Волки Аракана 3 - Пираты Марокко - Волошин Юрий. Страница 72
– У меня тоже ничего интересного, Пьер. Набрал воды и поспешил назад. И людей не видел.
– Ну и слава Богу, Цви. Нам люди сейчас ни к чему. Отдыхай и поешь.
– Все! Больше не могу! Хватит! - Арман вылез из своей траншеи и поплелся в тень скалы.
– Что с тобой случилось? - спросил Пьер, с тревогой глядя на удаляющуюся фигуру друга.
– С меня довольно, Пьер! - ответил тот, оборачиваясь. - Тут больше нечего искать, и я выхожу из игры! Надоело, сил моих больше нет копаться в песке на солнцепеке! Мне надоело до смерти. Я больше не могу!
Арман решительно улегся в тени и прикрыл веки. Цви бросил боязливый взгляд на Пьера - в глазах его читался вопрос.
– Пусть он малость отдохнет, Цви. Потом мы его уговорим. Он действительно сильно устал. Да и понятно - ничего мы не откопали. Одни кости да горсть старинных серебряных монет. Видать, тут и в самом деле засыпало караван, но ничего ценного при нем не было. Или до нас тут побывали грабители.
– Не может такого быть! Тут все есть, так говорила карта. Золото и камни драгоценные! Много золота, его лишь надо суметь найти! И мы справимся с этим, Пьер. Только надо продолжать работать. Много работать!
Пьер не стал спорить с безумным евреем. Он вздохнул, поднял лопату и молча стал работать.
К вечеру откопали скелет. Он лежал поперек траншеи, и пришлось ее с большим трудом расширять. Это принесло свои плоды.
– Арман! Иди сюда! Мы кое-что нашли! Быстрее, а то стемнеет!
– Ну что там? - недовольно спросил Арман, подходя к краю ямы.
– Богатый скелет попался нам, Арман. Гляди, на пальцах два хороших перстня и рядом ларец красного дерева, почти целый. Сейчас откроем и поглядим, что там.
Трухлявое дерево быстро развалилось, и при последних проблесках сумерек друзья увидели свитки пергамента, быстро превращавшегося в труху.
– Эх, даже прочесть не успели! - с сожалением молвил Пьер.
– А ты смог бы? - спросил Арман. - Ты же не умеешь читать по-арабски.
– Цви наверняка смог бы, верно? - обернулся Пьер к еврею.
Тот утвердительно кивнул, но не отрывал жадного взгляда от трухи на дне ларца. Потом сказал с дрожью в голосе:
– Давай сюда, я погляжу, что там на дне!
Пьер осторожно передал ларец Цви, и тот с остервенением стал копаться в нем. Мелькнули серебряные монеты, но золотых не оказалось. Он судорожно искал, запихивая монеты в складки своих лохмотьев.
Арман вопросительно взглянул на Пьера. Тот кивнул, призывая к молчанию.
– Хоть бы дал сосчитать монеты! - в сердцах прошептал Арман, но Пьер не ответил и стал собираться идти к лагерю, сказав:
– Пошли, Арман. Ужинать пора. Мы и так отощали тут. Скоро будем едва шевелиться.
– Я говорил тебе, что с меня довольно. Что тут искать? Ясно, что ничего мы не найдем. Надо возвращаться в Тегазу.
– Мы подумаем об этом позже, Арман.
Весь следующий день прошел в молчании. В воздухе витал дух отчаяния, недоверия друг к другу и злобы. Цви подозрительно поглядывал на Пьера и Армана, его глаза горели неестественным возбуждением. Похудевший, грязный, со спутанными бородой и волосами, он походил на призрак из страшной сказки.
– Что-то творится с нашим Цви, - промолвил Пьер, обращаясь к Арману.
– Так он же безумный, это знают все, так что ты хочешь от него. Этого надо было ожидать, Пьер. Он еще выкинет какой-нибудь фортель. Его надо опасаться и наблюдать за ним. От таких можно всего ожидать. Связались мы на свою голову с сумасшедшим дураком!
– Теперь нечего рвать на себе волосы, Арман. А понаблюдать и последить за ним и в самом деле стоит. Особенно ночами.
– И хватит отправлять его к колодцу, Пьер. Сами будем ездить туда.
– Ну, там видно будет, а пока можно и повременить с колодцем. На два дня воды нам хватит, а там посмотрим.
Тревожно прошла ночь, но ничего не случилось. Цви был возбужден, находился явно не в своей тарелке, но молча с остервенением копал, нередко бросая злобные взгляды в сторону французов.
– Завтра надо ехать к колодцу, Цви, - сказал Пьер за ужином. Блики от костра зловеще прыгали по лицам изможденных людей. Цви не ответил и продолжал молча жевать сухую лепешку. - Цви, ты слышал, что я сказал?
– Я не поеду. Мне завтра нужно найти клад. Мне было видение, звучал вещий голос с небес. Я верю.
Пьер переглянулся с Арманом, помолчал, потом сказал:
– Ладно, Цви. Раз ты слышал голос, значит, тебе и оставаться. Поеду к колодцу я. Но это рискованно. Я могу не найти дорогу.
– Это легко, Пьер. Дорога заметна, я постоянно в прошлые разы оставлял приметы шагов через двести-триста. Пирамидки камней слева по ходу. Их легко заметить.
– Раз так, то это меняет дело.
Целый день Пьер потратил на то, чтобы добраться до колодца, набрать воды, и вечером он с нетерпением ожидал встречи с друзьями. Но спешить не стал, боясь сбиться с дороги. И так уже смеркалось, а он еще в пути. И хоть Цви уверял, что пирамидки хорошо видны, однако Пьер с трудом их находил и теперь его начал одолевать страх. Он уже забеспокоился, не сбился ли он с пути, когда вдали заметил едва видный свет костра.
Он погнал мехари, и тот едва ускорил ленивый шаг. Но вот свет костра усилился, и Пьер узнал местность. На душе стало легко и радостно.
– Что так поздно? - встал Арман навстречу. - Я уж стал волноваться.
– Я сам волновался, Арман. Уж очень трудно держаться верного направления. Цви немного ошибался, уверяя, что дорогу легко отыскать. Это не совсем так, а мне приходилось ехать медленно. Вот и задержался. Как тут у вас? Как Цви?
– Да вроде нормально, Пьер. Работает как одержимый, но ничего пока не нашел. Но мне он все больше не нравится.
– Уже недолго осталось, Арман. Скоро мы тут закончим и вернемся в Тегазу. Я тоже уверен, что мы зря потратили время и деньги.
– Время точно зря потратили, а относительно денег ты не совсем прав. За саблю и перстень можно выручить намного больше того, что у нас было.
– Дай-то Бог, Арман.
Цви же не обмолвился с ними ни единым словом. Он тупо уставился в одну точку и не обратил даже внимания на Пьера. Дыхание его было прерывисто и поверхностно. Пьер с сожалением поглядел на него, но обращаться с разговорами не стал.
Незадолго до полудня, когда солнце уже просто выжигало мозги, Цви вдруг истошно завопил по-своему, и Пьер с Арманом бросились к нему в траншею.