Волшебные сказки - де Лабулэ Эдуар Рене Лефевр. Страница 24

— Посмотрим, — сказал король.

После этого он отпустил братьев и спокойно уснул. На следующее утро его величество приказал позвать Пальчика. Он принял его в присутствии всего двора.

— Мой дорогой будущий зять, — сказал король, делая ударение на предпоследнем слове, — я слышал, что в наших местах живёт великан. Говорят, что он выше самой высокой сосны и может съесть за обедом целого быка. Так вот, я полагаю, что в ливрее с золотыми нашивками, в треуголке с плюмажем и с алебардой в руках этот великан был бы достоин стоять на страже у дверей нашего замка. Моя дочь просит вас сделать ей этот маленький подарок, а после этого она готова подарить вам свою руку и сердце.

— Это нелёгкая задача, — сказал Пальчик, — но, чтобы понравиться её высочеству, я попробую.

Он положил в свой кожаный мешок волшебный топор, волшебную скорлупку, круг сыра и каравай хлеба, вскинул мешок на спину и отправился в путь.

Пьер утирал слёзы, а Поль ухмылялся. Он думал, что Пальчик уже не вернётся, и был очень доволен.

А Пальчик тем временем шагал по лесу, поглядывая то направо, то налево. Но нигде не было и следа великана.

Так бродил он целую неделю и наконец зашёл в такую чащу, где, наверное, никогда не ступала человечья нога.

Тут он остановился и закричал во весь голос:

— Со мной?.. — загремел в вершинах сосен страшный голос. — А вот погоди, я сейчас тебя раздавлю, как мошку.

— Ну, ну, не хвастай раньше времени! — сказал Пальчик.

Великан что-то зарычал в ответ, и Пальчик услышал, как затрещали, сгибаясь, деревья и захрустели сломанные ветки.

Великан, тяжело топая, бежал по лесу. Он остановился возле Пальчика и стал озираться по сторонам, стараясь разглядеть среди деревьев своего противника.

Но никого не было видно.

Наконец, случайно поглядев себе под ноги, он заметил маленького человечка, спокойно сидящего на стволе поваленного дерева.

— Так это ты, муравей, посмел разбудить меня? — заревел великан и так топнул ногой, что земля вздрогнула.

— Да, дружок, это я, — ответил Пальчик. — Мне нужен усердный и послушный слуга, и я решил взять тебя на эту должность.

— Ну и потеха!. — сказал великан. — А вот я сейчас закину тебя на дерево, в это воронье гнездо, — тогда будешь знать, как шататься по моему лесу!

— По твоему лесу? — удивился Пальчик. — Он такой же твой, как и мой. А если ты посмеешь мне сказать ещё хоть одно грубое слово, я в четверть часа вырублю весь твой лес до последнего дерева.

— Фу-ты, напугал!.. — засмеялся великан. — Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь.

— Сейчас увидишь, — сказал Пальчик. Он достал из своего мешка волшебный топор и тихонько сказал — Руби, топор!

И топор начал рубить, ломать, колоть, крошить… Огромные стволы валились прямо на великана. Ветки дождём сыпались ему на голову…

— Довольно, довольно! — в страхе закричал великан. — Ты погубишь весь мой лес. Кто ты такой?

— Я могущественный волшебник Пальчик. Стоит мне только сказать слово, и мой топор снесёт тебе голову. Ты ещё узнаешь, с кем имеешь дело!.. А ну-ка, веди меня к себе в дом!

Великан так удивился, что не стал спорить и повел Пальчика прямо к своему жилью.

По дороге Пальчик проголодался. Он достал из своего мешка каравай хлеба, круг сыра и принялся уплетать за обе щёки.

— Что это ты ешь — такое белое и такое чёрное? — спросил великан, который никогда не видел ни хлеба, ни сыра.

— Камни, — ответил Пальчик и откусил большой кусок сыра.

— Ты ешь камни?

— Да, я их очень люблю. Потому-то я такой сильный, что ем камни. Да ты сам попробуй — вон там лежит славный камешек! Увидишь, как это вкусно.

Великан, который был так же глуп, как и высок, поднял большую каменную глыбу и принялся грызть…

Но, должно быть, угощенье пришлось ему не по вкусу. Он сломал два зуба и отшвырнул камень.

