружив в воздухе в поисках приятеля, они двинулись к сгустку тумана. Слившись в единое целое, призрак поплыл вдоль кладбища.
Вскоре путь преградила небольшая, но непролазная роща. Многолапые древесные чудища цепко держали оборону. Они едва-едва не раздергали продирающийся сквозь них сгусток тумана на сотню маленьких призраков. Светлячки с трудом успевали уворачиваться от так и норовящих выколоть их веток. Борьба сопровождалась оханьем, уханьем и скрипучим треском, похожим на стон срубленного дерева, падающего на землю: – И-и-х-х! И-и-х-х!
– Что-то ты, Иих, сегодня развоевался! – пожаловался Оох. – Так ты всех гостей распугаешь!
– Распугаешь вас, как же! – проскрипел Иих. – Хоть по кусочкам, но до «Лунной поляны» доберетесь…
И впрямь, оставив на ветках клочья тумана, призраки всё-таки пробрались в середину рощицы. Там оказалась небольшая, на удивление аккуратно подстриженная, как английский газон, полянка. По сравнению с окружающими её всклоченными кустами, она радовала глаз как аккуратная лысинка интеллигента рядом с неухоженными шевелюрами бродяг. В центре лужайки аккуратно свернулся клубочком округлый камень-валун с плоским верхом. Это потайное местечко и именовалось среди завсегдатаев кладбища «Лунной поляной».
Симбиоз приятелей из светлячков и тумана встретило такое одобрительно-приветственное завывание, что любому сразу же стало бы ясно: «Да, этих ребят здесь знают и уважают!»
Если бы кладбищу полагалась часовенка с колоколенкой, то ей сейчас самое бы время отбить двенадцать ударов, означающих наступление полночи.
– Самое время, – мысленно облизнулся Оох.
Уух плотнее сбил в кучу остатки своего туманного одеяния. Ветер пронзительно взвыл в ветвях. Деревья, как по команде, взмахнули сучьями: – «И-и-х-х!»
Облака, до сих пор нависающие над верхушками деревьев и почти соприкасающиеся с кладбищенским туманом, взмыли, как испуганное вороньё. Полная луна залила полянку своими призрачными лучами.
Призраки потянулись навстречу лунному свету, вбирая его всеми фибрами причудливых тел. Одурманенный лунным светом, Оох даже не заметил, как его светлячки покинули расплывшуюся от удовольствия фигуру Ууха. Они поднимались всё выше и выше…
– Эй, приятель! – окликнул его пришедший на минутку в себя Уух. – Очнись! А то как в прошлый раз будет!
Оох испуганно огляделся и метнулся к земле. Он хорошо помнил, как в прошлый раз его унесло куда-то к черту на кулички. Стоило многих трудов вернуться назад, на родное кладбище!
– Так мы с тобой от безделья скоро станем настоящими хроническими лунатиками! – сокрушённо простонал Оох.
– Станешь тут, если на всю Ирэну не осталось ни одного человека! – поддержал своего напарника Уух. – Не амфибий же пугать! Так они ничего не боятся.
– А помнишь, бывало… – призраки дружно и горестно всхлипнули, вспомнив прежние золотые времена. Ничто человеческое было им не чуждо!
Как и людям, призракам свойственно было забывать плохое и приукрашивать прошлое. Завсегдатаи кабачка могли бы припомнить друзьям несколько серьёзных неудач! Ну, например, безуспешные попытки запугать старого Ола, прапрадеда известного учёного.
Чего греха таить, старик любил иногда хлебнуть лишнего! Тогда ему и море было по колено! Ирэнец отправлялся домой прямиком через кладбище. Не один раз, устав плутать в темноте и тумане, он преспокойно укладывался спать где придется. И тогда его мощный храп вливался в хор призраков, безуспешно пытающихся охами и ухами разбудить и напугать неустрашимого пьяницу.
– Живых нужно бояться, а не мертвых! – любил говаривать старик своим знакомым, когда они удивлялись такой его призракостойкости.
Ирэнец как-то раз даже пожалел Ууха, разглядев, что под покровом савана нет… скелета. Ему ведь и самому частенько случалось наутро обнаруживать потерю той или иной части своего туалета: шляпы, сапог ли.