Карлссон, который живет на крыше (Пер. Л. Брауде и Н. Белякова) - Линдгрен Астрид. Страница 40

Но тут Карлссон гордо сунул руку в карман и выудил оттуда пятиэровую монетку, которую отдал маме:

— Я сам плачу за то, что разбиваю. Вот! Пожалуйста! Купи блюдо, а сдачу, которая останется, можешь взять себе.

— Спасибо, милый Карлссон! — сказала мама.

Карлссон с довольным видом кивнул головой:

— Или купи на них какие-нибудь маленькие дешевые вазочки, которые ты сможешь швырять в меня, если меня угораздит прийти сюда, а тебя — разозлиться.

Малыш прижался к маме и спросил:

— Мама, правда, ты ведь больше не сердишься на Карлссона?

В ответ мама погладила по головке их обоих — и Карлссона, и Малыша, и сказала, что нет, мол, не сердится.

Потом Карлссон попрощался:

— Хейсан-хоппсан, теперь мне пора домой, а не то я опоздаю на ужин!

— А что у тебя на ужин? — спросил Малыш.

— Вкусная мешанина Карлссона, который живет на крыше, — ответил Карлссон. — И поверь мне: это тебе не лисий яд, как у Домокозлючки. Кто лучший на свете варильщик мешанин? Отгадай!

— Конечно, ты, Карлссон, — сказал Малыш.

Час спустя Малыш уже лежал в кровати, а рядом стояла корзинка, где приютился Бимбо. Мама и папа, Буссе и Беттан — все уже побывали у Малыша и пожелали ему спокойной ночи. Малыша начало клонить ко сну.

Но он лежал там и думал о Карлссоне, и ему было любопытно узнать, что тот делает сию минуту.

Может, он столярничает, мастерит, например, скворечник или что-нибудь в этом роде. «Завтра, когда я вернусь домой из школы, — думал Малыш, — я смогу позвонить Карлссону и спросить его, нельзя ли мне подняться к нему наверх и подольше постолярничать; мне ведь тоже хочется».

И еще Малыш подумал, как здорово, что Карлссон провел телефон.

«Я ведь могу позвонить ему сейчас, если захочу», — решил он и внезапно почувствовал, что это — замечательная идея.

Выскочив из кровати, он побежал босиком к окошку и дернул провод. Три раза. Это был сигнал, означавший: «Подумать только, как хорошо, что на свете есть ты, Карлссон, такой красивый, весь такой умный и в меру упитанный мужчина, храбрый и вообще замечательный во всех отношениях!»

Малыш по-прежнему стоял у окна, не потому, что ждал какого-то ответа, нет, он просто стоял там. Но вдруг, откуда ни возьмись, прилетел Карлссон со словами:

— Да, представь себе! Ты — прав!

Больше он ничего не сказал. А потом полетел обратно в свой маленький зеленый домик на крыше.

КАРЛССОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ ТАЙКОМ [10]

Lindgren Astrid. Karlsson pa taket smyger igen. Stockholm, Raben-Sjogren, 1968

КАЖДЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО БЫТЬ КАРЛССОНОМ

Однажды утром Малыш — самый младший и самый маленький в семействе Свантессонов — проснулся и услыхал, как мама с папой разговаривают на кухне. Похоже, они были сердиты или же чем-то огорчены.

— Ну, теперь все пропало! — сказал папа. — Посмотри, что написано в газете, прочитай сама.

— Ах, какой ужас! — воскликнула мама. — Какой ужас!

Малыш мигом вылез из кровати. Ему тоже хотелось узнать, что же случилось такое ужасное.

И он, в самом деле, узнал. На первой странице газеты большими буквами было напечатано заглавие статьи:

А в статье было написано:

— Бедный Карлссон, который живет на крыше, — сказала мама. — Теперь люди начнут охотиться за ним и загоняют насмерть.

Малыш страшно испугался, огорчился и рассердился — все сразу.

— Почему нельзя оставить Карлссона в покое?! — кричал он. — Он же ничего плохого не сделал. Он только живет в своем домике на крыше да летает вокруг. Неужели он в чем-то виноват?

— Нет, — ответила мама. — Карлссон ни в чем не виноват. Разве что он чуточку… гм… необычен.

Да, конечно, в Карлссоне было что-то необычное, это вынужден был признать даже Малыш. Необычно было то, что в отдельных маленьких домиках на крыше живут маленькие толстенькие моторизованные дяденьки, дяденьки со складным моторчиком на спине и стартовой кнопкой на животе. Таким маленьким дяденькой и был Карлссон. А еще он был лучшим другом Малыша. Даже гораздо лучшим, чем Кристер и Гунилла, которых Малыш все-таки очень любил и с которыми играл, когда Карлссон вдруг неожиданно исчезал или когда у него не было времени играть с Малышом.

Карлссон считал, что Кристер и Гунилла — всего-навсего мелочь пузатая. Он презрительно фыркал всякий раз, когда Малыш упоминал о них.

— Нечего болтать об этой мелюзге, как будто они мне ровня! Мне, красивому, чертовски умному и в меру упитанному мужчине в цвете лет! Как по-твоему, много ли на свете глупых мальчишек, у которых есть такой самый лучший на свете друг, как я, а?

— Нет! Ни у кого, кроме меня, такого нет, — говорил Малыш, который всякий раз радовался словам Карлссона. От них у него на сердце становилось тепло. Какое счастье, что Карлссон поселился именно на его крыше! Ведь в Васастане было полно старых уродливых пятиэтажных домов, похожих на тот, в котором жила семья Свантессонов. Какое счастье, что Карлссона угораздило поселиться именно на их крыше, а не на какой-нибудь другой!

Хотя мама и папа вначале не очень-то радовались Карлссону, а брату и сестре Малыша — Буссе и Беттан — он сперва вообще не нравился!

Все семейство — разумеется, кроме Малыша — считало, что Карлссон — самая несносная, самая взбалмошная, самая избалованная, самая наглая и вороватая тварь, какая только есть на свете. Но в последнее время все они начали понемногу привыкать к нему. Карлссон им уже почти что нравился, а самое главное — они поняли: Малышу он нужен. Ведь Буссе и Беттан были гораздо старше Малыша, а ему был нужен друг, раз у него не было брата или сестры такого же возраста. Правда, у него была собственная собака, удивительное существо по кличке Бимбо, но даже этого было мало — Малышу нужен был Карлссон.

— Мне кажется, что и Карлссону тоже нужен Малыш, — говорила мама.

Но все-таки папа и мама с самого начала хотели, чтобы существование Карлссона было обставлено как можно большей тайной. Они понимали, какой поднимется шум, если, например, о нем узнают на телевидении или еженедельные газеты начнут писать статьи типа: «Карлссон у себя дома».

— Ха-ха-ха! — воскликнул однажды Буссе. — Вот был бы смех, если бы довелось увидеть Карлссона в «Журнале недели» нюхающим букет алых роз в гостиной или где-нибудь еще.

— Ну и дурак же ты! — сказал тогда Малыш. — У Карлссона нет гостиной. У него есть только одна маленькая неприбранная комнатушка, и никаких роз там нет.

Буссе тоже это знал. И он, и Беттан, и мама, и папа однажды — всего один только раз — были на крыше и осмотрели домик Карлссона. Они влезли на крышу через чердачный люк, которым пользовался трубочист, и Малыш показал им домик Карлссона за трубой, совсем рядом с брандмауэром соседнего дома. Мама чуточку испугалась, когда поднялась на крышу и увидела оттуда улицу. У нее слегка закружилась голова, и ей пришлось схватиться за трубу.