Закрытая школа. Начало - Неволина Екатерина Александровна. Страница 20

* * *

— Интересно, мама с папой уже получили мое письмо?.. — Надя открыла дверь в комнату и вдруг радостно взвизгнула: на подушке лежала ее бутылка, только письма в ней уже не было — вместо него там плавала маленькая рыбка.

— Ой, какая красивая! — восхитилась Алиса, подходя ближе.

Надя схватила бутылку и прижала ее к груди.

— Это мама с папой мне ответили! — улыбаясь, сказала она. — Я назову эту рыбку Пятницей. Так звали друга Робинзона.

— Я тоже такую хочу! — подруга завистливо вздохнула.

— Тогда пусть это будет наша общая рыбка!

Друг… Он не очень знал, как это — дружить. Но отдаленно представлял, что, должно быть, это не к добру, если друга убивают. Эти люди — друзья Девочки. Девочка была добра к нему самому. Одна из всех. И одна из всех она не боится, не ненавидит… Она — Его друг. Значит, нужно помочь друзьям друга. Он поможет им сейчас. Хотя эти глупые люди опять полезут в капкан. Неужели им всем хочется поскорее умереть? Так это совсем легко! Нет, не нужно сомневаться — нужно помочь. Только ради нее.

* * *

— Нас здесь убьют! — повторил Рома, уставившись на стенку, где легкой тенью еще скользили лица давно мертвых ребят.

— Дверь заперта, — Андрей попытался открыть ее, но, разумеется, бесполезно. Закрыты.

Обреченность пропитала спертый воздух подвального помещения. Какие ужасы видели эти стены?! Что еще им предстоит увидеть?..

Даша и Вика обнялись. Слезы подступали к горлу, перекрывали кислород, туманили голову. Им всем никогда, никогда не выбраться отсюда… живыми.

Макс стоял чуть в стороне, стиснув кулаки. И надо же было так глупо попасться! Словно они — последние лохи! Сами зашли в ловушку, а еще и рты пораскрывали, уставились на экран, чтобы убийцам было сподручнее. Сами виноваты, если разобраться. Только… только до чего же хочется жить! Снова вдохнуть хоть глоток свежего морозного воздуха, дотронуться рукой до шершавой коры дерева, вновь почувствовать себя свободным. Эти простые вещи всегда за гранью твоего внимания — ты не замечаешь и никогда не оценишь их, пока все в порядке. Но теперь… Боже, как отчаянно, до боли, ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!..

Негромкий щелчок — и тяжелая дверь со скрипом приоткрылась.

Андрей отступил в глубь комнаты, перехватил поудобнее ручной фонарик, надеясь продать свою жизнь подороже. Тишина… Ну что же они медлят?.. Скорей бы уже! Ожидание и неизвестность всегда пугают сильнее видимой опасности.

Авдеев шагнул к двери.

— Подожди! — Даша попыталась остановить его, но он уже вышел в коридор, с удивлением оглянулся на ребят:

— Никого! Бежим, скорее!

Они выскочили из комнаты, не помня себя от пережитого ужаса.

— Подождите, пленка! Мы должны отдать ее Птицыну! — Андрей бросился обратно в комнату.

— Уходим! — Максим потащил упирающуюся Дашу по туннелю, туда, где белел четырехугольник света…

— Вылезаем, — торопил Морозов.

Они поднялись на поверхность, где их давно уже ждал Артем.

Воздух свободы действительно оказался сладким. Как мед. Нет, гораздо слаще меда, пьянее любого вина.

— Что там было? — спросил Темка, освещая лица друзей фонариком. За то время, что они провели в подземелье, успело стемнеть.

— Убитые дети. Те сироты, — едва выговорил Рома.

— Вы что, трупы нашли? — фонарь в руке Артема дрогнул.

— Слава богу, сами живы остались, — пробормотала Вика. — Уходим скорее.

— Подождите! Там же Андрей! Он вернулся за пленкой. Вдруг его убьют?!. — Даша беспомощно вглядывалась в царящую в колодце темноту. Ничего. Ни единого проблеска света.

— Кто убьет? Вы кого-то видели? — послышался знакомый голос.

Птицын, в той же самой куртке, что и вчера, с фонариком в здоровой руке, приблизился к ним совершенно незаметно.

— Там работал проектор. Мы видели трупы детей на пленке, — пояснил Максим. — Андрей вернулся за ней.

— Вот она! У нас есть доказательства! — на дне колодца вспыхнула маленькая звездочка фонарика.

Вскоре Авдеев уже присоединился к друзьям.

— Вот, возьмите. Теперь вы сможете сделать репортаж! — он отдал драгоценную находку Птицыну, и грубое некрасивое лицо журналиста озарилось улыбкой.

Глава 13. Игры и игроки

Они стояли друг напротив друга в учительской. За окнами было темно. Тоненький серп луны почти не давал никакого света, и только включенная настольная лампа разгоняла тьму, окутывая этих двоих уютным сумраком.

— Лен, я очень устал, — говорил Павел, опершись о стол тяжелой, сильной рукой. — Ты думаешь, мне легко? Виктор — мой друг. Думаешь, мне нравится за его спиной бегать к тебе на свидания? Нравится быть предателем?

— Паша… — она растерянно посмотрела на него. — Ты мне нужен. Понимаешь?

— Ты определись, я или Виктор…

В этот момент она вдруг сделала шаг, сокращая между ними дистанцию, и ее теплые губы коснулись его губ, круша, казалось бы, неколебимую стену, которая только что была между ними.

И тут дверь открылась.

Елена отпрянула от Павла.

На пороге стояла Маша Вершинина. Ну конечно, куда же без нее!

— Простите… — девушка попятилась, дверь снова захлопнулась.

— Вот видишь! — Павел махнул рукой и быстро вышел из комнаты.

А Елена Сергеевна осталась одна. Присев на стол, она до боли закусила губу. Надо что-то делать. Она не привыкла пасовать, поэтому решение пришлось принимать быстро, и вскоре завуч уже искала Вершинину.

Уборщица обнаружилась в душевой. Надраивает кафель. Надо же, в кои веки своим делом занялась, а не в чужие дела вмешивается.

— Маша, ты уволена, — произнесла Елена Сергеевна холодно.

— Что вы сказали? — Вершинина оглянулась.

Удивлена. Ну надо же, какая королевна! Надо было ее еще раньше уволить! До того, как глазки Виктору принялась строить.

— Собирай вещи и уходи. Не создавай себе лишних проблем, — добавила Елена, собираясь на этом с достоинством удалиться.

Но противная уборщица не могла не оставить последнего слова за собой.

— Хорошо, я уйду, — произнесла она — как плеткой по спине хлестнула, — только зайду к Виктору Николаевичу попрощаюсь. Заодно расскажу кое-что про вас с Павлом Петровичем.

Лена остановилась. В прекрасном плане оказался один слабый момент, и эта мерзавка, конечно, его заметила.

— Ну, что теперь скажете? — ехидничала Вершинина.

— Давайте… просто забудем обо всем, — Елена Сергеевна натянуто улыбнулась. Каждое слово давалось ей с большим трудом. — Договорились?

— Конечно! Нам с вами так легко договориться! На почве общих интересов! — усмехнулась уборщица.

— Входите, — откликнулся Виктор Николаевич.

Дверь кабинета открылась, и вошла Галина Васильевна. Как всегда, совершенно спокойная.

— Садись, — директор кивнул ей на стул напротив себя. — Ну, зачем пришла?

— Так, узнать: ты расписание уже составил? — завхоз заняла предложенное место и по-деловому сложила на столе руки.

— Уроков? — удивился Виктор.

— Гарема твоего. Мой совет: по четным Елена, по нечетным — Мария. Или наоборот.

Виктор отложил ручку и внимательно посмотрел на посетительницу.

— Галина Васильевна, скажите, я способен на низость?

— Нет, Виктор Николаевич, — уголки строгого рта дрогнули, едва намекнув на теплую улыбку, — за это я тебя и люблю. Но прошу, подумай хорошенько, чего ты хочешь на самом деле.

* * *

— Так-так, лирическую сцену, считай, пропустили, — пробормотал Володя, глядя в монитор.

Маленькая камера в кабинете Виктора работала исправно.

Вот сейчас она отразила, как директор задумчиво подходит к сейфу, набирает комбинацию. Это как раз то, что интересовало повара. Вскоре нужные цифры оказались перенесены на бумагу, и Володя улыбнулся: а дело-то, кажется, пошло на лад.