Святилище - Ворнхолт Джон. Страница 15

Тройка прохаживалась по запруженным улицам, изучая прохожих. При ярком солнце пестрые жители Дохамы не казались такими веселыми, а некоторые из них бродили с грозным видом. Они ворчали и огрызались друг на друга. Кое-кто из жителей шел прямо навстречу новичкам, не сворачивая, с целью задеть их или спровоцировать. И все-таки большая часть обитателей Дохамы ходила вприпрыжку с пресыщенным видом.

"Зачем думать или воровать, когда все предоставлялось бесплатно?" – подумал Маккой.

Это было самым совершенным решением проблемы гомогенизации подонков и отбросов со всей Галактики. Неудивительно, что многие из них приняли эту жизнь – она была безболезненной.

Спок старался казаться безразличным, но это было невозможно. Он слишком заинтересовался происходящим и не выглядел злобным. Маккоя легче было принять за бродягу: его нос опух, через весь лоб шла царапина, подбородок зарос щетиной, и шел доктор, прихрамывая из-за укуса рыбы-пики. Хорошо разношенные, но крепкие ботинки, выданные сенитами, несколько облегчали ему ходьбу.

Маккой подумал, что Спок обязательно будет в кого-нибудь пристально вглядываться. Так оно и оказалось. Они наткнулись на кривобокого краснокожего гуманоида, у которого руки свисали до колен. У типа была видна грудь, покрытая черной шерстью, за исключением тех мест, где кожа свисала безобразными жирными складками, – несомненный результат обильного дохамского питания. Он вперевалку подошел к Споку.

– Послушай, вот этот – ромуланин, – сказал он, пуская слюни, – а может, вулканец. Я их путаю. А ты кто?

– Вулканец, – ответил Спок.

– Точно, – существо моргнуло налитым кровью глазом. – Ромуланские недоноски.

– А вот это неверно, – поправил его Спок. – Ромулане – боковая ветвь вулканской расы, а не основная.

Капитан Кирк стал поближе к Споку.

– Это ведь не так уж важно, а? – дружелюбно сказал он. – Мы все здесь друзья.

– Могуру хотел бы быть другом, – прошепелявил краснокожий гуманоид.

Маккой присоединился к товарищам, довольный тем, что численностью они превосходили силу противника, поскольку Могуру подошел к Споку один.

– Так, значит, вас трое, – сказал тучный гуманоид, качая головой, хотя качать ее было не на чем – у него практически отсутствовала шея. – Именно так мне и сказали. Говорят, вы ищете свой челнок?

– Да! – воскликнул, едва не потеряв дар речи, Кирк. – Ты знаешь, где он?

– Гм, ну, может, и знаю, – ответил Могуру. Его слезящиеся глаза заблестели от предвкушения выгоды. – А что вы дадите взамен?

– У нас абсолютно ничего нет, – удрученно ответил Кирк.

– Вот это уже плохо, – распустил слюни Могуру. – Я отдал бы вам челнок за одну вещь.

– Что это за вещь? – прошептал Маккой.

– Женщина, – с вожделением сказал Могуру. – Вы достанете мне женщину на острове Кхиминг, о'кей? Тогда я отведу вас к челноку. Я возьму любую женщину, даже землянку, а еще лучше шуструю вулканку.

Маккой с подозрением спросил:

– А откуда тебе известно, что на этом острове есть женщины?

– Так где же им еще быть? – недоуменно пожал плечами гуманоид.

– Хорошо, – сказал доктор, – предположим, мы примем твои условия. Как ты докажешь, что говоришь правду? Где гарантии того, что ты сдержишь слово?

Могуру даже обиделся, что его могли заподозрить в бесчестности.

– У меня большие друзья, – похвалился он. – Они вас знают, – и, понизив голос, добавил:

– Вы преследователи.

Это сразу заинтересовало Маккоя, потому что на Санктуарии они никому не говорили, при каких обстоятельствах попали на эту планету. Никому, кроме сенитов. Кирк, раздумывал, принимая решение.

– Мы верим тебе, – наконец сказал капитан. – Не знаю, сколько времени займут поиски, ведь мне неизвестно местонахождение Кхиминга. Мы сможем потом найти тебя?

– Да-а-а, – опять пустил слюну Могуру. – Цена, однако, не изменится: челнок на женщину.

С этими словами существо пошло прочь неуверенной походкой, враскачку. Маккоя аж передернуло.

