Дети на ветру - Цубота Дзёдзи. Страница 35

— Да ну! — удивился Дзэнта.

До сих пор Сампэй всегда увиливал от домашней работы.

И вот теперь говорит такое! Просто удивительно! Даже непонятно, что за этим кроется.

— Ну, говори, что бы ты хотел от меня?

— Да будет тебе! — Дзэнте уже надоело слушать брата, но тот все не унимался.

— Ну скажи, что хочешь? Скажи!

— Гм… Что же придумать такое? Да мне ничего и не надо.

— Ну вели что-нибудь. Все равно что.

Делать нечего. Дзэнта решил приказать Сампэю сделать какую-нибудь глупость.

— А если я велю тебе сделать глупость?

— Давай.

И Сампэй, исполненный отваги, принял стойку борца сумо, выходящего на ринг тяжелой походкой.

— Простоишь полчаса вверх ногами?

— Простою, — решительно кивнул Сампэй.

Затем подошел к стене, встал головой вниз на татами, а ногами уперся в стену, будто «Лев из Этиго».

Дзэнта взял будильник и стал смотреть на длинную стрелку.

— Одна минута!

Как же долго тянется одна минута!

— Две минуты.

Худенькие руки Сампэя стали сгибаться в локтях. Трудно удерживать вес тела на руках. И когда они вовсе согнулись и голова совсем было уткнулась в татами, Сампэй громко рявкнул и рывком выпрямил руки.

— Пять минут! Слышишь? Пять минут, — напомнил Дзэнта.

Тут локти Сампэя опять согнулись и голова его уперлась в татами. Руки тряслись, не было сил выпрямить их. От прилива крови лицо опухло так, что даже коже было больно. Сампэй шмыгнул носом — из него что-то текло. Это была кровь, и сколько он ни шмыгал носом, она стекала но щекам к глазам.

— Хватит, Сампэй! Довольно! Уже кровь из носа капает. — Дзэнта поспешно достал с полки вату и зажал Сампэю нос.

И тут только Сампэй повалился на бок и бессильно вытянулся у стены.

— Ничего себе я постоял! — сказал он и спросил, сколько минут он выдержал. — Пятнадцать минут? Постоять, что ли, двадцать? — размышлял Сампэй.

Дзэнта катал из ваты шарики, закладывал их в нос Сампэю, вытирал кровь с его щек. А тот сказал, что немного погодя снова станет вверх ногами.

Это была странная ночь. Дзэнта и Сампэй лежали в постелях, но им не спалось. Может быть, оттого, что ночь была очень лунная? Они не разговаривали. Просто лежали с закрытыми глазами и делали вид, что спят. Наконец Сампэй заговорил:

— Дзэнта-тян! Мне кажется, будто по небу летает большая белая птица. Огромная, как самолет. Медленно летает, большими кругами. Может, это сон? Но я вовсе не сплю. Наверно, все это оттого, что ночь лунная.

Тогда Дзэнта сказал:

— А мне слышится топот копыт. То приближается к дому, то удаляется.

— Это — дедушка! Это он прискакал. Ищет дом и не может найти.

И Сампэй хотел было вскочить с постели. Но Дзэнта его остановил.

— Нет, это не дедушка. Когда я подниму голову с подушки, топота не слышно, а когда положу на подушку и думаю о чем-нибудь, слышно.

— Странно, — сказал Сампэй, и в это время они услышали стук в дверь прихожей.

Мальчики сели на постелях, переглянулись.

Снова раздался стук и голос человека.

— Что будем делать? — спросил Сампэй.

Дзэнта прислушался.

— Сампэй-тян! Сампэй-тян! — донеслось до них.

— Слышишь? Тебя зовут, — сказал Дзэнта.

— Не пойду! — отрезал Сампэй и полез под одеяло.

— Дзэнта-тян, Дзэнта-тян! Вы уже спите? — спросили за дверью.

— Слышишь, тебя зовут! — сказал Сампэй.

Ничего не поделаешь! Придется откликнуться.

— Кто там? — громко крикнул Дзэнта с постели.

— Это я, бабушка! Откройте! — сказал голос.

— Говорит: «Бабушка!» А чья бабушка?

Мальчикам и в голову не могло прийти, чтобы в такую пору к ним могла пожаловать бабушка Оно.

— А если это ямамба, что станем делать? — спросил Сампэй, серьезно поджав губы.

— Из Тадзимы я. Бабушка Оно! Уже забыли? — донеслось из-за двери.

Они переглянулись и улыбнулись, успокоенные.

— Говорит: «Бабушка Оно».

