Сон в Нефритовом павильоне - Автор неизвестен. Страница 27

Госпожа Шао в ответ:

— Увы, повывелись хорошие свахи. Разве что послать к Янам мою кормилицу. Она хоть стара и плоховато соображает, но зато предана нам всей душой.

Министр не возражал.

Лянь Юй, стоявшая у окна, слышала разговор от слова до слова. С радостью восприняла она весть, что Ян Чан-цюя прочат в мужья барышне Инь, и подумала: «Если Ян станет супругом моей новой госпожи, дух незабвенной Хун успокоится. Надо поспособствовать этому делу, только как?» И вот однажды, когда служанка ставила на столик светильник в спальне барышни Инь, из ее кофты как бы ненароком выпало письмо. Барышня взяла его в руку, повертела перед глазами и спрашивает: Это письмо выпало из твоей кофты. Кому оно?

Лянь Юй притворилась напуганной и отвечает:

— Это письмо одного юноши к моей покойной хозяйке, госпоже Хун.

— Мы с тобой никогда не обманывали друг друга, а сейчас у тебя что-то на уме, — я это вижу! Что же, не верить тебе больше?

— Простите меня, — расплакалась Лянь Юй. — Я вовсе не хочу вас обманывать, потому выслушайте всю правду. Вы ведь знаете, какой необыкновенной женщиной была моя погибшая хозяйка. Во всей округе не находилось мужчины, достойного ее. Но однажды она повстречала господина Ян Чан-цюя родом из Жунани. Как увидела его в Павильоне Умиротворенных Волн, сразу поклялась твердой, как скала, клятвой быть ему верной до последних дней жизни. Но случилась беда — и все исчезло, как быстротечная весна. Не сбылись мечты госпожи Хун… От нее осталась у меня единственная память, вот это письмо. С ним связаны все надежды на то, что дух моей Хун наконец обретет покой, когда исполнится воля покойной…

Дочь министра принялась утешать Лянь Юй. А та, утерев слезы, уселась перед светильником и вдруг улыбнулась.

— Чему же ты улыбаешься? — удивилась барышня Инь.

Служанка опустила голову и молчит. Госпожа рассмеялась.

— Знаешь что, выкладывай-ка все как есть, хватит таиться!

— На днях я нечаянно услышала возле спальни вашей матушки ее разговор с вашим отцом: вас хотят выдать за академика Яна, который и есть тот самый Ян Чан-цюй! — проговорила Лянь Юй.

— Ах ты, бессовестная! — покраснев, воскликнула барышня Инь. — Как правду открыть, ты вертишь, а как подслушивать — ты тут, наготове, и еще улыбаешься! Служанка обиделась и отвернулась.

— Я улыбаюсь, потому что близится исполнение моей заветной мечты. Вы хотите узнать ее, а сами ругаетесь, лучше уж я тогда промолчу!

— Ну, ладно, ладно, скажи, какая же у тебя мечта? Видя, что Лянь Юй продолжает дуться, барышня Инь пообещала:

— Не буду больше тебя ругать! Говори!

И служанка, всхлипывая, сказала ей:

— Академик Ян — это Ян Чан-цюй, возлюбленный моей погибшей госпожи, она много раз говорила ему о ваших достоинствах и советовала взять вас в жены. Этот юноша всегда соглашался с нею — я своими глазами видела, как он кивал головой. Если вы станете женой академика, я порадуюсь и буду счастлива. Но вы видите у меня на глазах слезы — это потому, что, женившись на вас, он навеки забудет мою Хун!

Что было ответить барышне Инь?!

Тем временем Ян Чан-цюй привез родителей в столицу. Все подряд завидовали счастью старого Яна и его жены. Когда на приеме во дворце отставной чиновник благодарил императора за оказанные его сыну и ему самому почет и милости, Сын Неба вдруг прервал его:

— Я понял, что вы презираете мирскую суету, но вы человек благородный, а такие нам нужны — поступайте-ка вновь на службу!

Старый Ян склонился до самой земли.

— Я не достоин такой чести: у меня нет никаких заслуг перед государством, я слабоват в чиновничьем деле и не сумею оправдать доверие вашего величества.

— Вы подарили стране ученейшего мужа, а говорите, что у вас никаких заслуг, — улыбнулся император. — Нам было бы приятно видеть отца такого человека на государственной службе.

Придя домой, старый Ян написал прошение на высочайшее имя с просьбой освободить его от службы. Но поскольку император уже принял решение, ему пришлось написать не одну такую бумагу, пока в конце концов от старика не отступились, и он занялся в тиши своего дома игрой на цитре и чтением книг.

