Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала - Автор неизвестен. Страница 36

Нагг повалилась на бок, и гиена Буки стала раздирать ее тушу на части.

Зайца Лёка трудно было чем-нибудь удивить. От Буки он ждал любой пакости. Он посмотрел на издыхающую корову и сказал:

Где же мы теперь найдем молоко?

Молоко? Ха-ха! захохотала Буки. Плевать мне на молоко! Что я, сосунок? Ты взгляни лучше: сколько в этой корове мяса, сколько костей! Это же не просто удача, это подарок богов. Помоги мне разделать тушу, тогда нам будет легче утащить ее отсюда. Я знаю Малала-пуло, ее пастуха, и вовсе не хочу с ним сегодня встречаться. Если он застанет меня здесь

Пришлось Лёку разделывать тушу Нагг, помогая своей опасной соседке, с которой, того и гляди, попадешь в беду!

А солнце между тем наконец взошло, и саванна пробудилась после долгого крепкого сна. Отовсюду слышались звериные и птичьи голоса. Даже самые отъявленные сони просыпались, громко зевая. Надо было как можно скорее уходить подальше от этого места. Того и гляди, сюда кто-нибудь нагрянет!

И заяц предложил Буки:

Давай я сбегаю за хворостом для костра! Но Буки возразила:

Сырое мясо куда лучше на вкус!

А я больше люблю мясо жареное, печеное и даже вареное, ответил ей заяц.

Ладно, будь по-твоему! Только за хворостом пойду я сама, решила Буки-гиена, опасаясь, что заяц всполошит и приведет к ее добыче всех обитателей джунглей.

И гиена отправилась за хворостом.

Заяц Лёк подумал, что с него хватит неприятностей, сейчас, пожалуй, самое время удрать.

Все зайчата с самого детства с молоком матери впитывают страх перед гиеной и отвращение к ней. Они учатся никогда не упускать возможности сыграть с гиеной Буки злую шутку.

Потряс заяц головой, похлопал длинными ушами и только тогда наконец избавился от страха, который испытывал с того самого мига, когда гиена застала его в песчаной ямке.

Он отпрыгнул в сторону, посмотрел направо, посмотрел палево и, чтобы немного размяться, поскакал к баобабу, тень которого тянулась к туше глупой коровы Нагг.

Обежал заяц вокруг баобаба и вдруг замер, подняв мордочку и наморщив нос. В стволе баобаба он заметил дупло.

Заяц быстренько перетаскал по частям в дупло мясо и кости, требуху и шкуру коровы, оставил одну лишь голову, да и ту зарыл в землю, так что снаружи торчали только рога. А сам спрятался в дупле и скорчился там, как погребенный воин.

Лёк! Эй, Лёк! услышал он голос Буки. Где ты, сын беды? Что ты сделал с моей коровой? Я вижу только нахальных мух, которые пьют ее кровь наперегонки с ненасытной жадной землей!

Буки тащила огромную вязанку хвороста и так сгибалась под этой тяжестью, что ее зад, и без того обвислый, волочился по траве.

Мы здесь, я и твоя корова! ответил ей глухой голос, похожий на отдаленный рокот боевого тамтама.

Где это, здесь? спросила гиена Буки, поворачиваясь во все стороны.

Здесь, под землей! Когда ты ушла, ненасытная земля разверзлась и поглотила нас. Я вишу, зацепившись за коровьи ноздри, и ничего не вижу. Подо мною черная бездонная дыра. Наверное, только коровьи рога нас и держат, меня и голову этой несчастной Нагг.

Голос звучал неизвестно откуда, печально и глухо, как далекие отзвуки грома.

Буки сбросила хворост и закрутилась, низко приседая. Вдруг она заметила коровьи рога, торчащие из земли. Ухватилась гиена за рога, дернула и полетела вместе с коровьей головой кувырком!

Хум-хум! рявкнула Буки, поднимаясь. Видно, у земли и впрямь острые зубы и ненасытное брюхо Лёк! Эй, Лёк! Где ты теперь, сын беды?

Зде-е-есь!..

Где?

Зде-е-есь!

Ба-Нйоли, страусиха, пробегала неподалеку и услышала вопли Буки и глухой, странный голос, от которого загудела ее маленькая страусиная голова. Подбежала она, захлопала крыльями и затанцевала вокруг гиены, как борец.

Что случилось, почтенная Буки? спросила страусиха Ба-Нйоли.

Рассказала ей Буки-гиена, что потеряла Длинноухого.

Лёк, эй, Лёк, где ты?

Я зде-е-есь!

Наверное, он на дереве, сказала страусиха Ба-Нйоли, поднимая маленькую голову.