– Не зря, увидев нас, женщины у озера поспешили скрыться. Женщины – единственное, чего не могут предоставить сениты.

– Теперь нам удалось узнать еще кое-что, – задумчиво произнес Кирк. – Сениты вели о нас речь за нашими спинами, и нам известно о существовании острова под названием Кхиминг.

– То, что один из сенитов говорил о нас с Могуру, не значит, будто толстяк знает о местонахождении нашего челнока.

– Верно, – согласился Кирк. – Мы понятия не имеем, кому можно доверять, если вообще кому-то можно доверять. Как звали того громилу, на которого мы вчера натолкнулись перед гостиницей?

– Билливог, – напомнил Спок. – Он живет на берегу, мне кажется.

– Сейчас мы посмотрим, что он нам предложит, – сказал капитан, махнув рукой в направлении, откуда доносился запах моря. Туда они и зашагали.

Скотт одернул на себе китель из золотой парчи, размышляя, не набрал ли он за последнее время несколько лишних фунтов веса. В эти дни, пока "Энтерпрайз" лениво кружил вокруг Санктуария, у главного инженера было чересчур много времени для кофе, еды и беспокойства. Как бы там ни было, повод для облачения в парадную форму привнес разнообразие в монотонную жизнь на корабле. Скотта вот-вот должны были перебросить по лучу на звездолет, которым заправляла охотница за беглецами.

"Энтерпрайз" сошел со своей орбиты, чтобы поближе подойти к "Гезарию", на расстояние, достаточное для действия лучевого транспортера. После его проверки на инертных образцах, экипаж убедился, что сениты делают невозможным лишь использование оружия. Только вчера более дюжины беглецов переправились по лучу на планету, и Скотт сомневался, что таким же образом им удастся вернуться назад. Основной задачей встречи с капитаном "Гезария" и было узнать все, что она знает о сенитах. Скотт был полон решимости добиться уважительного к себе отношения хранителей Санктуария. "Гезарий" заранее предупредил "Энтерпрайз" о корабле-беглеце, следовательно, у них должна быть какая-то ценная информация или хотя бы они знают, как устроен Санктуарий.

Скотт поправил жесткий воротник парадной формы, немного давящий шею, и устроился на сидении лучевого транспортера.

– Вы получили от них координаты? – спросил он оператора.

– Они загружены, сэр, – ответила молоденькая лейтенант.

Инженер глубоко вздохнул и сказал:

– Включить энергетический поток.

Молекулы Скотта реинтегрировались и материализовались, и он понял, что попал в камеру из заржавевших металлических прутьев. Он автоматически схватил коммуникатор, собираясь дать команду на возвращение, но в этот момент над его головой послышался щелчок, и на экране появилась красивая рыжеволосая женщина, цвет ее кожи имел слегка зеленоватый оттенок.

– Не надо тревожиться, – успокоила она Скотта. – Вы у нас не в заключении. По роду наших занятий часто приходится транспортировать с Корабля на корабль заключенных, поэтому из меры предосторожности, мы всех направляем в камеру временного задержания. Уверяю вас, это обычная процедура. Если вы наберетесь немного терпения, мой тюремщик выпустит вас и приведет в столовую.

Экран погас.

Скотт сделал еще более глубокий вздох, думая, что ему следовало быть осторожнее. Капитан "Гезария" не согласилась бы встретиться на борту "Энтерпрайза", хотя сама и сказала, что личная встреча позволит избежать прослушивания со стороны сенитов. Скотт просидел в томительном ожидании несколько минут, когда открылась неприметная дверь, и в камеру вошел огромный бородатый гуманоид. Кожа у него была очень бледной, а вокруг ушей виднелись контуры антенн. Гуманоид держал в руках оружие, похожее на металлическую спираль.

– Капитан Скотт, – прорычал тюремщик.

Скотт стал в положение "смирно" и ответил:

– Я.

Тюремщик протянул руку за потайную дверь и нажал на что-то в коридоре. Дверь камеры со скрипом открылась, и Скот с облегчением покинул ее. Он последовал за тюремщиком в замызганный коридор, который давно нуждался в ремонте и покраске: облицовка стен покоробилась, электрическая арматура была разбита, а из распределительного щита торчали обрывки проводов. На главного инженера "Энтерпрайза" все это произвело удручающее впечатление. У Скотта появились сомнения, стоило ли вообще затевать переговоры с такими подозрительными личностями.