Однажды, когда Ян был на половине родителей, госпожа Сюй робко взглянула на мужа и проговорила:

— Нашему мальчику уже шестнадцать, он получил и чин и звание. Не пора ли ему обзавестись женой, как вы думаете?

Отец промолчал, а сын сказал:

— Я, конечно, еще молод и глуп, но у меня уже есть суженая.

И он рассказал, как по дороге в столицу на него напали разбойники, благодаря чему он познакомился с Хун и полюбил ее, как она посоветовала ему остановить свой выбор на дочери правителя Иня — а его возлюбленная хорошо разбиралась в людях и не могла советовать случайно, — наконец, как сватался к нему сановный Хуан. Родители очень разволновались.

— Если бы женитьба на этой девушке сладилась, Небо оказало бы нам величайшую милость. Но ведь военный министр Инь — важный вельможа и не захочет породниться с нами, бедными и незнатными людьми.

Сын в ответ:

— Я знаю министра Иня — он не кичится своим положением, в отличие от других придворных, и то, о чем вы говорите, не станет преградой.

Старый Ян с сомнением покачал головой, а госпожа Сюй сказала:

— Нет несчастнее человека, чем тот, который любил и из-за своей любви погиб. Мы должны пожалеть бедняжку Хун и сделать все, чтобы умиротворить ее дух.

Меж тем госпожа Шао, прослышав о прибытии в столицу семьи Яна, вернулась к намерению послать в их дом кормилицу, чтобы та разузнала о видах на брак с молодым академиком. Она позвала старушку и говорит:

— Сумеешь выведать у Янов, кого они метят в жены сыну?

— Я на свете уж семьдесят лет, все мне открыто — любого с одного взгляда распознаю, — усмехнулась та.

— А как вы это сумеете? — рассмеялась стоявшая рядом Лянь Юй.

— А вот как: добрые намерения люди слышат глазами, а плохие чуют носом. Я свои старые глаза протру, в глаза жениху гляну, носом потяну — и, любо-дорого, его мысли узнаю!

Все расхохотались. Госпожа Шао наказывает:

— Теперешние свахи много языком болтают. А ты, когда придешь к Янам, побольше молчи, хорошенько слушай, да смотри не говори, что пожаловала от Иней.

Старушка кивнула.

— А если спросят, от кого я, что отвечать?

— Как о чем-нибудь трудном вопрос встанет, вы притворяйтесь глуховатой! — посоветовала Лянь Юй.

— Смотри, не открывайся чересчур перед ними, в наших делах большая нужна осмотрительность, — строго сказала госпожа Шао.

Старая кормилица опять закивала.

— Знаю, знаю, только, беда, врать не умею!

Она направилась было к двери, но остановилась.

— А о чьей женитьбе речь-то идет?

Госпожа Шао только руками развела, а Лянь Юй расхохоталась.

— У Янов нет невесты, а у Иней — жениха. Сообразите, бабушка!

Кормилица подумала, подумала и молча вышла. Госпожа Шао подмигнула Лянь Юй.

— Ступай за нею следом. Если что напутает, помоги ей выкрутиться.

Девушке наконец представился случай побывать у Яна, о чем она давно мечтала. Госпожа Сюй встретила гостей приветливо.

— Кто вы? По какому делу? Старушка в ответ:

— Я просто так, сваха, но не от Иней.

— Не упоминайте больше имени Иней, — шепнула Лянь Юй.

— Да я уже сказала, что не от Иней, — громко повторила кормилица.

Госпожа Сюй продолжает:

— Вы сказали, что пришли сватать — за кого же? Старушка помолчала немного и говорит:

— Ныне свахи много врут, а я отродясь этого не умею. Вот вам чистая правда: у военного министра Иня есть дочка, и он хочет отдать ее за богатого и знатного человека. Мать барышни меня послала, но не велела открывать, что я от Иней. А я думаю так: женитьба — дело полюбовное, молодым самим свое счастье устраивать.

Я кормилица госпожи Шао, а эта девушка, звать ее Лянь Юй, она служанка нашей барышни. А барышня у нас добрая, красивая, образованная. И в женском рукоделии равных ей нету. В сравнении с нею и Мэн Гуан, [154] и жена Чжугэ Ляна — образины черномазые. Если после свадьбы отыщете в невесте хоть какой изъян, сажайте меня в тюрьму!