Сказки народов Азии. Том 3 - Коллектив авторов. Страница 2

У индонезийцев хитроумным зверьком почитается карликовая лань — канчиль, а в глупом положении обычно оказывается свирепый и тупой крокодил, которого, впрочем, не жалуют и многие другие народы тропических стран. Сильные мира сего, принявшие образ зверей, в таких сказках высмеиваются. Причем звучание этих сказок особенно забавно, потому что, хотя и имеются в виду люди, но все же речь-то идет о зверях с их свойствами и повадками.

В китайской сказке «О том, как по животным счет годам вести стали» из двенадцати животных самой хитроумной оказалась маленькая мышь: она изловчилась доказать, что вол или овца ростом меньше ее. Поэтому и поныне, говорится в сказке, с года мыши начинается счет годам двенадцатилетнего цикла в странах Дальнего Востока и во Вьетнаме. Каждый год цикла носит название животного, среди которых есть и фантастическое — дракон.

Кстати, в сказках народов Азии наряду с животными, которые существуют на самом деле, действуют и выдуманные: птица феникс, кейннары (полуптицы-полулюди в сказках Таиланда).

Во многих сказках нашей книги вы почувствуете насмешливое отношение к обезьянам: они, видно, напоминали сказочникам суетливых и незадачливых людей. Недаром в Древней Индии о таких говорили, что они «переменчивы, как мысли обезьян». Малопривлекательными обезьяны предстают в японской сказке «Обезьянка с обрезанным хвостом» или во вьетнамской «Черепаха и обезьяна».

Обратите внимание на сказки о животных-оборотнях, которые могут принимать разные обличья. Появились эти сказки сравнительно поздно. Интересно, что в сказках японцев предметы, особенно старые, долго бывшие в употреблении, могут обернуться барсуками, что, к немалому удивлению действующих лиц, и происходит в сказке «Волшебный котелок». Сказка, конечно, превращается при этом в забавную шутку.

Надо сказать, что барсук у японцев — всеобщий любимец. «У нас-то, в Японии, даже малые дети знают, что барсуки мастера выделывать всякие трюки и умеют превращаться в кого угодно», — говорится в сказке «Барсук и волшебный веер». Изображения шаловливых барсуков необычайно популярны на Японских островах, и, пожалуй, только здесь барсуки пользуются такой доброй славой.

Сказки о животных особенно интересны детворе, поэтому в Корее их так и называют: «тонхва», то есть «детские рассказы».

Впрочем, я знаю, что вы, ребята, очень внимательно слушаете и читаете также и волшебные сказки, то есть такие сказки, в которых обязательно действуют сверхъестественные силы, волшебные предметы, чудесные помощники. Чудесными помощниками сказочного героя нередко бывают кошка, собака, журавушка, другие животные и птицы. Волшебные силы (например, «старый дед с белой бородой») приходят на помощь бедной падчерице из японской сказки «Земляника под снегом».

Иной раз в волшебной сказке дарителем, то есть персонажем, одаривающим героя благами, оказывается дерево. Так, в японской сказке «Как сосна за добро отплатила» дерево разговаривает и буквально осыпает славного дровосека золотым дождем за его добросердечие.

Сосна, зеленеющая летом и зимой, почитается японцами особо — как символ могучих жизненных сил.

Фантастика волшебной сказки зачастую ведет свою родословную от некоторых представлений о мире человека первобытного общества. Здесь и одухотворение природы: звери, птицы, рыбы, деревья, травы в сказках умеют говорить, проявляют ум, смекалку, благородство, хитрость и изворотливость. Здесь и древние обычаи и поверья, запреты — отсюда категорические советы героям сказки не делать того-то и того-то, иначе стрясется беда. И конечно, в несколько измененном виде здесь следы веры в магию, волшебство, в том числе в магическую силу слова, заклинания. Поэтому зачастую герою сказки, для того чтобы совершить чудо, достаточно сказать нужное слово.

