Солнце и луна, лед и снег - Джордж Джессика Дэй. Страница 7

— Ох… — