Великое Лихо - Волков Сергей Юрьевич. Страница 75

А хуры, нечистое семя, заприметив молодого парня с луком, прикрылись на всякий случай своими плетеными из лозы и обтянутыми толстой черной кожей щитами, выставили копья и двинулись на Луню. "Вот и смертушка пришла!", - с какой-то тоскливой обреченностью подумал ученик волхва, но тут из кустов, с рычанием вертя секиру над головой, выскочил Фарн, а из-за ствола каштана появился Зугур с мечом наголо.

Хуры остановились, загорготали что-то по своему.

- Утекем, может? - предложил побратимам Луня - уж слишком неравными были силы. Два меча, два лука и секира против пяти копий, мечей и щитов. Не выстоять, не одолеть.

- Нет! - Зугур, жутко ощеревшись, воткнул свой меч в землю и потянул из-за плеча лук: - Это же АРСКИЕ хуры! Мы убежим, а они подмогу приведут. Рано или поздно найдут нас, там, на берегу, а челн-то наш не готов еще! Биться будем, на смерть биться - из них ни один уйти не должен!

То, что хуры арские, Луня и сам видел. Бронзовые пластины броней, шеломы, копья - все арской работы. Наверняка эти пятеро воинов принимали участие в нападении на то ахейское селение, может быть, кто-то из них насильничал ахейку. "С такими разговор короткий - привязать за ноги к двум коням и пустить лошадей вскач по луговине, чтоб знали, твари, каково девок бесчестить!", - подумал Луня.

- Сперва стрелами их бить будем! - прошипел Зугур: - Луня, цель в рожи или по ногам бей! Как до мечей дойдет, от дерева далеко не отходи, спину стволом прикрывай! Ну, бей!!!

Луня и Зугур вскинули луки, дружно запели тетивы, и заточенные до игольной остроты стрелы полетели в хуров. Луня выпустил уже с десяток, когда понял, что все это - без толку. Хуры, пригнувшись и ловко прикрываясь щитами, ловили на них всё, что выстреливали из луков вагас и молодой род. К тому же за это время вороги умудрились подойти совсем близко, на десять шагов, и неожиданно с дикими криками бросились вперед, выставив копья.

- За меч! - рявкнул Зугур, отбрасывая лук. Луня выхватил из ножен свой клинок и цогский кинжал, Фарн со свистом крутанул секиру, прыгнул навстречу копейным жалам, отбил нацеленную в грудь бронзу, отскочил назад. Хуры, по прежнему прикрываясь щитами, ударили с трех сторон, и побратимам пришлось туго.

Зугур вертелся волчком, отбивая удары копий, попытался срубить наконечник, но хур вовремя отдернул копье, а потом сам ударил, едва не проткнув вагаса насквозь, и только звериная ловкость уберегла Зугура от гибели.

Луню двое нападавших прижали к дереву, и ученик волхва еле-еле успевал отводить копейные навершия в сторону. Зато Фарн, против которого по счастливому случаю оказался всего один противник, лихо уклонился от копья, а потом со всей своей немалой силы ударил тяжелой секирой прямо в центр черного щита, которым прикрылся хур.

Лопнула кожа, затрещали разрубленные лозовые прутья. Хур закричал лезвие секиры рассекло не только щит, но и держащую его руку. Фарн не стал медлить, резко, двумя руками, надавил на рукоять, чуть повел вверх и торчащее меж лезвий секиры четырехгранное острие на пять пальцев вошло хуру под подбородок. Воин обмяк, на губах его запузырилась кровь, и он рухнул навзничь, под ноги ратящихся.

- Фарн - Луня!! - проорал этросу Зугур, отступая под ударами двух своих противников. Лунины дела и впрямь были плохи. Один из хуров почти прижал его щитом к дереву, а другой, зайдя сбоку, уже вскинул руку с копьем вверх, целя в грудь. Луня бестолково рубил мечом и кинжалом трещащий щит, но дотянуться до щитоносца не мог. Еще миг - и все, конец, но тут Фарн, подоспевший сбоку, одним ударом отсек хуру руку, Луня успел увернуться от летевшего в него копья, прыгнул на бросившего его второго хура, тот выхватил меч, но тут преимущество было уже не на его стороне - в "голой" мечевой рубке Луня, не смотря на возраст, мог бы поспорить со многими взрослыми мужами.

Фарн одним ударом добил раненого им воина, и вертя секирой, бросился на помощь Зугуру - вагас уже был ранен в ногу, и сдерживал натиск двоих своих противников с великим трудом. Как там все обернулось - Луня не видел. Все его внимание было приковано к оказавшемуся против него хуру с мечом. Луня бился двумя клинками, но у хура был щит, что примерно уравнивало шансы.

Хур атаковал первым, но эта атака сразу показала Луне, что его противник мало что смыслит в искусстве мечевого боя. Меч - не булава, им бестолково махать, целя снести голову, не след - весь правый бок открывается. Луня подловил кинжалом клинок хура, со скрежетом отвел его в сторону, ткнул Красным мечом возле самой кромки щита, и с омерзением почувствовал трепет раздираемой лезвием меча плоти. Хур вскрикнул, заваливаясь на бок.

И разом наступила тишина. Луня, весь ещё в горячке битвы, затравленно озирался, выставив окровавленный меч, словно ожидал нападения, но нападать было некому - все пятеро хуров, в лужах собственной крови, валялись на мокрой траве, а чуть в стороне возвышались Фарн и Зугур. Осилили!

Рана Зугура оказалась неопасной. Бронзовый наконечник хурского, а вернее, арского копья лишь пропорол кожу, не задев ни сухожилий, ни крупных кровоносящих жил. Фарн и Луня вообще вышли из тяжкой сечи невредимыми. Перевязав вагасу ногу, побратимы уселись на черные щиты поверженых врагов трава вокруг так и не просохла, и немного передохнули.

- Ну, братья, а теперь за дело! - скомандовал наконец Зугур. А дело предстояло нелегкое, не по тяжести, а по хитроумности - надо было замести следы побоища, чтобы соплеменники погибших, начни они искать своих, ничего бы не заподозрили. Но вот как это сделать? Вся поляна истоптана, кругом кровь, трава примята, а местами и взрыта ногами бившихся тут...

Долго думали отрядники, и наконец Луне пришла в голову простая и замечательная мысль: изобразить все так, будто хуры поубивали друг друга! И пусть потом те, кто найдет их, гадают - что случилось на роковой полянке, да как все было, что за чары помутили разум убиенных...

Справились с делом быстро - вложили в раны хуров их же копья, окровавили мечи, потом осторожно замели свои следы, и покинули кровавую полянку. Лишь древний каштан остался на ней немым свидетелем боя, но он вряд ли мог кому-то что-то поведать.