Мила Рудик и кристалл Фобоса - Вольских Алека. Страница 28

— Знаешь что, Юля? Ты меня очень удивляешь!

С этими словами она резко повернулась спиной к Летающей беседке и твердой, тяжелой походкой пошла по тропинке к замку. Проходя мимо Милы с Ромкой, она неприязненно покосилась на них, но тут же отвела взгляд. Ее подруги, включая и полненькую Юльку, медленно потянулись за ней.

Проводив их озадаченным взглядом, Ромка дернул Милу за рукав и скомандовал:

— Пошли. Пока новые желающие не объявились.

Когда Летающая беседка уже поднялась высоко над парком, Мила посмотрела вниз, где между деревьев мелькали головы четырех подруг из Золотого глаза, задумчиво закусила губу и, не глядя на Ромку, сказала:

— Ром, слушай, а ведь это та самая девочка, которая на днях наотрез отказывалась подниматься в башню Геродота. Помнишь, ее еще Мнемозина уговаривала?

Ромка удивленно поднял брови.

— Точно. А я все думаю, где я ее видел? Так она и правда боится высоты. — И, неопределенно качнув головой, добавил: — Ничего удивительного — бывает.

— Бывает, — согласилась Мила. — Только они из Старшего Дума. Как минимум, с пятого курса. Вот я и подумала: как же она до этого четыре года ходила на историю магии?

— Да. — Ромка изобразил на лице озадаченную гримасу. — Это как-то мне в голову не приходило.

Однако через пару минут они забыли и о Юльке из Золотого глаза, и о своих собственных проблемах. Облокотившись на мраморные перила беседки, они молча наслаждались самым чудесным на свете зрелищем.

На спиральных дорожках, закрученных вокруг огромной глыбы Менгира, сновали волшебники. Мила впервые заметила, что эти наружные коридоры даже не были огорожены какими-либо перилами, но, судя по множеству работников и посетителей Менгира, пользовавшихся ими, — они то и дело ныряли в одни арочные проходы и выныривали из других, — было не похоже, чтобы люди боялись свалиться вниз.

После Менгира Летающая беседка пролетела над Главной площадью Троллинбурга, потом миновала Львиный зев, чьи башни ярко сверкали на солнце разноцветными витражами окон. Когда беседка, закончив маршрут, опускалась в Думгротский парк, настроение у Милы и у Ромки было приподнятым.

Ромка первым вошел в ворота, ведущие из парка в замок. Мила уже собиралась последовать за ним, как вдруг где-то очень близко услышала голоса.

— Мои подозрения все более подтверждаются, Массимо, — произнес голос, который, безусловно, принадлежал Владыке Велемиру. — Все происходящее необычайно похоже на появление кристалла. И если мы действительно столкнулись с этим, то я очень надеюсь на вашу помощь, мой друг. Вы единственный человек из всех, кого я знаю, кто уже встречался с этим.

— Конечно, — отозвался голос с иностранным акцентом. — Вы можете рассчитывать на меня, синьор.

Из-за деревьев показались две высокие фигуры, и Мила быстро нырнула под тень тяжелых Думгротских ворот, пока ее не заметили и, не дай Бог, не заподозрили в подслушивании.

Догоняя Ромку, Мила на секунду задумалась над тем, что же могут означать слова, сказанные Велемиром, но в голове не было ни единого предположения. Отрывок его разговора с профессором Буффонади — а это, несомненно, был он — не говорил ей абсолютно ни о чем.

* * *

Первая учебная неделя у меченосцев заканчивалась историей магии. Два урока подряд они слушали лекцию о заселении гномами горных территорий Таврики. Профессор Мнемозина тонким голоском рассказывала о том, что первые поселения гномов возникли на горе Кара-Даг, и только веком позже началось их расселение на север и восток.

Мила слушала вполуха. На истории магии перстень ей, как и следовало ожидать, не понадобился, поэтому она позволила себе вздохнуть с облегчением, больше не беспокоясь, что кто-то из учителей заметит отсутствие у нее магического проводника.

Когда урок закончился, Мила, Ромка и Белка вышли из замка и медленно поплелись к воротам. После напряженной учебной недели хорошо было вот так вот идти, никуда не торопясь. Даже разговаривать им сейчас было лень.