— Наверно, что-нибудь привезла.

Сразу же оживившись, они вскочили с постели и шумно понеслись в прихожую.

— Бабушка, это ты?

— Ну да!

— Бабушка Оно?

— Да, да!

— Что-нибудь привезла нам?

— Конечно!

— Бандзай!

И мальчики наперегонки бросились отворять дверь.

И в самом деле на пороге, в лунном свете, стояла бабушка Оно с матерчатой сумкой в руках.

Итак, на пороге дома лунной ночью, такой светлой, будто это был белый день, стояла бабушка Оно и улыбалась.

— И вправду бабушка! А я-то подумал, не ямамба ли? Так поздно и вдруг — бабушка. А что это ты принесла? Покажи!

Бабушка, посмеиваясь, вошла в дом, огляделась и сказала:

— Вот как! На самом деле одни. И мыши вас не утащили!

Бабушка сильно устала. Утром она поссорилась с дедом из-за письма Сампэя, потом ходила в контору к Сюнити, оттуда — в больницу и теперь вот приехала сюда.

Похлопав себя по бокам, старушка прилегла в столовой на татами.

— Бабушка! Можно заглянуть в сумку? — Мальчики уже наполовину залезли в большую бабушкину сумку.

— Ой! Я и забыла про нее. Там фрукты и сласти. Ешьте что хотите.

Чего только не было в бабушкиной сумке! Бананы, персики, клубника, печенье, карамель, рисовые колобки с бобовым мармеладом, сладкие булки — подарки все пустяковые, однако как они обрадовали мальчиков.

— Ага! Банан! Банан!

— А вот и персик! Персик! Персик! — распевали они громко и, разложив все на столе, принялись радостно уплетать клубнику, персики, бананы, и, когда насытились, оказалось, что уже одиннадцать часов ночи.

— А ну-ка, спать! — сказала бабушка и улеглась на постель между мальчиками. Наконец-то она могла дать отдых своему усталому телу. И все же ей показалось, что она не полностью выполнила свой долг.

— А не рассказать ли вам сказку? — спросила она.

— Расскажи! — И Сампэй примостился поближе к бабушкиному боку.

Дзэнта последовал его примеру. Высунув головы из-под одеяла, как маленькие черепашки, они стали ждать бабушкиной сказки.

— Про что хотите? Про Момотаро или про Воробья с отрезанным языком?

— Ну вот еще! — недовольно буркнул Сампэй.

— Тогда про Гору Кати-кати-яма?

— Бабушка! Да это все для маленьких!

— Вот как! Тогда что же?

— О Маленьком принце или сказки Андерсена и братьев Гримм.

— О! Это очень трудные сказки! Я ни одной не знаю.

— Ну тогда я расскажу, — сказал Сампэй.

— Вот так дело! Наоборот, значит, получилось!

Бабушка с удовольствием слушает сказку про ягнят и волка. Но что это? На середине сказки послышалось легкое похрапывание.

— Смотри! Бабушка-то спит! — засмеялся Сампэй.

И, натянув одеяло на голову, они тоже засопели, как бабушка.

Бабушка встрепенулась, приподнялась: «Не то спят, не то притворяются?» — поправила одеяло.

Мальчики продолжали похрапывать, но когда бабушка снова улеглась и заснула, они высунули головы из-под одеяла, переглянулись и засмеялись.

У стариков утро раннее. Бабушка встала в три часа и принялась греметь на кухне кастрюлями. К пяти утра уже был готов рис. Бабушка открыла дверь прихожей и вышла во двор. Встала лицом к солнцу, сложила руки, что-то сказала про себя и хлопнула в ладоши. Должно быть, она прошептала: «Пусть Итиро поправится!»

В это время послышался стук копыт. Бабушка взглянула через забор. «Хо-хо! Никак, дед пожаловал!»

Старик скосил взгляд на бабушку, выражение его надменного лица нисколько не изменилось. Подъехав к воротам, он остановил лошадь, не спеша слез с нее и, ведя лошадь на поводу, подошел к воротам. Они были заперты, но дед ничего не сказал — думал, что старуха сейчас откроет. Он стоял, отдыхая, с тем же надменным видом, что был у него на лошади, но старуха не сделала и шага навстречу ему. В доме спали два ее славных внука. Как может она броситься к воротам и открыть их человеку, которому лошадь дороже внуков! Старушка была настроена воинственно. Она не спешила отворять ворота, а дед не торопился просить ее об этом. Старуха отвернулась, вздернув подбородок, и изредка посматривала на деда. Подождав минут пять, старик окликнул ее: