Мила Рудик и Чаша Лунного Света - Вольских Алека. Страница 80

Мишка громко рассмеялся Ромкиному выпаду, понимая, куда тот клонит.

— Что это ты имеешь в виду? — нахмурилась Белка, но Ромка с невинным видом покачал головой и украдкой переглянулся с Мишкой.

А Мила подумала, что Белка, наверное, права, и профессор Многолик к ней относится с большим участием, чем к другим. Видимо, решила Мила, это потому что они похожи. И Ромка прав: профессор Лирохвост явно выделяет Белку среди других меченосцев, потому что у них тоже есть что-то общее. В любом случае, Миле было приятно слышать, что другие замечают, как хорошо относится к ней Многолик.

Задумавшись, Мила чуть не свернула не туда. Они только что прошли развилку: одна дорога вела в Львиный зев, другая — к дому профессора тайнописи. Потянув Ромку за рукав, Мила показала взглядом, что им в другую сторону. Ромка остановился, ровно как и Белка, заметив, что друзья остались позади.

— Вы чего стали? — обернувшись, спросил Мишка.

— А нам… э-э-э… надо к Чёрку зайти, — сказала Мила.

— Зачем это? — подозрительно глянул на нее Мишка.

Мила покосилась на Ромку, глазами умоляя, чтоб он ее выручал.

— Ну-у-у… это… Да вот Белке нужно дополнительное занятие, — нашелся Ромка. — Она же у нас отстающая.

— А-а-а… — протянул Мишка и понимающе усмехнулся. — Понятно. Ну ладно. Мы тогда пошли.

Когда Мокронос и Берман отошли на безопасное расстояние, Белка яростно зашипела на Ромку:

— Ты что, совсем!? Что они теперь обо мне подумают?

— Не волнуйся, — отмахнулся Ромка, — ничего нового не подумают.

Белка покраснела как вареный рак, но Ромка проявил черствость характера и этого не заметил.

— У меня есть предложение, — шмыгнув носом, сказал он. — Давайте зайдем в «Слепую курицу». Кто «за»?

— Сейчас? — удивилась Белка. — Мы же в двух шагах от дома Чёрка.

— Вот именно! — живо отозвался Ромка. — Он, между прочим, гостеприимством не отличается. В прошлый раз даже чая не предложил. Не мог дождаться, когда мы уйдем. А я сейчас если чего-нибудь горячего не выпью — околею. Вы хотите моей смерти?

Ромка поглядывал в сторону окон «Слепой курицы», которые выглядели очень заманчиво. Мила, ежась от сырости, была с ним солидарна.

— Ты говоришь, как Берти! — с осуждением заметила Белка.

— Знаю, — парировал Ромка. — Так и было задумано. Ну, так как, я сегодня чай пить буду?

— Знаете, что, — Мила, не долго думая, направилась к кафе, — согреться — это действительно мысль. Погода просто мерзкая. А Чёрк никуда не денется.

В «Слепой курице» почти никого не было. Наверное, в такую слякоть все сидели по домам, грелись у потрескивающих каминов и кутались в теплые пледы. Только за столиком в дальнем темном углу сидели две кикиморы — костлявые, ростом ниже гнома, желтоглазые ведьмы, которые при виде ребят заметно оживились. Курица на полотне сегодня не бегала, а еле плелась из стороны в сторону, почти безболезненно натыкалась на раму и шла обратно.

Когда ребята уселись подальше от кикимор за столик возле окна, к ним подошел Шинкарь. Мила с Ромкой заказали горячий сладкий чай. Белка заказ делать не стала, а ограничилась тем, что, сняв перчатки, стала дышать на руки в надежде их согреть.

— Так намного лучше, — сказал Ромка через пару минут, отпивая из чашки. — Уже почти чувствую себя человеком.

— Вы думаете, Чёрк уже разгадал надписи на монете? — спросила Белка.

Мила посмотрела в окно. Дом профессора Чёрка отсюда был виден как на ладони.

— Должен, — ответила она. — К тому же он говорил, если что — с кем-нибудь посоветуется.

— Конечно, должен, — согласился Ромка, у которого кровь прилила к щекам от избытка тепла, — целая неделя прошла.

Мила заметила, что кикиморы, склабясь, захихикали в их сторону хриплым смехом, обнажая острые, как у акул, мелкие зубы. Их косые глаза сновали по лицам ребят. Эти существа не вызывали у Милы симпатии, впрочем, не только у нее. Шинкарь, заметив оживление ведьм, неодобрительно покачал головой.

— А вдруг профессора Чёрка нет дома? — спросила Белка.

— Должен быть дома, — сказала Мила.

— Если только он не любитель бродить под мокрым снегом, — вставил Ромка.

Мила глотнула еще сладкого чая и повернулась к окну. Ей показалось, что двери профессорского дома приоткрылись. Этого еще не хватало! Если Чёрк сейчас уйдет из дома им придется вылавливать его завтра целый день.

Но Мила ошиблась. Из дома вышел высокий человек в темном зимнем плаще с капюшоном, накинутым на голову. Это был не Чёрк. Его старческую трясущуюся походку она бы ни с чем не спутала.

— Эй, смотрите! — сказала Мила, привлекая внимание друзей к окну.

— Кто-то был у Чёрка в гостях, — заметил Ромка.

Гость Чёрка тем временем спустился по лестнице и неспешной походкой пошел вдоль изгороди в сторону Главной площади.

— Хорошо, что мы сюда зашли, — обеспокоенным тоном сказала Белка. — Сейчас были бы некстати. Нехорошо получилось бы, если бы помешали.

— Значит, — едко поинтересовался у Белки Ромка, — теперь это уже совсем не плохо, что я говорю как Берти, поскольку из этого вышел толк, так?

Мила быстро опрокинула в себя остатки чая. Что-то знакомое показалось ей в этом человеке, покинувшем только что дом Чёрка. Поднимаясь со стула, она сказала:

— Мне кажется, нужно к нему все-таки зайти. И прямо сейчас. Пока новые гости не нагрянули.

Расплатившись за чай, ребята вышли на улицу и мгновенно съежились от налетевшей на них стаи мокрых и холодных снежных хлопьев. Они быстро перешли улицу и оказались рядом с домом Чёрка. Открыв калитку, прошли по заснеженной дороге, на которой отчетливо виднелись свежие следы того, кто только что покинул этот дом, — остальные уже замело снегом.

Поднявшись на порог, они дружно постучали ногами об пол, сбивая снег с обуви. Сокрушаясь про себя, что у Чёрка нет колокольчика, Мила протянула руку и постучала замерзшими костяшками в дверь. Но не успела она постучать как следует, как дверь подалась даже без толчка и со скрипом отворилась.

— Открыто, — удивленно сказала Мила, заглядывая вовнутрь.

— Забыл закрыть, что ли? — сказал Ромка, открывая дверь шире.

Они зашли в коридор, но дальше идти не решались, и Мила еще раз постучала в уже открытую дверь. Постояли секунд десять — в доме ничего не шелохнулось.

— Профессор Чё-о-орк! — громко позвал Ромка.

Никто не отозвался.

Медленно, нерешительно, переглядываясь и недоуменно пожимая плечами, они пошли по коридору в сторону кабинета, где Чёрк принимал их в прошлый раз. Пройдя мимо зеркала в прихожей, Мила заметила, что пыли на нем за неделю только прибавилось.

«Если к Чёрку за консультациями ходят на дом так часто, — подумала Мила, — то заботиться о зеркалах ему и впрямь некогда».

Она вспомнила пожилую даму, с которой Чёрк появился на премьере Лирохвоста, скорее всего — его мать. Судя по количеству пыли, матушка Чёрка наведывалась сюда редко.

— Профессор Чёрк! — еще раз позвал Ромка, когда они проходили мимо лестницы на второй этаж, и, не дождавшись ответа, неопределенно хмыкнул: — Умер он, что ли?

Они зашли в пыльный и неубранный кабинет Чёрка. Никого.

— Где он? — начиная нервничать, спросила Белка.

В этот момент Мила увидела какое-то странное пятно на полу и тут же поняла, что пятно движется. Похоже, за столом что-то разлили на пол. Она шагнула вперед, чтобы посмотреть, и в ужасе остолбенела.

— Вот он.

Профессор Чёрк лежал на полу в огромной луже. Густая красная жидкость растекалась от его тела, превращаясь в темно-синие и изумрудные ручейки, змейками скользящие по комнате. Маленькие очки сползли: одна дужка зацепилась за картофелину носа, а по стеклу размазаны красноватые потеки. Кудрявые седые волосы на откинутой назад голове, лежащей в луже, окрасились в розовато-бордовый цвет. Глаза закрыты, а на груди — ЧЕРНАЯ МЕТКА ГИЛЬДИИ.

— Кровь! — на высокой ноте произнесла позади Милы Белка и тихо заскулила.

— Нет, — возразил Ромка, растерянно озирая комнату. — Разноцветные чернила.