Дети на ветру - Цубота Дзёдзи. Страница 11

— Да! — откликнулась мама, выйдя из комнаты. — Что ты делаешь, Сампэй-тян?

— Ха-ха-ха! Наверно, натворил что-нибудь? А?

Полицейский держал в руках блокнот: была обычная проверка населения.

— У вас четверо в семье? Никаких изменений? — спросил он и ушел.

Проводив его взглядом, Сампэй вернулся под дерево и окликнул брата:

— Дзэнта! Нигде не видно фейерверка? И не слышно?

Полицейский, слава богу, ушел. Флажок спокойно развевался на утреннем ветерке. Мальчики повеселели.

— Дзэнта, давай поиграем.

— Давай, только во что?

Сампэю пришла в голову замечательная мысль. Он пошел в сарай, притащил циновку и расстелил ее под хурмой.

— Давай устроим олимпийские игры.

— Давай.

— Ты будешь вести репортаж, а я плавать.

Сампэй растянулся на циновке животом вниз. Здесь он и собирался плавать.

— Ну, начинай.

Дзэнта принес канистру из-под керосина, уселся на нее и, приложив руки ко рту наподобие микрофона, заговорил:

— Итак, начинаем репортаж из бассейна. Здесь идут олимпийские игры. На первой дорожке — Сампэй-кун [23].

— Ну что ж ты так тихо? Громче говори! — сказал Сампэй.

— На второй дорожке — Хамура-кун, на третьей — Тадзима-кун, на четвертой — Маэхата-кун, на пятой — французский пловец, на шестой — англичанин, — заорал Дзэнта.

Сампэй загребал руками и ногами, всем своим видом показывая, что он плывет.

— Сампэй-кун приготовился к прыжку. Прыжок. Ушел в воду. Плывет под водой. Плывет под водой… Эй, Сампэй-тян, что же ты не погружаешься в воду? Ты слышишь, я говорю: «Плывет под водой»?

Сампэй, болтавший на циновке руками и ногами, услышав это, уткнулся головой в циновку и стал разводить руками и ногами, как лягушка.

— Ага! Вынырнул! Вынырнул! Сампэй-кун идет впереди всех. За ним — Хамура-кун. Между ними завязалась борьба. Эй, Сампэй-тян! Зачем ты опять нырнул? Хватит уж! Плыви! Сампэй-кун вышел вперед. Идет впереди. Хамура отстает. На метр, на два… Сампэй-кун впереди. Оторвался на пять метров. Пройдено пятьдесят метров. Сампэй-кун повернул обратно. Плывет обратно, плывет обратно…

Репортер говорил скороговоркой, а Сампэй плыл изо всех сил. Он повернулся на циновке, лежа на животе, и снова принялся загребать руками и ногами.

— Ага! Тадзима тремя рывками вырвался вперед!

— Дзэнта! А как это «тремя рывками»? — спрашивает Сампэй, забыв о том, что он «плывет».

— Ты что разговариваешь? Ведь ты же плывешь! Будешь болтать — отстанешь.

И Сампэй снова начинает работать руками и ногами. Он то поворачивается на спину, то укладывается на живот, плывет вперед, потом поворачивает обратно.

— Теперь Маэхата-кун впереди всех. Сампэй-кун идет последним.

— Чего? Я не хочу быть последним. — Сампэй поднимает голову с циновки.

— Ну ладно, ладно. Ты — первый. Итак, Сампэй-кун плывет первым. Второй — Хамура, третий — Маэхата, четвертый — Тадзима. Пятым идет француз, шестым — англичанин. Но что это с Сампэем? Он начинает отставать. Француз обгоняет его. Держись, Сампэй! Осталось совсем немного.

Что тут начинается! Сампэя охватывает спортивный азарт. Он вскакивает на циновке, затем ложится, колотит ногами и руками и даже кувыркается через голову.

— Победил! Победил! Сампэй-кун победил!

Сампэй, весь потный, растягивается на циновке.

Наступил полдень. Сампэй ехал на трехколесном велосипеде по каменному мосту, за фабрикой. В это время на мосту появился велосипед, на котором сидел человек в европейском костюме. Он посигналил Сампэю, и тот тоже звякнул ему. Человек слез с велосипеда, странно как-то улыбнулся и спросил у Сампэя:

— Малыш, ты не знаешь, где тут дом Аояма Итиро?

— Знаю, — сказал Сампэй.

— И где же он?

— Это мой дом.

— Вот как! Тогда покажи мне дорогу.

