Встречи на дороге - Гнездилов А. В.. Страница 27

Не было предела изумлению египтян, когда они увидели, что Альмангур останавливается на каждой ступени, шатается, готовый рухнуть вниз, а потом все-таки поднимается выше.

И когда солнце готово было скрыться за горизонтом, его последние лучи осветили фигуру Альмангура, который завершил пирамиду. И подвиг его настолько поразил даже врагов, что они ликовали и радовались его победе!

И вот Альмангур явился во дворец, чтобы увидеть царицу. Множество жрецов сопровождало его. Торжественно гремели барабаны и ревели трубы. Наконец двери растворились, и все пали на колени, не смея поднять глаза. Один Альмангур остался стоять, и навстречу ему вышла женщина удивительной красоты, с лицом, подобным капле росы, отразившей зарождающийся месяц. И она протянула к нему руки, но он отвернулся.

— Молва преувеличила твою красоту, — были его слова.

И жрецы зароптали и долго совещались между собой. А затем они подошли к Альмангуру и просили его милости, говоря, что хотели испытать его. Еще дважды выходили в зал девы, описать которых не в силах язык, но каждый раз Альмангур отвергал их и смеялся. И тогда они поцеловали его одежду и сознались, что царица Египта умерла, узнав о его победе, но они хотели скрыть это.

И Альмангур пожелал удостовериться в их словах, и поздно ночью его провели в пирамиду, строительство которой он закончил своими руками. Он вошел внутрь, и, когда перед ним раскрыли саркофаг, он убедился, что лежавшая в нем воистину была ни с кем не сравнимой. И если б не ее неподвижность, он не поверил бы смерти.

Да, именно ее жаждало и искало его сердце. Три дня и три ночи Альмангур стоял у гроба и хотел умереть вместе с ней. Но затем он вышел наружу, и не было слез в его груди. Все его подвиги, все победы показались ему столь ничтожными, что он променял бы и в тридцать раз большую славу на мгновение жизни прекрасной царицы. Медленно шел он, и воины расступались перед ним, видя его скорбь.

И Альмангур вернулся в пустыню, призывая смерть, и опять ему встретился старый дервиш и предложил выбрать новое имя.

И вот вместо Альмангура веселый музыкант и певец Джуччи появился на базарах. Сама природа внимала его песням вместе с людьми, и даже среди полуденного зноя, когда флейта Джуччи посылала жалобные звуки к небу, оно покрывалось облаками и шел дождь. Музыкант сеял радость, а щедрые дары раздавал бедным, которые призывали на него благословение Аллаха.

И вот однажды он встретил девушку. Она стала танцевать под музыку его флейты, и люди любовались ею, забывая о самом Джуччи. Он и сам, как завороженный, не мог оторвать от нее взгляда, и музыка его подчинялась ее танцу. Когда же наконец она остановилась, Джуччи упал к ее ногами и поцеловал перед нею землю. Девушка с улыбкой подняла его, и он полюбил ее великой любовью. Музыкант захотел узнать, кто она, но девушка не ответила и исчезла. А Джуччи стал искать ее и расспрашивать людей, но никто не смог ответить на его вопросы. Сердце его отяжелело от печали, и грустными стали его песни.

Но снова неожиданно явилась к нему пери, и опять танцевала, и он не мог прервать музыку. На этот раз она поцеловала Джуччи и вновь исчезла, не сказав своего имени.

Как-то раз во дворце султана собралось великое множество ценителей музыки и знатных людей, чтобы послушать игру Джуччи, и сам султан восседал на коврах, милостиво улыбаясь певцу, а рядом с султаном Джуччи увидел свою возлюбленную.

И вот был подан знак, и Джуччи заиграл. Волнение охватило гостей, и еще больше взволновались они, когда по знаку султана пери вышла на ковер танцевать. Легки и плавны были ее движения, и сама она была подобно цветку, колеблемому ветром.

Когда танец закончился, султан обратился к Джуччи, спрашивая, какой награды он желает. И певец указал на пери. Но султан разгневался, а девушка рассмеялась:

— О неразумный, — сказала она, — знаешь ли ты, что я — дочь султана и привыкла жить в роскоши! Неужели ты думаешь, что я разделю с тобой кочевую жизнь?

И она продолжала смеяться над ним и поносить его. Гости же вторили ей, осыпая Джуччи бранью.