Волшебные сказки населены мифическими существами — злыми и добрыми духами. Они или вредят герою, или, наоборот, приходят ему на помощь. Эти фантастические существа — шайтаны, дивы и джинны у народов Ближнего и Среднего Востока, якки у народов Южной и Юго-Восточной Азии, тэнгу у японцев — в представлении тех или иных народов выглядели различно, да и характер у каждого из них своеобразный. Так, в кхмерской сказке «Сироты» якк описывается следующим образом: «Здоровенный верзила, зубы большие и белые, словно начищенная лопата, глаза злющие, как у совы, лицо бугристое, как у жабы, туловище словно у крокодила, голос хриплый и громкий, густые усы и борода…»

Якк, таким образом, выглядит очень устрашающим, а японские тэнгу совсем не страшны, скорее, забавны. «Были у них удивительные носы: их можно было сделать маленькими-премаленькими, величиной с пуговку, а можно вытянуть в длину и перекинуть через горы», — говорится в сказке «Длинноносые страшилища».

Все эти придуманные человеком существа непринужденно появляются в сказках, становятся частью сказочного вымысла. Впрочем, как и божества вроде Бимбогами — японского бога Бедности (сказка «Письма от Бимбогами»), китайского Князя гор (сказка «Птица чжаогу»), индийского бога Брахмы, во двор которого запросто наведывается ворона (сказка «Охотник и ворона»).

Весь интерес в волшебной сказке сосредоточен на судьбе положительного героя или героини. Им мы сочувствуем, следим за их приключениями. Они воплощают в себе народный идеал красоты, нравственной силы, доброты, справедливости. Таков, например, юноша Санг Тхоонг из лаосской сказки «Золотая улитка», добывающий волшебные туфли и волшебное копье и спасающий родную землю от иноземного нашествия.

Сказочник решительно отдает свои симпатии людям обездоленным, несправедливо обиженным — сиротке, падчерице, младшему брату. Нередко бывает, что такой герой предстает сначала внешне непривлекательным. Добрая и трудолюбивая падчерица Кхончхи из корейской сказки «Кхончхи и Пхатчхи», которая в начале повествования ходит замарашкой, станет в конце сказки красивой и счастливой.

А. М. Горький говорил, что многие образы сказочной фантастики, например ковер-самолет, вырастали из мечты человека-труженика. Они предвосхищали успехи технического прогресса, предвещали замечательные изобретения человеческого ума. Эти чудеса — самолет, телевизор (магический кристалл) — стали для нас сегодня обычными. Но для крестьянина, заводившего вечером свою сказку не один век тому назад в лаосской деревне на берегу величавого Меконга, туфли, с помощью которых можно по воздуху летать, были недосягаемой мечтой. Такие сказки будили ум, стремление познать мир, мечтать и дерзать.

Сказка привлекала людей еще и тем, что в ней человек легко достигал, казалось, невозможного. Поэтому зачастую волшебная сказка выражает вековые чаяния народа, его веру в торжество добра и справедливости.

Бытовые сказки возникли сравнительно поздно. Герой бытовой сказки действует зачастую в обстановке, привычной и знакомой крестьянину или горожанину: в селении, в соседнем городе, в столице. Это герой из низших сословий — крестьянин, ремесленник. Ему не спешат на выручку сверхъестественные силы, как в волшебных сказках. Нет у него волшебных предметов, нет чудесных помощников-животных. Поэтому герою приходится полагаться на самого себя, свою сметку, изворотливость, жизненную хватку. Правда, иногда в таких сказках появляется злой или добрый дух. Но, как правило, оказывается, что его совсем не трудно одурачить…

Помогают герою бытовой сказки также недогадливость и тупость его противника — богача, важного господина, а то и царя. Герой индийской сказки умный и находчивый Тенали Рамакришна искусно обманывает царя-самодура.

Бытовые сказки, таким образом, часто носят сатирический характер. В них мы найдем народный юмор, издевку над богатеями и другими сильными мира сего. Поэтому люди, слушая такие сказки, весело смеются, потешаются. Ведь в реальной жизни крестьянину или ремесленнику приходилось молча сносить обиды, гнет и произвол. А в сказке могущественные обидчики бедняка всячески высмеиваются. Жадность, скупость, лживость, лень — обычные пороки богатея в представлении сказочника да и в самой действительности. И вот богатого, жадного старика, который все свое состояние нажил обманом, из корейской сказки «Как мальчик перехитрил богача», оставляет в дураках хитроумный малыш.