— Эх, ты! — сказал Пальчик, дожёвывая горбушку. — А ещё великан!

Наконец они подошли к хижине великана. Эта хижина была выше самого высокого дворца и чуть пониже самой высокой горы.

— Слушай, — сказал Пальчик великану, усаживаясь возле очага, в котором с треском пылало несколько сосен, переломленных пополам, — давай уговоримся: один из нас двоих будет хозяином, а другой — слугою. Если я не смогу сделать того, что сделаешь ты, я буду твоим слугой, а ты — моим хозяином. Если же ты не сможешь сделать того, что сделаю я, — я буду твоим хозяином, а ты — моим слугой.

— Идёт! — сказал великан. — Я не прочь иметь слугою такого пройдоху, как ты. Ты будешь за меня думать, а то я ужасно устаю, когда мне приходится ворочать мозгами. Ну, давай начнём наше состязание. Для первого раза сходи-ка на реку, принеси воды, будем варить обед. Вон там, в углу, стоят вёдра.

Чтобы посмотреть на вёдра, Пальчику пришлось задрать голову. Они были в два человеческих роста вышиной и в три обхвата шириной. Пальчику было бы легче утонуть в них, чем сдвинуть с места.

— Ага, — сказал великан, скаля уцелевшие зубы, — испугался, сынок? Ещё бы — где тебе справиться с моими ведёрками! А ведь я каждый день хожу с ними на реку, и даже не хожу, а бегаю.

— Ну и бегай себе на здоровье! — сказал Пальчик. — А что до меня, так я лучше реку заставлю прибежать сюда.

Он украдкой вытащил из мешка свою ореховую скорлупку и сказал шёпотом:

— Бей ключом!

И в ту же минуту кипучая струя с шумом вырвалась из скорлупки, и вода, весело журча, растеклась по всей хижине.

— Не надо, не надо!.. — закричал великан в ужасе. — Не зови сюда реку! Уж лучше я сам схожу за водой.

Он подхватил свои огромные вёдра и, перешагнув через лужу, побежал на реку.

Вернувшись в хижину, великан подвесил над очагом чугунный котёл, выплеснул в него воду из одного ведра, бросил тушу только что освежёванного быка, пятьдесят кочанов капусты и целый воз моркови.

Пока суп варился, великан несколько раз пробовал его и снимал пену огромным решетом.

— Ну, готово, — сказал он наконец. — Садись за стол. Посмотрим, сможешь ли ты угнаться за мной в еде. Я так проголодался, что готов съесть этого быка целиком да и тебя в придачу. Знаешь, бывают такие пряничные человечки? Их едят на сладкое.

— Ладно, ладно, — ответил Пальчик, — ещё посмотрим, кто кого съест.

Он уселся за стол и, пока великан снимал котёл с огня, незаметно подсунул себе под куртку свой большой кожаный мешок.

И вот оба принялись за еду.

Великан отправлял себе в рот кусок за куском, а Пальчик не отставал от него, отправляя кусок за куском в свой мешок.

— Уф, — сказал великан, обсасывая кость, — славно! Теперь пора расстегнуть одну пуговку на жилетке…

— Как! Уже? — спросил Пальчик и опустил в мешок полкочана капусты. — Ты, я вижу, плохой едок.

Великан ничего не ответил. Он заложил за щёку чуть ли не целый окорок и стал его жевать вместе с костью, так что хруст пошёл по всей хижине.

— Уф, — сказал он, проглотив последний кусок, — придётся расстегнуть вторую пуговицу, а то жилетка лопнет.

— Нет, ты мне не товарищ! — сказал Пальчик и сунул в мешок огромный кусок говядины. — Только сели за стол, а ты уже вторую пуговицу расстёгиваешь.

Великан тяжело вздохнул и вытащил из котла три кочана капусты.

Он без передышки проглотил их один за другим и отвалился от стола.

— Уф!.. — простонал он. — Надо расстегнуть третью пуговицу, а не то я и сам сейчас лопну.

— Эх ты, неженка! — сказал Пальчик. — Ну, давай съедим ещё по кусочку!

— Места нет, — прохрипел великан. — Я по самое горло сыт.

Пальчик засмеялся:

— Ну и что ж из этого! Распори ножом брюхо, а потом зашей его и снова набивай. Вот, смотри!..

И он с размаху распорол свой кожаный мешок сверху донизу.