Горе ослепило певца, и он вновь заиграл. И дочь султана против своей воли стала танцевать и танцевала до тех пор, пока не упала бездыханной. А Джуччи играл все быстрее и быстрее, и никто не мог его остановить. И музыке Джуччи стало тесно в стенах дворца, и рухнул свод. И лишь тогда смолкла флейта, когда огромное облако пыли встало над руинами…

И только Джуччи остался в живых, но сердце его не могло утолиться местью. Проливая слезы, отправился он в пустыню по следу Смерти.

Но и на этот раз ему преградил дорогу дервиш, и Джуччи выбрал имя Мансур. Дорога, предопределенная Аллахом, Привела его в Индию. Однажды он заночевал в Древнем полуразрушенном храме, где на месте алтаря росло громадное тамариндовое дерево. И приснился Мансуру сон, что явилось пред ним божество этого храма, и был то дуя дерева, и он просил о помощи. «Стань жрецом моим, и сотвори чудеса, и провозгласи тамариндовые деревья священными в этом краю, или гибель грозит всему роду» — так сказал дух дерева.

И, проснувшись, Мансур увидел в руках своих ветку дерева и понял, что не сон, а видение посетило его. И он отправился во дворец раджи, и вошел не кланяясь, и объявил, что он — жрец великого божества. Раджа призвал его к себе и попросил подтвердить слова свои чудом. И Мансур коснулся веткой тамариндового дерева головы раджи, и тот вдруг испытал сильнейшую радость, а одежда его стала золотой, И раджа приблизил к себе Мансура и обещал возвеличить его, но прежде просил помощи в своем деле:

— У меня есть четыре дочери, но они враждуют между собой и не имеют ни в чем согласия. Примири их, и я провозглашу тебя своим наследником и исполню любое твое желание.

И Мансур отправился к первой дочери раджи, Ялмез. И долго он искал ее, пока не вышел к пещере, откуда шел ход в подземный дворец. Там царствовали молчание и сон, и Ялмез, погруженная в сон, восседала на троне подобно луне, покоящейся на облаках. Мансур приветствовал ее, но она не ответила. Тогда он вынул флейту, оставшуюся у него, и заиграл. Вспыхнуло пламя светильников, озарив убранство дворца. Повсюду вдоль стен стояли каменные фигуры, поддерживающие своды. Другие изваяния застыли в причудливых позах танца, и музыка Мансура пробудила в них движение. Ялмез открыла глаза и улыбнулась:

— Входи, о незнакомец, и будь гостем.

Она посадила его рядом с собой и поцеловала. И тотчас усталость смежила его веки, и он увидел прекрасные сны, прервать которые не было ни сил, ни желания. Но кто-то мешал ему полностью отдаться чудесным сновидениям, и внезапно он понял, что это дух тамариндового дерева, взывающий к его милосердию и молящий о защите. И тогда Мансур сбросил с себя путы сна.

— Зачем ты тревожишь меня? — спросила его Ялмез, когда он вновь заиграл на флейте.

— Я хочу, чтобы ты показала мне свой дворец.

И она встала и повела его по подземным залам и галереям. И Мансур увидел удивительные сады из песка, на котором лежали драгоценные камни, и, когда Ялмез прикасалась к ним, они начинали сиять живым цветом и становились подобны цветам.

— Видишь, как я богата! — говорила Ялмез.

— Отчего же ты не выйдешь на землю и не явишь свои богатства солнечному свету? — спросил Мансур.

— Зачем? Я довольна. Лишь сон дает мне все.

Когда же они вернулись в покои Ялмез, Мансур стал играть, дабы не дать ей уснуть. И когда он закончил, она обняла его:

— Останься со мной навсегда, Мансур, и будь моим мужем. Я подарю тебе все, что имею.

Но он попросил простить его и разрешить идти к ее сестрам:

— Если я небезразличен твоему сердцу, то помирись с сестрами, и мое божество может соединить нас, когда дело, порученное мне, успешно завершится.

Дочь раджи опустила голову и пролила слезы, и слезы ее, коснувшись пола, превратились в камешки.

— Я постараюсь сделать для тебя все, что смогу. Возьми мои слезы, и да принесут они тебе счастье в пути.

И она проводила его к выходу и долго смотрела ему вслед.