Маяк на Омаровых рифах - Крюс Джеймс. Страница 17
Так продолжалось два дня кряду, а на третий пришло несчастье. Крестьяне так увлеклись повестями о хитрых сыщиках, что забыли про жатву и сенокос. Детишки считали ворон на уроках, а под партой читали истории про китайских пиратов на черных джонках. Почтальоны так увлеклись чтением, что не разносили почту, женщины забывали стряпать обеды, пекари — печь хлеб, батраки — работать на рисовых полях. Бургомистр Пунь дважды остался без завтрака — слуга Будь Спок забыл заварить господину чай и намазать хлеб повидлом. Город Мунь одолела читальная лихорадка. Бургомистр Пунь до того расстроился, что ему вовсе расхотелось читать. Каждый день к нему приходили люди, жалуясь на дурацкий недуг, который перевернул все вверх дном.
Пунь как услышал все эти жалобы, за голову схватился. И побежал в отчаянье в лес звать волшебника Ли. А по дороге ему повстречались Пань и Пинь. И побрели все трое, и каждый жаловался на свое несчастье.
— Бедный мой город Мань! — вздыхал бургомистр Пань.
— Бедный-пребедный мой город Минь! — вздыхал бургомистр Пинь.
— Бедный-бедный-пребедный мой город Мунь! — вздыхал бургомистр Пунь.
Так брели они грустно по лесу, пока не вышли на просеку и не увидели три пенька. Сели они на пеньки, обхватили головы руками и наморщили лбы.
— Уважаемый Ли! — воззвал бургомистр Пань. — Если избавишь мой город Мань от шоколада, то, честное слово, я никогда больше не съем ни одной шоколадки!
— Если избавишь мой город Минь от вина, — воззвал бургомистр Пинь, — то, честное слово, никогда-никогда не выпью ни капельки!
— Если избавишь мой город Мунь от книжек, — воззвал бургомистр Пунь, — то, честное слово, я никогда-никогда-никогда не прочту ни одной книжки!
— Ладно! Мне это нравится! — раздался голос из леса. Это был голос волшебника Ли. Но самого Ли не было видно. — Стало быть, ты, бургомистр Пань, не съешь больше ни одной шоколадки? — спросил он.
— Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пань.
— А ты, бургомистр Пинь, не выпьешь больше ни капли вина?
— Ни за что! Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пинь.
— А ты, бургомистр Пунь, не прочтешь больше ни одной книжки?
— Ни за что! Ни за что! Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пунь.
— Замечательно! — сказал волшебник. — Возвращайтесь в свои города. Там все по-старому!
По веткам пронесся шелест, и бургомистры переглянулись — не то с надеждой, не то растерянно. А потом все трое пустились в обратный путь и вернулись в свои города.
Первым пришел в свой город Мань бургомистр Пань. В городе было все как обычно. Бодрой трусцой бежал он по улице и радовался, что нигде не видно ни шоколадных колес, ни шоколадных роз. Только ратуша так и осталась из шоколада. Тогда бургомистр приказал возвести вокруг нее высокий забор, и потом в город Мань стали съезжаться люди со всего света, чтобы поглазеть на Шоколадную Ратушу. А Пань и вправду не съел ни одной шоколадки, хотя временами о-о-очень хотелось. Теперь он стал стройным, как кипарис. И все его уважают.
А когда бургомистр Пинь пришел в городе Минь, то и там все вышло точно так же. Вино опять превратилось в воду, в пиво и в керосин. И бургомистр ходил по улицам очень довольный. Когда же дошел до ратуши, то увидел, что все текучее там как было, так и осталось вином. В пруду с золотыми рыбками плещется вино, керосиновые лампы заправлены вином, мисочки для умывания рук наполнены сладким вином. И бургомистр Пинь велел построить вокруг ратуши забор и большими буквами написать:
«Знаменитая ратуша города Минь. Вода, керосин и пиво здесь превращаются в вино!»
С тех пор в город Минь съезжаются люди со всего света поглазеть на такую диковину. Но сам бургомистр Пинь не выпил больше ни капли, хотя временами о-о-о-о-очень хотелось. Теперь он стал стройным, как кипарис. И все его уважают.
