Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека. Страница 101
«Я накажу тебя, Мила. Спасибо, ты подсказала мне, как».
— Гарик! Гарик, уходи!
Она заколотила по окну, но не услышала при этом ни единого звука, словно билась о камень. Не было привычного дребезжания стекла. Казалось, она даже разбить это окно не сможет. И конечно, ей было уже ясно, что через эти желтоватые стекла не проникают никакие звуки. Он не услышит ее, даже если она будет кричать так громко, что сорвет голос!
Она видела, как взгляд Гарика сосредоточился на фонтане. Мила не понимала, почему он так смотрит. Что он увидел там? Бассейн фонтана был заполнен водой, и Мила сверху хорошо видела, что в воде ничего нет. Но Гарик как будто заметил там то, что было скрыто от глаз Милы. Он направился прямо к фонтану. Мила вскинула глаза на окно башни напротив, где на желтом фоне четко выделялась фигура Многолика, потом снова перевела взгляд на Гарика, и вдруг все поняла.
Многолик умел внушать мысли, а у Гарика не было такой защиты, как у Милы! Он шел к фонтану не по своей воле, а потому что так хотел Многолик! Но зачем? Что он задумал?! Зачем он вложил в голову Гарика мысль идти к фонтану?
Милу затрясло, словно в приступе лихорадки. Многолик сказал, что накажет ее. Два года назад он собирался сделать то же самое, и в качестве наказания решил убить Берти. Мила уже знала, что собирается сделать Многолик, и от этого знания в ее жилах застыла кровь.
— Не трогай его, — внезапно охрипшим голосом прошептала Мила; она обращалась к Многолику, хотя и знала, что он, точно так же, как и Гарик, не может ее слышать.
А уже в следующую секунду, охваченная страхом, она снова принялась одержимо колотить руками по стеклу.
— Гарик, нет! Не приближайся к фонтану! Не иди туда, слышишь?!!
Но он не слышал, все ближе и ближе подходя к резервуару из белого мрамора. Мила вдруг четко осознала, что, если он дойдет, будет поздно. Она должна срочно что-то придумать. Сейчас. Пока Гарику оставалось до фонтана еще не меньше десяти шагов.
Внезапное озарение заставило ее вскинуть руки к шее. Она вытащила из-под воротника кофты черную сургучную Метку, словно спаянную с тонкой пеньковой веревкой. Два года назад эта Метка помогла ей спасти жизнь Берти. Мила помнила, что магия ее мира была мертва в этом, чужом, но было что-то особенное в этой Метке — ее сила действовала даже здесь.
Мила крепко сжала ее в руках и зажмурила глаза.
— Ты должна быть у Гарика, — произнесла она, вкладывая в свои слова весь страх за Гарика и отчаянное желание предотвратить беду. — Ты должна защитить его от Многолика! Сделать так, чтобы он не смог внушать Гарику свои мысли!
Она очень хотела, чтобы это произошло. Сейчас она хотела этого больше всего на свете. Но Метка по-прежнему оставалась у нее в руках. А ведь тогда в пещерах Долины Забвения Метка послушалась, когда Мила даже не приказывала ей — всего лишь захотела, чтобы так было. И желание свое она тогда произнесла не вслух, а мысленно. Может быть, и сейчас нужно сделать то же самое?
Мила бросила быстрый взгляд в окно — до фонтана Гарику оставалось не больше пяти шагов, — и всем своим существом сосредоточилась на одном желании — чтобы Метка сейчас оказалась у него и защитила его от Многолика.
Широко раскрыв глаза, Мила разочарованно уставилась на черный кусок сургуча у нее в ладонях, а потом подняла глаза на желтоватый квадрат окна.
Ну конечно. Она должна была догадаться. Стены и окна этих черных башен не пропускали не только звуки — ничто не могло проникнуть сквозь них. Мила сделала судорожный вдох: Метка не поможет ей спасти Гарика.
В панике Мила отпрянула от окна. Она заметалась в круглом пространстве башни, касаясь стен в надежде найти выход, но черный камень был идеально гладким — ни единого намека, что здесь может быть хоть что-то, напоминающее выход.
Мила снова бросилась к окну и прильнула лбом к желтому стеклу. От увиденного она непроизвольно ахнула: в этот самый момент Гарик переступил бордюр фонтана и оказался по колено в воде. От того, что случилось дальше, дыхание застряло в горле Милы.
