Сундук старого принца - Гнездилов А. В.. Страница 75

— Я хочу получить дона Родригеса де Монтойя, моего мужа, обратно, на землю людей, чтобы прожить с ним свою жизнь! — воскликнула Олайя.

Королева улыбнулась:

— Пусть будет так. Моего терпения ждать его хватит и не на одну сотню лет.

— А что же с моим сыном? — спросил магистр.

Пригожий, маленький принц, как двойник магистра в его юности, вывернулся из бутона привезенной лилии и уставился на отца.

— Думаю, он утешит донью Россу, если она захочет посетить остров, — улыбнулась Олайя.

— О, в этом у меня нет сомнений, — рассмеялся Родригес. — В обоих течет моя кровь!

Клоринда

Ах какая красавица была графиня Клоринда! Стоило раз взглянуть на нее, чтобы потом она снилась целую неделю. Говорили, что даже зеркала в ее замке лопались от восторга, если она задерживалась перед ними несколько дольше часа. Поклонники приезжали к графине с раннего утра, и гостиная перед ее покоями превращалась в сад. Каких ей только цветов не преподносили!

Тут были и розы, и магнолии, и нарциссы, и лилии, но могло ли благоухание их сравниться с ароматом комплиментов, которые изливались Клоринде, а их краски смели ли соперничать с драгоценными тканями нарядов гостей?

Как только графиня садилась за стол, чудесная музыка услаждала слух ее и птицы спешили прочь от замка, наверное стыдясь своего пения.

Много знатных вельмож искало руки Клоринды. Торжественно и важно они вступали в замок под громкие звуки фанфар, но уезжать им приходилось тихо и незаметно. Никто не мог добиться ее благосклонности. Красавица принимала все проявления чувств как дань, отвечая на них лишь милостивой улыбкой, так что женихов даже прозвали «охотниками за улыбкой».

Среди кавалеров Клоринды, однако же, выделялись четверо, которые составляли ее постоянную свиту. Один был поэт, воспевавший графиню в стихах и находивший бесконечные сравнения для ее красоты. Другой — музыкант, сочинявший грустные и веселые мелодии в зависимости от настроения Клоринды. Третий — художник, изображавший на своих картинах только ее. А четвертый… Вот, пожалуй, о нем-то и нечего сказать. Какими достоинствами он обладал и почему графиня взяла его в свою свиту, было совершенно непонятно. Звали его Живлей, не обладал он никакими видимыми талантами, казался неуклюжим и большей частью молчал, грустно поглядывая на Клоринду.

В шумном, блестящем обществе, окружавшем графиню, он всегда оставался незаметным, но стоило ему уйти или не принять участие в очередном развлечении, у Клоринды тотчас же портилось настроение.

— Куда опять подевался этот несносный Живлей? — спрашивала она хмурясь, и сама не могла понять, зачем он ей нужен. Живлея находили, и все становилось на свои места, а виновник переполоха немедленно забывался.

Однажды Клоринда позвала его к себе и прямо спросила:

— Может быть, ты колдун? Скажи, что ты делаешь и почему в твое отсутствие мне начинает казаться, что благополучие также покидает меня?

Живлей посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Я люблю вас.

— Ну и что? — продолжала графиня. — Все меня любят, и я сама тоже. Не в этом же дело.

— Но у каждого своя любовь, — промолвил юноша.

Ты просто не хочешь говорить, — рассердилась графиня, — все равно не думай, что я не могу без тебя обойтись.

Живлей опустал голову и ничего не ответил. На следующий день он уехал из замка. И что же вы думаете? Клоринде стало ужасно не везти. Да и не только ей. Поэт, сначала обрадовавшийся уменьшению числа своих соперников хотел сочинить прекрасные стихи, но почему-то не смог. В голове его вертелись старые рифмы, но ни одной новой строчки не выдумывалось. Музыкант начал играть какую-то песенку, но вдруг почувствовал, что ужасно фальшивит Художник же спутал краски и нарисовал лицо Клоринды зеленым.