А когда в город Мунь пришел бургомистр Пунь, то и там все было по-старому. Книги исчезли, словно по волшебству, и люди вернулись к своим каждодневным делам. Но когда бургомистр Пунь захотел войти в ратушу, у него ничего не вышло. Коридоры и кабинеты, подвалы и даже рукомойники были завалены книгами.
— Откуда все эти книги? — с удивлением спросил Пунь у привратника.
— В пятницу как пришли уборщицы — так книги невесть откуда и посыпались! — пожал плечами привратник.
— Пылища, верно, была такая, что у бедных уборщиц волосы встали дыбом! — расхохотался Пунь.
Он весело распорядился поставить вокруг ратуши забор. И там открылась знаменитая библиотека, куда приезжают читать книги ученые со всего света. Сам бургомистр Пунь, помня о данном волшебнику слове, не прочел с той поры ни одной книжки. Иногда, правда, просит, чтобы ему почитали вслух. Теперь он много ходит пешком, стал стройным, как кипарис, и все его уважают.
Таким образом, город Мань, город Минь и город Мунь вернулись к своей прежней жизни, а бургомистры Пань, Пинь и Пунь снова встречаются раз в неделю в трактире города Минь, что ровно на полпути между городом Мань и городом Мунь. А волшебник Ли больше никогда в этой местности не появлялся. И три бургомистра этому очень, и очень, и очень рады.
— Без волшебства живется намного благоразумней! — говорит Пань.
— Пожалуй! Намного, намного благоразумней! — говорит Пинь.
А Пунь кивает и говорит:
— Пожалуй! Намного, намного, намного благоразумней!
Когда смотритель Иоганн рассказал четырем чайкам историю про трех китайских бургомистров, Эмма Песчаная Отмель сказала:
— Эх, наесться бы шоколаду, как бургомистр Пань!
А Эмма Орлиный Глаз сказала:
— Эх, начитаться бы книжек, как бургомистр Пунь!
А Эмма Резиновый Клюв сказала:
— Эх, напиться бы сладенького вина, как бургомистр Пинь!
Но Александра покачала головой и сказала:
— Вы, кажется, намека-то и не поняли!
— Какого намека? — удивилась Эмма Песчаная Отмель.
— Что во всем надо знать меру! — сказала Александра.
— Ой! — сказала Эмма Орлиный Глаз. — Значит, это история с намеком!
И чайка очень удивилась. Эмма Резиновый Клюв спросила:
— А про бургомистров — это все правда?
— Правда — не правда… — сказал Иоганн. — Какая разница? Главное, чтоб история была складная и хорошая.
— И с намеком! — добавила Александра.
— Да-а-а-а… — протянула Эмма Резиновый Клюв. — А лучше всего, чтоб и хорошая, и складная, и с намеком.
Пока Иоганн и чайки вели свои умные разговоры, гроза над морем все бушевала. Вот снова сверкнула молния и на миг озарила комнатку ярким светом. Грянул мощный гром. И опять завыл ветер, застучал в окно дождь. Казалось, шторм не кончится никогда.
А в это время на втором этаже белой башни сидела славная тетушка Юлия. Так же, как пустогрох в каморке под куполом, а смотритель с чайками этажом ниже, она ждала, когда же кончится шторм. Море гнало такие валы, что пенные гребни долетали до окна ее спаленки. Тетушке было ясно, что к Иоганну в такую грозу не поднимешься. Она села к окошку и стала смотреть на море. Вот накатил и разбился о стену могучий вал. По стеклу стекает белая пена, и поначалу ничего не видно. Но волна отступает, и снова перед глазами темно-зеленое море, все в мутных барашках, и дождливое серое небо. И снова вскипает волна, закрывая пенным облаком вид из окна.
Вдруг откуда-то сзади послышался писк. Тетушка обернулась, но никого не увидела. Писк, однако же, повторился. Тетушка присмотрелась и разглядела на ящике для угля серую мышку. Она сидела, зажмурив глазки и заткнув лапками уши.