Исповедь - Волгин Александр. Страница 3

..Мы вылетели на рассвете на поиски пропавшего киберразведчика. Наши одноместные скайеры шли над самыми скалами; каньоны и трещины, залитые густой черной тенью, четко выделялись на фоне бурой равнины плато. Мы с Виктором весело трепались ни о чем, что называется "засоряли эфир". Вскоре плато кончилось и на северо-востоке показался черный провал озера. До места, откуда поступило последнее сообщение разведчика, оставалось еще минут пять полета, но Виктор вдруг изумленно чертыхнулся и, завалив скайер на бок, ушел в левый разворот с набором высоты. Я повторил его маневр и увидел высоко в небе стремительно уносящуюся в зенит вереницу пурпурных огоньков, похожих на сигнальные ракеты. Мы рванулись вверх на предельных режимах и лишь догнав вереницу, убрали форсаж и по восходящей спирали закружили вокруг нее. Ослепительно сверкающие шары имели четко ограниченную сферическую форму. Достигнув потолка полета, где короткие крылья скайеров уже не могли удержать тяжелые машины, мы, проклиная себя за то, что не привязали цепочку шаров к ориентиру на местности, круто пошли вниз, должны же были эти шары откуда-то вылететь. Мы разом забыли о пропавшем киберразведчике, а ведь это должно было нас насторожить,- геологические киберы очень живучи, их не так-то просто вывести из строя. Мы зигзагами прочесами скалистый район, вышли на плато. Виктор крикнул, что заглянет в ущелье. Его скайер накренился, оранжево блеснув бортом, отошел вправо и нырнул в черный провал каньона. Я сразу же последовал за ним, я задержался лишь на каких-то две секунды, чтоб не свалиться прямо на машину Виктора. Коньон был на удивление прямым, далеко впереди светлел выход в ярко освещенную пустыню. Я ожидал увидеть в этом просвете скайер напарника, но его в каньоне не оказалось. Я вызывал Виктора на основных и дополнительных частотах, он молчал. Я прошел каньон до конца, развернулся над пустыней и, включив прожектора, вернулся в ущелье. Ничего. Ни скайера, ни его обломков. Я прочесал весь каньон из конца в конец, потом поднялся над плато и огляделся. Виктора нигде не было? Дикий, нечеловеческий ужас охватил меня, я представил крохотную сверкающую песчинку своего сканера, повисшую в необъятных просторах неба над бескрайним мертвым каменным миром. Эта страшная планета вдруг разулась в моем воображении до размеров Вселенной, стала бесконечной во всех направлениях, на миллиарды световых лет вокруг мне грезились лишь зеленая бездна неба и враждебные бурые камни! Один, совсем один. Я кричал, срывая голос, вызывая Виктора, хотя ларингофоны прекрасно улавливали даже шепот...

..Я вернулся на корабль лишь к вечеру, когда опустели кислородные балоны и остался только аварийный запас. А ночью налетел ураган. Погодный компьютер вовремя заметил его приближение и, не получив особых указаний, забурил опоры "Десантника" глубоко в грунт. Сам я был в каком-то странном шоке, в прострации, и ни на что не реагировал. Я не верил, что Виктор погиб, я не хотел в это верить, я ждал его. И лишь когда ураган набрал силу и планетолет начало трясти и раскачивать, словно испытывая его опоры на прочность, я внезапно понял, что Виктора больше нет! Я встал и подошел к обзорному экрану. За бронестеклом бушевал и натужно выл серо-зеленый мрак, сквозь который изредка просвечивали ветвистые молнии. Неожиданно на фоне этих вспышек я увидел чудовищно огромное черное пятно, медленно поднимающееся откуда-то снизу. Оно заполнило собой все небо, казалось сейчас оно обрушится на корабль, подомнет его под себя, но пятно так же медленно поплыло в сторону пустыни, растворяясь во мраке... Утром, когда ураган утих и в небе ослепительно засверкал Поллукс, я увидел, что огромный миллионнотонный утес, вдававшийся своей каменной грудью в долину как раз напротив планетолета, бесследно исчез...

По возвращении на опорную базу я еще долго не мог придти в себя. Что-то сломалось во мне, стиснув острыми обломками сердце, лишив воли. Я был ошарашен, оглушен, я плохо сознавал, что творится вокруг, это было не мое, постороннее, чужое. Я замкнулся в себе, на своей боли. Я смаковал эту боль, лелеял ее и копил в сердце злость, взращивал, скручивал в тугую пружину. Не злобу, а именно злость,- могучую силу, прямую, честную и несокрушимую. Чувство это ширилось, приобретая новые оттенки, новую направленность, захватывая все мое существо, разгоралось, перерастая в праведную жажду возмездия. Возмездия не планете, а неведомому темному и неопределенному Нечто, проявившему себя с невероятным кровожадным коварством. И настал день когда я поклялся себе во что бы то ни стало вернуться на Ариану и понять происходящее на ней. Мог ли я предположить, что ввязываюсь в скверную историю, что придет время и одно упоминание об Ариане будет вызывать у меня, да и не только у меня, суеверный, благоговейный, уничижающий страх, и я буду стонать и скрежетать зубами от сознания своей беспомощности и ничтожности. Впрочем, я не поверил бы этому, я был слишком уверен в себе. Так уж устроен человек, он не любит отступать, не верит, что финиш его будет печален, и ждет цветов за финишной ленточкой. И вот теперь я стою у этой финишной черты, за ней бездна...

* * *

Озеро неистово грохочет и бурлит в наступившем непроглядном мраке. Лишь горные хребты и скалы простунают ломаными зубчатыми силуэтами на фоне свинцово-низкого неба. Грозный монотонный органный гул незримо и тяжело разливается в густой вязкой мгле и от звуков его этот страшный черный мир кажется еще страшней, еще ужасней. Хочется вжаться спиной в камни, слиться с ними, исчезнуть и от невыполнимости этого охватывает судорожное желание нечеловечески дико взвыть. Откуда-то из невидимого нагромождения скал медленно по одиночке выплывают яркие светлячки шаровых молний. Неторопливо подлетая к озеру, они изгибают свои траектории и начинают ходить по кругу, и с каждым витком их становится все больше и больше, словно незримое веретено стягивает их к себе со всей планеты. Мрак над озером расступается, смутно видны отвесные скальные берега и мутно-пенные бурные волны исполинского водоворота. Мириады шаровых молний скапливаются над его центром и сливаются в огромный сияющий голубоватый шар, который через мгновение разряжается веером лиловых молний. Сопровождаемые чудовищным грохотом, они разлетаются в горизонтальной плоскости и, натыкаясь на скалы, взрывают их, превращая в щебень. После ослепительной вспышки становится еще темнее. Но воздух уже ожил, наполнился пурпурным призрачным светом...