Вода в фонтане столбом поднялась вверх, словно вытолкнутая из бассейна невидимой силой, и поглотила фигуру Гарика. Мила видела, как он сделал резкое движение, как будто на миг пришел в себя и хотел броситься прочь из бассейна. Он сумел развернуться, но вдруг застыл. Мила опустила глаза на его ноги и вскрикнула: вода внизу струи превратилась в лед.
Тяжело дыша, Мила смотрела на происходящее — внутри ее словно парализовало. А в сознании стучала отбойным молотком паническая мысль: на ее глазах совершалась магия, и это было невозможно! Многолику удалось вызвать колдовство там, где оно не действовало! И какими бы силами он сейчас не воспользовался, они убивали Гарика!
Какое-то движение слева привлекло ее внимание. Мила повернула голову и увидела внизу Лютова. Он шел с той же стороны, откуда появился Гарик. Их разделяло не больше пятнадцати метров. Взгляд Лютова остановился на фонтане — он заметил в застывающей коконом воде фигуру Гарика.
— Лютов! — закричала Мила, забыв, что он не может ее слышать. — Лютов, помоги ему!
Она видела, как он в первый момент замедлил шаг, недоверчиво хмурясь, словно не верил собственным глазам. Но мгновение спустя Лютов медленно и нерешительно двинулся вперед. На ходу с осторожностью озираясь по сторонам, он поднял голову и увидел Милу.
От волнения она на миг забыла дышать, а потом, глядя прямо на Лютова, изо всех сил заколотила раскрытыми ладонями по стеклу.
— Помоги ему! Помоги ему, он умирает! — срывая голос, кричала Мила, даже не осознавая, что Нил Лютов все равно не услышит ни звука. Единственное, что для нее сейчас имело значение, — жизнь Гарика. Все остальное потеряло какой-либо смысл.
Лютов не мог слышать, о чем она просила его, но по его лицу Мила видела — он понял. Ее сердце тревожно замерло, когда Лютов отвел он нее взгляд и шагнул к фонтану. Но, не пройдя и пяти шагов, он замер на месте, будто бы что-то остановило его.
— Нет, — в ужасе выдохнула Мила. — Лютов, нет, прошу тебя…
В первый миг его лицо стало похожим на маску — без выражения и эмоций. Он обмер, словно вмиг окаменел. Мила не понимала, что происходит. Почему Лютов остановился? Она не хотела верить своим глазам, когда вместо безжизненной маски на его лице вдруг проступило озлобление.
Мила бросила быстрый взгляд на Гарика: вода на уровне его груди уже превратилась в лед. Его руки, которыми он пытался оттолкнуть застывающий кокон, так и замерли в ужасающей ледяной скульптуре ладонями вперед. Она видела, что на уровне его головы вода движется самым неестественным образом: стекает вниз и тут же, словно подчиняясь чужой воле, поднимается вверх, а следом моментально замерзает, увеличивая в высоту ледяную глыбу.
Взгляд Милы вернулся к Лютову. Он все еще неподвижно стоял на месте, наблюдая, как тело Гарика сковывает толщей льда. В его темных глазах под нахмуренными бровями, словно цунами, вздымалась холодная злоба, которая, казалось, вот-вот хлынет наружу. Какое-то время он не отрывал полного ненависти взгляда от Гарика, а потом стал медленно отступать назад.
— Нет! НЕТ, НЕТ, НЕТ! — закричала Мила, когда Лютов резко развернулся и побежал прочь.
Мила безнадежно смотрела ему вслед, а когда он исчез из виду, в ее голове снова прозвучал знакомый голос:
«Полагаю, в следующий раз ты будешь более сговорчивой, Мила. Мы еще встретимся. И намного скорее, чем ты можешь себе представить».
Она резко повернула голову. Ее взгляд остановился на окне башни напротив: фигура Многолика таяла, он отступал в глубь башни — в чужеродный желтый сумрак, и вскоре исчез совсем. И почти в тот же миг Милу заключила в тесные объятья темнота, а когда в глазах прояснилось, она увидела перед собой наполненный светом арочный проход — выход из башни.
Растерянность Милы продолжалась не больше секунды. У нее не было времени думать о том, что произошло, потому что совсем рядом, всего в нескольких метрах от нее, умирал Гарик.