Волки Аракана 3 - Пираты Марокко - Волошин Юрий. Страница 70

Солнце еще не показалось над волнистой линией горизонта, когда мехари поднялся с колен. Цви повторил, озираясь по сторонам и как бы прощаясь с унылым поселком, где прошли месяцы его надежд и крушений:

– Весь день шагаем по тропе на Сиджилмасу. К вечеру подойдем к колодцу Эль-Хадра, там переночуем, пополним запас воды и утром двинемся дальше. Наконец-то! - В его глазах блеснул безумный огонек.

– Дай-то Бог нам удачи, а лучше простого везения и спасения! Я больше ничего не хочу, - Пьер потянул длинный повод, и верблюд степенно зашагал по каменистой тропе.

Поселок быстро остался позади. Солнце взошло, жара быстро нарастала. Начались новые мытарства.

Никому не хотелось разговаривать. Каждый был погружен в свои мысли, и у каждого они были разные. Цви, естественно, надеялся на удачу и предвкушал обладание несметными богатствами, Пьер мечтал лишь о скорейшей встрече с семьей, а Арман метался между мечтами о богатстве и стремлением быстрее вернуться во Францию.

Путешественники перекидывались несколькими словами лишь при смене седоков на спине мехари.

К вечеру они действительно вышли к колодцу Эль-Хадра. Было видно, что утром тут побывал караван - следы от него хорошо были видны кругом.

– Однако трудновато стало делать такие переходы, - заметил Арман. Он собирал топливо для костра.

– Привычка утеряна, - отозвался нехотя Пьер. - Пара дней такого пути, и мы втянемся, привыкнем, как и раньше.

Перед утром, когда небо еще и не светлело, Цви всех поднял и заторопил собираться.

– Теперь предстоит быть очень внимательным, друзья. Торопитесь. Нам никак нельзя пропустить ни одной мелочи.

– А что так? - с тревогой спросил Пьер.

– С первыми лучами солнца мы должны тронуться в путь. Так велит нам древняя карта. Иначе можем пропустить место, где предстоит сворачивать.

– Однако странная примета, Цви.

– Зато самая точная, - отвечал непонятно этот полубезумец.

Они торопливо позавтракали, напились, напоили верблюда и взгромоздились на него в ожидании первого луча солнца.

– Поехали! - скомандовал Цви, увидев сверкнувший луч солнца, показавшийся из-за холма.

Когда солнце, по наблюдениям Цви, прошло два своих диаметра, он сказал:

– Стоп! Надо осмотреться.

Он внимательно оглядел местность, которая ничем не отличалась от предыдущей. Пьер с сомнением поглядывал на широко открытые, лихорадочно светившиеся глаза еврея, вздохнул и спросил:

– Ну, скоро ты? И что ты высматриваешь, может, и мы поможем?

Цви нетерпеливо отмахнулся и продолжал всматриваться в холмы, пески и скалы, местами выходящие на поверхность. Наконец он успокоился и указал рукой направление.

– Все верно. Вперед! Но мне придется постоянно сидеть на верблюде и наблюдать местность.

– Валяй, чего уж там, - махнул Пьер.

Теперь они часто останавливались, и Цви внимательно осматривал окрестности. Пьер недовольно морщился, а на лице Армана явно проступали сомнения и даже растерянность.

Однако еврей удовлетворенно хмыкал, глаза его по-прежнему возбужденно поблескивали, он ерзал на спине мехари, крутил головой. На лице играла дьявольская улыбка, от которой французам делалось страшновато. Они непроизвольно искали руками кинжалы, стараясь не упускать из виду этого человека.

– Цви, полдень наступил, - спросил еврея Пьер. - Когда остановка?

– Уже скоро, Пьер. Еще шагов триста, и мы у цели. Арман взглянул на Пьера - в глазах того читалось беспокойство и неуверенность. А Цви остановил верблюда и воскликнул:

– О милостивейший, всемогущий! Ты даровал мне удачу, приведя к цели!

– Что?! Уже приехали? - почти одновременно воскликнули в ответ друзья, оглядываясь кругом.

– Почти! Вон возвышается скала причудливой формы. Там мы и остановимся. Это и есть то самое место, что указала мне карта! Мы у цели, друзья мои! Да возблагодарим Господа нашего всемогущего и милостивого!

Все трое торопливо побежали к скале и вскоре остановились в ее тени. Она была высотой футов сто и чернела на бледном небе, сверкая какими-то вкраплениями не то слюды, не то какого другого минерала. Местами по ней вились красноватые полосы, наклонно уходящие в песок.

– И где же тут можно искать засыпанный караван? - спросил Пьер, оглядываясь кругом. - Разве тут определишь точное место? Что об этом говорит карта?

– Она стоит перед моими глазами, как живая! Сейчас все объясню, - и, опустившись на колени, еврей стал истово бить поклоны и шептать слова молитвы, а может, заклинания, кто его разберет.

– Вот, друзья! Шагах в десяти от скалы выступает округлый камень. Видите? - он указал рукой на то, о чем говорил. - От него надо строго на запад сделать двадцать восемь шагов. Там должна быть площадка, засыпанная песком. Это и есть место, где мы будем копать. Там когда-то располагался караван, тщетно пытаясь укрыться от бури. Пошли!

Друзья отсчитали нужное число шагов и стали топтаться, оглядывая ничем не примечательную площадку, засыпанную песком. Она была в ширину шагов двести и в длину чуть меньше, если смотреть на запад. Пьер сказал:

– Большая площадь, Цви. Как тут копать и искать? Тут и года нам с тобой не хватит, чтобы найти клад!

– Всю площадь нам и не надо копать, Пьер. Именно на этом месте находился караван. Лучше не будем терять время и прямо сейчас приступим к работе. Времени у нас не так уж и много. За дело, друзья, и да поможет нам Всевышний! С Богом!

Он бросился к верблюду, опустил его на колени и с удивительной быстротой стал вытаскивать инструмент.

– Погоди, Цви! - закричал Арман. - Давай сперва перекусим и устроим лагерь, а уж потом и начнем! В горле пересохло и брюхо подвело от голода! Остановись малость.

– Времени мало, Арман! Спешить надо, а ты устраивайся. Торопись, а то упустишь свое счастье!

Арман проводил взглядом безумного еврея, скривился и побрел устраивать лагерь. А Пьер произнес недовольным тоном:

– Вот уж действительно ненормальный! Ему не терпится, но это его дело, а мы сначала устроимся, а уж потом и поработаем.

Час спустя друзья, отдохнувшие и насытившиеся, подошли к работающему еврею. Тот дышал тяжело, пот выступил на его обнаженной спине, стекал по лицу, смачивая черную бороду. Он лишь изредка судорожным движением руки смахивал его и продолжал остервенело работать лопатой. Песок веером ложился поодаль, образуя холмик.