Папа большой, я маленький - Хирацука Такэдзи. Страница 13

— Он будет первым слугою короля, — сказал он.

За моей спиной послышался кашель. Я оглянулся. Классная комната вмиг исчезла. Передо мной стоял мужчина в мешковатой одежде. Он ухмылялся.

— Кхэ! Я привратник из замка короля страны Что-хочу-то-и-делаю! — прокричал он. — Все, кто хочет попасть на приём к королю, должны ответить на мои вопросы. Ответишь на один вопрос, откроются первые ворота. На второй — вторые. Всего в замке двадцать ворот…

— Знаю, знаю. «Двадцать ворот»! [14] — крикнул я.

И сразу же передо мной, хлопая в ладоши, появилось двадцать привратников.

Тут я заметил, что рядом нет ни мамы, ни папы.

— Господин привратник! Вы не видели папу и маму?

— Папу?

— Маму?

Привратники изумлённо переглянулись.

— Вы не знаете, что такое папа и мама?

— В стране Что-хочу-то-и-делаю никто этого не знает, — сказал человек, одетый в сверкающее золотом платье, открывая первые ворота.

— Король! — вскричал я, поражённый его великолепием.

— Не спеши! Я не король. — Кончиком пальца мужчина почесал голову в золотой короне. Из-под короны выглянуло большое лохматое ухо. Мужчина торопливо засунул его под корону.

Я сразу понял, что это ослиное ухо. Осёл в короне! Что-то я уже слышал об этом.

— Кхэ! Кхэ! Я министр. Запомни хорошенько: в стране Что-хочу-то-и-делаю нет ни пап, ни мам. Здесь живут только Одни-Одинёшеньки. И ты станешь Одним-Одинёшеньким, раз пришёл сюда.

— Не хочу! Не стану! Не буду! — заорал я во всё горло и затопал ногами.

— Какой непонятливый! Какой строптивый ребёнок! Нехорошо так вести себя, — рассердился министр.

— Где мой папа? Где моя мама? Отведите меня немедленно к моим родителям. Немедленно! — продолжал я вопить.

— Какой невоспитанный! Похоже, он не знает, что в стране Что-хочу-то-и-делаю нельзя делать всё, что тебе хочется.

И министр исчез, как привидение.

Привратники тоже исчезли. И гид исчез.

«Что это? Я сон, что ли, вижу?» — подумал я.

— Ну да, ты видишь сон. Я пришла помочь тебе досмотреть его, — сказала мама.

— А папа где?

— Папа ушёл вперёд. Наверно, он уже у короля. Пошёл спросить, сможет ли король принять тебя.

— Если он принял папу, то почему же не сможет принять меня?

— Видно, очень трудно получить аудиенцию у короля.

— Почему?

— Не знаю. Должно быть, мы не такие важные господа, чтобы попасть к нему на приём.

— Подумаешь какой!

— И всё же в стране Что-хочу-то-и-делаю многие изо всех сил стараются стать знаменитыми, чтобы попасть во дворец.

— Совершенно верно! — подтвердил появившийся неизвестно откуда гид. — Пойдёмте вперёд. Итак, я сказал вам, что во дворце короля двадцать ворот. На самом деле их нет. Это привратники говорят, что они есть и будто сами они — министры. Настоящие министры вовсе не они, а старушка в Часовой башне, хозяйка фруктовой лавки, художник…

— И ещё кто?

— И я.

— Как?! Вы — министр?

— Тише! Не говори так громко. Мы не хотим, чтобы кто-то узнал, что мы министры. Настоящие министры не появляются с важным видом в золотых одеждах. Они находятся в самых неподходящих местах, и лица у них придурковатые. Так ведут себя министры страны Что-хочу-то-и-делаю. Поэтому даже король не знает, что мы министры.

Гид настороженно огляделся.

— К счастью, нас никто не слышал. Теперь ты знаешь, что я настоящий министр. Пойдём к королю. Но и там ты не говори, что я министр.

— Почему я не должен говорить этого?

— Почему, почему! Не говори, и всё.

И гид торопливо двинулся вперёд.

Мы с мамой пошли за ним. И тут я заметил, что мы проходим сквозь толстые стены дворца, как призраки.

