Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел - Линдгрен Астрид. Страница 14
И как это только вам могла прийти мысль пригласить Фриду выступать по телевидению?»
Фрёкен Бок, исполненная рвения, тут же побежала отправить письмо. Малыш заглянул под кровать, чтобы выяснить, что же делает Карлсон. Он преспокойно лежал там, и глаза его сияли. Он выполз, весёлый и довольный.
— Ого-го! — завопил он. — Дождёмся вечера. Когда стемнеет, у домомучительницы и в самом деле появится материальчик для письма на телевидение.
Малыш снова начал смеяться и нежно посмотрел на Карлсона.
— Оказывается, быть изолированным очень весело, если изолирован вместе с тобой, — сказал Малыш.
Тут он вспомнил о Кристере и Гунилле. Собственно говоря, он должен был бы огорчиться, что некоторое время не сможет с ними играть, как обычно.
«Не важно, — подумал Малыш. — Играть с Карлсоном всё равно веселей».
Но Карлсон тут заявил, что больше играть ему некогда. Он сказал, что ему надо срочно лететь домой приделать к моторчику глушитель.
— Нельзя, чтобы привидение из Вазастана прилетело, громыхая как железная бочка. Понимаешь? Привидение должно появиться беззвучно и таинственно, как и положено привидению. Тогда у домомучительницы волосы встанут дыбом.
Потом Карлсон и Малыш договорились о тайной системе сигналов, которые будут передаваться с помощью звонков.
— Один звонок — это «Немедленно прилетай!», два звонка — «Ни в коем случае не прилетай!», а три звонка значит — «Какое счастье, что на свете есть такой красивый, умный, в меру упитанный и храбрый человечек, как ты, лучший в мире Карлсон!».
— А зачем мне для этого звонить? — удивился Малыш.
— А затем, что друзьям надо говорить приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут, а ты сам понимаешь, что я не могу прилетать к тебе так часто.
Малыш задумчиво поглядел на Карлсона:
— Я ведь тоже твой друг, да? Но я не помню, чтобы ты говорил мне что-нибудь в этом роде.
Карлсон рассмеялся:
— Как ты можешь сравнивать? Да кто ты есть? Ты всего-навсего глупый мальчишка, и всё…
Малыш молчал. Он знал, что Карлсон прав.
— Но ты всё-таки любишь меня?
— Конечно, люблю, честное слово! — воскликнул Карлсон. — Сам не знаю, за что, хотя и ломал голову над этим, когда лежал после обеда и мучился бессонницей. — Он потрепал Малыша по щеке. — Конечно, я тебя люблю, и даже догадываюсь почему. Потому, что ты так не похож на меня, бедный мальчуган!
Он вылетел в окно и на прощание помахал Малышу.
— А если ты опять начнёшь трезвонить, как пожарная машина, — крикнул он, — то это будет означать, что либо и в самом деле пожар, либо: «Я тебя снова разбудил, дорогой Карлсон, лети скорее ко мне да прихвати с собой мешок побольше, чтобы положить в него мои игрушки… Я тебе их дарю!»
На этом Карлсон улетел.
А Бимбо лёг на пол перед Малышом и принялся энергично стучать хвостом по ковру. Щенок так делал всегда, когда хотел показать, что он чему-то очень рад и просит уделить ему немного внимания. Малыш улёгся на пол рядом с ним. Тогда Бимбо вскочил и даже затявкал от удовольствия. Потом он уткнулся в плечо Малыша и закрыл глаза.
— Ты радуешься, что меня изолировали, что я не хожу в школу, а сижу дома? — спросил Малыш. — Ты, Бимбо, наверно, думаешь, что я самый лучший в мире…
Малютка привидение из Вазастана
День для Малыша тянулся бесконечно долго, он провёл его совсем один и никак не мог дождаться вечера.
«Похоже на сочельник», — подумал он.
Он играл с Бимбо, возился с марками и даже немного позанимался арифметикой, чтобы не отстать от ребят в классе. А когда Кристер должен был, по его расчётам, вернуться из школы, он позвонил ему по телефону и рассказал о скарлатине.
— Я не могу ходить в школу, потому что меня изолировали, понимаешь?
Это звучало очень заманчиво — так считал сам Малыш, и Кристер, видно, тоже так считал, потому что он даже не сразу нашёлся что ответить.
— Расскажи это Гунилле, — добавил Малыш.
— А тебе не скучно? — спросил Кристер, когда к нему вернулся дар речи.
— Ну что ты! У меня ведь есть… — начал Малыш, но тут же осёкся.
Он хотел было сказать: «Карлсон», но не сделал этого из-за папы. Правда, прошлой весной Кристер и Гунилла несколько раз видели Карлсона, но это было до того, как папа сказал, что о нём нельзя говорить ни с кем на свете.
«Может быть, Кристер и Гунилла давно о нём забыли, вот бы хорошо! — думал Малыш. — Тогда он стал бы моим личным тайным Карлсоном». И Малыш поторопился попрощаться с Кристером.
— Привет, мне сейчас некогда с тобой разговаривать, — сказал он.
Обедать вдвоём с фрёкен Бок было совсем скучно, но зато она приготовила очень вкусные тефтели. Малыш уплетал за двоих. На сладкое он получил яблочную запеканку с ванильным соусом. И он подумал, что фрёкен Бок, может быть, не так уж плоха.
«Лучшее, что есть в домомучительнице, — это яблочная запеканка, а лучшее в яблочной запеканке — это ванильный соус, а лучшее в ванильном соусе — это то, что я его ем», — думал Малыш.
И всё же это был невесёлый обед, потому что столько мест за столом пустовало. Малыш скучал по маме, по папе, по Боссе и по Бетан — по всем вместе и по каждому отдельно. Нет, обед был совсем невесёлый, к тому же фрёкен Бок без умолку болтала о Фриде, которая уже успела изрядно надоесть Малышу.
Но вот наступил вечер. Была ведь осень, и темнело рано. Малыш стоял у окна своей комнаты, бледный от волнения, и глядел на звёзды, мерцавшие над крышами. Он ждал. Это было хуже, чем сочельник. В сочельник тоже устаёшь ждать, но разве это может сравниться с ожиданием прилёта маленького привидения из Вазастана!.. Куда там! Малыш в нетерпении грыз ногти. Он знал, что там, наверху, Карлсон тоже ждёт. Фрёкен Бок уже давно сидела на кухне, опустив ноги в таз с водой, — она всегда подолгу принимает ножные ванны. Но потом она придёт к Малышу пожелать ему спокойной ночи, это она обещала. Вот тут-то и надо подать сигнал. И тогда — о боже праведный, как всегда говорила фрёкен Бок, — о боже праведный, до чего же это было захватывающе!
— Если её ещё долго не будет, я лопну от нетерпения, — пробормотал Малыш.
Но вот она появилась. Прежде всего Малыш увидел в дверях её большие, чисто вымытые босые ноги. Малыш затрепетал, как пойманная рыбка, так он испугался, хотя ждал её и знал, что она сейчас придёт.
Фрёкен Бок мрачно поглядела на него.
— Почему ты стоишь в пижаме у открытого окна? Немедленно марш в постель!
— Я… я глядел на звёзды, — пробормотал Малыш. — А вы, фрёкен Бок, не хотите на них взглянуть?
Это он так схитрил, чтобы заставить её подойти к окну, а сам тут же незаметно сунул руку под занавеску, за которой был спрятан шнур, и дёрнул его изо всех сил. Он услышал, как на крыше зазвенел колокольчик. Фрёкен Бок это тоже услышала.
— Где-то там, наверху, звенит колокольчик, — сказала она. — Как странно!
— Да, странно! — согласился Малыш.
Но тут у него прямо дух захватило, потому что от крыши вдруг отделилось и медленно полетело по тёмному небу небольшое, белое, круглое привидение. Его полёт сопровождался тихой и печальной музыкой. Да, ошибки быть не могло, заунывные звуки «Плач малютки привидения» огласили тёмную, осеннюю ночь.
— Вот… О, гляди, гляди… Боже праведный! — воскликнула фрёкен Бок.
Она побелела как полотно, ноги у неё подогнулись, и она плюхнулась на стул. А ещё уверяла, что не боится привидений!