Да что там! Комплименты остальных поклонников графини стали казаться ей такими скучными, что она заткнула уши. Но все-таки Клоринда решила справиться сама со своими неудачами. Не посылать же за Живлеем! Это было уже выше ее гордости. Проходили дни, а никаких перемен к лучшему графиня не могла заметить. Более того, она стала плохо спать, и ей даже показалось, что она подурнела. В самом деле, первым признаком явилось то, что зеркала уже не лопались, сколько бы она ни стояла перед ними.

Ах как это огорчало ее! Она чуть не отказалась от приглашения на бал, который устраивал в горном дворце старый, мудрый министр. А там предполагался грандиозный праздник, в заключение которого должен был решиться вопрос, кого считать первой красавицей королевства. Да, действительно бал оказался необыкновенным. Самые искусные музыканты исполняли самые прекрасные мелодии, самые роскошные угощения стояли на столах, самые веселые шуты забавляли гостей. Все было самое, самое! И в первую очередь дамы — прелестнейшие красавицы собрались на этот праздник. И вот, когда гости устали веселиться и последний фейерверк погас среди причудливых скал, хозяин дворца обратился ко всем собравшимся:

— Глаза мои разбегаются и не могут различить достойнейшую из дам, которую мы должны признать сегодня первой. Однако вы все согласитесь со мной что лучшим и единственным венцом для красоты является любовь. Ведь потому красота и восхищает нас, что обладает силой пробуждать чувства. В этом дворце есть волшебный фот. Хрустальные сталактиты свисают там с высокого потолка, и с них стекает вода. Звуки капель, падающих на каменный пол, сливаются в тихую мелодию вальса. Среди прозрачных сталактитов светятся чудесные цветы, которые падают только к ногам танцующих под эту музыку. Но внизу царит всегда сумрак, а один край грота кончается обрывом. Глаза людей не могут различить опасного места, и только сердце, полное истинной любви, может отважиться на этот танец. Пусть же назовем мы первой ту даму, чья красота уже увенчана любовью, которой она без колебания готова доверить свою жизнь. Цветы из грота будут наградой смелым и знаком нашего выбора.

Робко расступились красавицы, глядя на своих кавалеров, а они, еще недавно так красноречиво говорившие о своей любви, вдруг смолкли и смущенно опустили глаза. О, многие не побоялись бы рискнуть своей жизнью, но теперь смерть угрожала и их возлюбленным и выносила приговор их чувству. Кто же был так уверен в любви своей, чтобы отправиться за цветами в волшебный грот? В томительном молчании стояли растерянные гости, Клоринда только раз взглянула на свою свиту и отвернулась, собираясь уйти прочь из дворца. Но вдруг кто-то загородил ей дорогу. Это был Живлей, и впервые графиня задрожала от его взгляда. Испуганный шепот пронесся среди толпы, когда он пригласил Клоринду на танец. Можно ли рассказать о том, как кружились они в темном гроте, крепко обняв друг друга и слыша только чарующую мелодию вальса да стук своих сердец. Подобные далеким звездам, сияли над ними волшебные цветы, и странный аромат их туманил голову. Гости же столпились у закрытых дверей грота, со страхом ожидали исхода. Но вот заскрипели створки, и на пороге появилась Клоринда. На голове ее сверкал венок ослепительно белых цветов. Рядом шел Живлей. Радостные крики приветствовали их. Старый министр возвел Клоринду на золотой трон. Тотчас же окружила ее толпа поклонников, спеша поздравить первую красавицу королевства. Поэт немедленно сочинил великолепные стихи. Музыкант взмахнул палочкой, и загремела музыка. Художник спешно схватился за кисть. Зеркала во дворце… со звоном лопнули.

Но графиня не замечала ничего. Ее глаза смотрели только на Живлея, который стоял в стороне у колонны и улыбался ей.

Линдуловская роща

Вам, вероятно, приходилось слышать о Линдуловской роще, что протянулась вдоль русла прихотливой речушки от лесного озера до морского залива. Лет триста прошло с тех пор, как ее обнаружили и оценили корабелы. Еще бы, стройные стволы гигантских лиственниц были непревзойденным материалом для мачт!