— Так можем проходить только мы, министры, да наши почётные гости, — пояснил гид. — Ну вот, за этой стеной — покои короля, — сказал он и прошёл сквозь стену.

Мы с мамой последовали за ним.

— Как темно!

Было темно, как под землёй, и холодно, будто в леднике. Посредине комнаты стоял король страны Что-хочу-то-и-де-лаю. Лицо его белело в темноте, словно маска, повешенная на стену.

Король не то смеялся, не то плакал. Немигающим взглядом он уставился на меня.

— Ты зачем пришёл? — спросил король.

Голос был добрый и дрожал от страха.

«Где-то я слышал этот голос, — подумал я. — Ах, да это же папа!»

Тут маска упала с лица короля.

— Папа, это ты?

— А кто же ещё! Видишь, я — король.

— Как? Ты — король страны Что-хочу-то-и-делаю? — удивился я.

— Ну да. А ты не знал?

— Настоящий король? Может, ненастоящий, как министр в золотом одеянии?

— Это… — начал было папа, но из-за занавеса за его спиной протянулась рука и закрыла папе рот.

Папа промычал что-то невнятное.

— Папа! — закричали мы с мамой.

Всё кругом потемнело, было слышно, как кто-то тяжело ворочается в темноте.

— Папа! Папа! — закричал я изо всех сил.

Вдруг вспыхнул свет.

— Папа! — вопил я.

— Что случилось, малыш? Ты видел сон?

Из-за москитной сетки в свете лампы на меня глядело улыбающееся лицо папы.

— Ну конечно, кошмары снятся, — сказала мама. — Страшный был сон, малыш?

— Немножко.

— А всё оттого, что папа наплёл тут всякую чушь.

— Вот как! Значит, я виноват, что малыш видит дурные сны?

— Разумеется.

— Что же тебе приснилось, малыш? — спросил папа. — Он видит сны, а я отвечай… Тогда не буду больше рассказывать о стране Что-хочу-то-и-делаю.

— Да уж лучше не рассказывай. Играй один в свою нелепую страну.

— Так… Похоже, я стал Один-Одинёшенек, — огорчился папа.

Мама что-то ответила, но я не расслышал. Заснул снова, и сквозь сон до меня доносились обрывки разговора, будто поднимались мелкие пузырьки из воды.

«Обо мне говорят, — подумал я. — Взрослые всегда говорят о нас, детях, как-то непонятно».

— Какой душный вечер! — донеслось до меня. — Просто дышать нечем…

Это сказала мама.

Папа промолчал.

— Такая погода особенно вредна детям, — продолжала мама.

— Наверно, гроза будет, — заметил папа.

— Только этого не хватало! Пронеси, Господи…

Это было всё, что я услышал, потому что опять заснул.

Откуда-то издалека послышался грохот барабанов. Он приближался.

— Враг наступает, — сказал кто-то.

Я поднял глаза. Передо мной стоял король страны Что-хочу-то-и-делаю.

Не папа в маске, а настоящий король. Это я почему-то сразу понял.

— Враг наступает. Ты мой враг. — Король показал на меня дрожащим пальцем. — Ты мой враг! Ты мой враг! Ты мой враг! — твердил он, тыча пальцем в тёмные стены пустой комнаты.

Грохот барабанов усилился.

Лицо короля стало зелёным, словно зеркало под водой.

— Ты мой враг!

Король, шатаясь, приблизился ко мне и ткнул пальцем мне в нос.

— Наконец-то я понял, что ты, малявка, мой враг. Ты напал на страну Что-хочу-то-и-делаю.

И король протянул руки к моему горлу.

— А-а-а! — завопил я.

Тут раздался страшный грохот, что-то сверкнуло. Я проснулся. На дворе бушевала гроза.

Рядом со мной сидели папа и мама. Наверно, они испугались грозы, прибежали из соседней комнаты и залезли ко мне на постель под москитную сетку.

— Кувабара-кувабара! [15] — бормотал папа, натянув на голову одеяло.

Когда гром утих, папа высунулся из-под одеяла.

Какое чистое, ясное утро! Так бывает только после большого ливня.

— Доброе утро, папа!

— А! Малыш! Сильно испугался вчера?