Мила заметила впереди одиноко семенящего Бледо. Худой и нескладный, он шел с опущенной головой, не глядя по сторонам. Видимо, дружеские отношения с кем-либо из сокурсников у него не сложились. Что, в общем-то, было и не удивительно. Златоделы гнушались общаться с ним. Просто потому, что он не был одним из них. Он был слишком… другим.

Впрочем, Мила на ходу изменила свое мнение: похоже, далеко не всем было достаточно просто игнорировать Бледо или ограничиваться брезгливыми взглядами.

Она не заметила, когда Рем и Алюмина обогнали их троицу, но хорошо видела, как, проходя мимо Бледо, тощий и очень высокий Воронов, не замедляя шаг, толкнул своего однокурсника плечом.

Бледо даже не охнул. Он неловко пошатнулся и под весом собственного рюкзака упал на газон.

— Вот идиот! — во всеуслышание фыркнула Алюмина и, презрительно скривив физиономию, глянула на Бледо сверху вниз.

Тот растерянно поднял на нее глаза, даже не делая попыток встать на ноги. Алюмина громко заржала, а идущий впереди нее Рем Воронов на мгновение обернулся и одарил Бледо гнусной ухмылкой. Потом эта парочка с довольными физиономиями, словно они совершили невесть какой подвиг, быстро продолжила путь, по дороге обгоняя других учеников.

Бледо бросил им вслед взгляд, полный неподдельного страдания, и попытался подняться. Однако рюкзак упрямо тянул его к земле, и Бледо тут же качнулся назад, как неваляшка.

— Держи.

Рядом с Бледо стоял Фреди и протягивал ему руку. Он тоже видел всю эту сцену и, хотя шел впереди, заметив, в каком положении оказался Бледо, вернулся.

Фреди помог парню встать и сдержанным спокойным голосом спросил:

— С тобой все в порядке?

— В порядке. Спасибо, — с благодарностью посмотрел на него Бледо.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Фреди и, больше ничего не сказав, пошел вперед.

Бледо тоже задерживаться не стал. Даже не отряхнув одежду, видимо, единственно из-за опасения наткнуться сейчас еще на кого-нибудь из златоделов, он еще быстрее, чем до этого, пошел к воротам.

— Какие они чудесные ребята, — язвительно заметила Белка, сверля взглядом тропу, где впереди все еще мелькали в пределах видимости головы Рема Воронова и Алюмины. — Даже над своими издеваются. Рем же его нарочно толкнул, это же понятно. А Алюмина… — На лице Белки появилось такое гневное выражение, что казалось, она сейчас начнет дышать огнем. — Какая же она мерзкая!

— А я вообще не понимаю, как Бледо попал в Золотой глаз! — заявил Ромка. — Он же ходячее недоразумение — ему прямая дорога в Белый рог.

— Ну, знаешь! — взвилась возмущенно Белка. — Белый рог — это не синоним слова «слабак», к твоему сведению!

От такой вопиющей несправедливости Белка покраснела как рак. Даже об Алюмине забыла.

— Она права, — поддержала Белку Мила. — Такие «недоразумения» есть на каждом факультете. Вот взять хотя бы наш…

Мила вовремя замолчала, когда поняла, что будет, если с ее языка сорвется имя Яшки Бермана. А именно его она и хотела назвать.

Белка уставилась на Милу, ожидая продолжения, а Ромка, догадавшись, куда клонит Мила, заулыбался во весь рот.

— Ну-ну, кто у нас? — ехидно спросил он.

— Не важно, — отмахнулась Мила. — Главное, что от факультета это не зависит.

— Ну ладно, — великодушно согласился Ромка. — Белорогие не слабаки. Я просто имел в виду, что они там, в Белом роге, самые… миролюбивые, что ли. Мухи не обидят.

Мила хотела сказать, что далеко не все белорогие такие уж миролюбивые, вспомнив, как Анфиса однажды на первом курсе отчитывала Яшку Бермана. Но подумала, что и тут лучше сдержаться и не развивать тему. Вдруг Ромка обидится за свою девушку? К тому же в целом он был прав: большинство белорогих действительно отличались миролюбием, все-таки по предназначению они были целителями, а зачем целителям воинственность? Просто на каждом факультете попадались исключения из правил. Среди белорогих точно так же встречались ребята с характером, как среди меченосцев — безобидные и совершенно неконфликтные студенты, вроде Яшки Бермана.