Сампэй с важным видом поехал впереди на своем трехколесном велосипеде, а незнакомый мужчина — за ним, на своем большом велосипеде.

Сампэй то и дело звонил в звонок, на повороте поднял руку, а когда въехал в ворота, подал сигнал: «Стоп!» — и крикнул с порога:

— Мама! Гость пожаловал.

Незнакомец улыбнулся Сампэю и спросил его:

— Сколько тебе лет, малыш?

— Восемь.

— О, уже в первый класс ходишь? Или во второй?

— В первый.

— Первоклассник, значит, вот молодец!

Однако, как только вышла мама, незнакомец сразу же принял официальный вид, достал из кармана визитную карточку и спросил:

— Хозяин дома?

— Да.

— Значит, дома?

— Ну, да.

— Могу я увидеть его?

Он протянул визитную карточку и, пока мама разглядывала ее, становился все суровее и уже глядел на маму исподлобья.

— Так ваш муж дома или нет?

— Да.

— Извините, но я очень спешу…

Мама, побледнев, ушла в дом.

«Не хочет ли этот человек запугать отца? — подумал Сампэй. — Вот папа выйдет да как крикнет на него — будет знать!»

— Вы откуда, дядя? — спросил Сампэй.

Но незнакомец не ответил ему. Он смотрел по сторонам и на дом.

— Вы зачем пришли? — снова спросил Сампэй.

Не обращая на него внимания, мужчина крикнул:

— Если вы дома, Аояма-кун, прошу вас выйти на минутку. Я хотел бы поговорить с вами.

Из дома вышел отец.

— Вы хозяин этого дома?

— Да.

— Аояма Итиро?

— Да.

— В таком случае пройдемте со мной в полицейский участок.

— Зачем?

— Этого я не знаю. Думаю, что-нибудь незначительное. Небольшой разговор.

— А… Но если надолго, мне нужно собраться.

— Нет. Ненадолго. Небольшое дело.

Отец с озабоченным видом надел гэта и вышел из дома. Стоя на пороге, мама молча проводила его взглядом. Дзэнта и Сампэй с удивлением глядели из ворот на то, как уходил их отец.

Отец шел впереди, за ним — мужчина с велосипедом. Они направились по дороге вдоль реки к городу.

Как только отец и незнакомый мужчина скрылись за углом фабрики, Дзэнта и Сампэй вернулись к дому.

— Мама, а что случилось? Откуда этот человек? — спросили они, но мама ничего не ответила, она продолжала молча стоять на пороге.

Уже и полдень прошел, был час дня, хотелось есть, а Дзэнта и Сампэй все еще сидели на канистре из-под керосина. Когда отец ушел вместе с человеком из полицейского участка, мама стояла в прихожей, держась рукою за сёдзи [24].

Немного погодя Сампэй искоса взглянул туда — мамы уже не было. Сампэю очень хотелось сразу же побежать к маме и узнать, что произошло, но Дзэнта схватил его за плечо, привел под хурму и заставил сесть на канистру. С тех пор прошел уже целый час. Сампэй хотел было крикнуть громко:

— Мама, обед готов?

Но Дзэнта не позволил ему кричать. Он понимал, что маму нужно оставить в покое. Ей было не до них.

— Сампэй, что бы ты хотел получить сейчас? — спросил Дзэнта.

— Рис.

— Дурак! Я не о рисе говорю.

— Тогда хлеб.

— И не о хлебе. Не из съестного.

— Ну, деньги.

— И не из таких вещей.

— Что же тогда?

— Вот глупый! Я, например, хочу лампу.

— Лампу? Может, фонарик для велосипеда?

— Дурак! Волшебную лампу!

И Дзэнта рассказал Сампэю о волшебной лампе Аладдина из арабских сказок «Тысяча и одна ночь».

— Потрешь эту лампу — и перед тобой предстанет джинн: «Здравствуй! Я — джинн из лампы. Приказывай, я исполню все твои желания», — скажет он. «Принеси хлеба!» — велю я, и сразу же передо мной возникнет огромная теплая булка.

Услышав это, Сампэй даже слюну проглотил.

— Вот здорово! — восхищенно прошептал он.

Склонив голову набок, он подумал немного и потом спросил:

— А эта лампа и сейчас есть на свете?

— Может, и есть, а может, и нет.

«Эх! Хорошо бы была!» — подумал Сампэй. Ему очень хотелось есть. Просто не было никаких сил терпеть.

— Ой! Как есть хочется! — сказал он.