Нет! ответила Буки-гиена. Голос слышится из-под земли. Лёк, о Лёк, где ты?

Я зде-е-есь!

Страусиха Ба-Нйоли обежала, приплясывая, вокруг баобаба, заметила дупло и сунула туда свою маленькую голову.

Да вот же он, внутри дерева! крикнула она гиене Буки.

И корова тоже там?

Какая корова? Чья корова?

Это не твое дело. Посмотри и скажи мне: Лёк там один или вместе с коровой?

Подожди, я просуну голову подальше

И Ба-Нйоли засунула в дупло баобаба не только маленькую голову, но и почти всю свою длинную шею, голую и красную, как зад обезьяны Голо.

Заяц Лёк быстро отодрал от ствола баобаба прядь крепких волокон и сделал из них петлю. Когда Ба-Нйоли просунула в дупло голову, заяц накинул ей петлю на шею и затянул посильнее.

Вуйе яйе о! О, моя мама! застонала Ба-Нйоли. Ты меня душишь, Лёк! Отпусти меня, умоляю Я сейчас снесу яйцо и мое яйцо разобьется! Отпусти! О, я так и знала я снесла яйцо Ты видишь его, Буки? Оно не разбилось?..

Конечно, разбилось, да еще как разбилось! ответила гиена, доедая белок и желток и вылизывая скорлупу огромного страусиного яйца. Но утешься, оно не пропало зазря. Давно я не пробовала ничего вкуснее, честное слово. Почаще бы такое случалось!

Заяц Лёк услышал слова гиены, услышал, как она жадно причмокивает. Отпустил он страусиху и сказал гиене Буки:

Право же, Буки Н'Джур, ты еще глупее, чем я думал. Твои собственные яйца еще крупнее и еще вкуснее яиц Ба-Нйоли. Но верно сказано: всегда кажется, будто кускус у соседки вкуснее!

О чем ты говоришь? всполошилась Буки. Разве я тоже несу яйца?

Ну конечно, как и все другие звери и птицы, тетушка, как и все на свете! Как курица Ганар, как жаба М'Ботт, как Джайна-змея и как рыба Джэн. Ты тоже несешь яйца, как и все на свете. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?

Уверяю тебя, дядюшка Лёк, я об этом сама ничего не знала!

Ну, это меня вовсе не удивляет. Ты ведь никогда не оглядываешься назад! Ты рыщешь, ищешь, вынюхиваешь, выискиваешь и суешь свой нос всюду, кроме того места, где он бы тебе больше всего пригодился. Впрочем, ты, наверное, давно уже потеряла нюх!

А ты сам когда-нибудь ел мои яйца?

Еще бы, и сколько раз!

И часто я их несу?

Так же часто, как все остальные, и может быть, даже чаще, уверил гиену заяц Лёк.

Куда же деваются мои яйца? забеспокоилась гиена. Что с ними бывает потом?

То же самое, что было с яйцом Ба-Нйоли. За тобой всегда следят любители яиц и подбирают их на дороге. Тем более что яйца гиены считаются отменным лакомством. Уж я-то в этом знаю толк! И никто не может понять, почему ты сама предпочитаешь им падаль! Все думают, что у тебя просто испорченный вкус

Неужели яйца у меня такие же вкусные, как яйцо Ба-Нйоли? еще раз спросила гиена Буки.

Говорю тебе: в десять раз вкуснее!

Буки-гиена совсем уже поверила зайцу, но на всякий случай спросила Ба-Нйоли, хотя и знала, что страусиха глупа и мало в чем разбирается:

Скажи, ты тоже видела мои яйца? Ба-Нйоли-страусихе не хотелось казаться глупее других. Раз Лёк говорит, будто все знают, что Буки несет яйца, значит, так оно и есть. И страусиха подтвердила:

Конечно, я тоже видела.

Какая досада, что я одна ни разу их не отведала! закручинилась гиена Буки.

И правда, обидно, согласился заяц Лёк. Но если хочешь, можешь их попробовать хоть сейчас. Встань на место Ба-Нйоли и просунь голову в дупло баобаба. Я тебе сдавлю тихонько шею, и сама увидишь! Таким способом ты снесешь столько яиц, сколько сама захочешь. Но у меня условие: когда кончишь нести яйца, ты выпустишь меня из дупла. Клянешься?

Клянусь! ответила гиена.

Буки просунула в дупло свой нос, уши, всю голову и толстую шею.

Но заяц, пока говорил с гиеной, уже сплел из волокон баобаба крепкую веревку и сделал большую петлю, куда больше и куда прочнее той, что он накинул на голую шею безмозглой страусихи Ба-Нйоли.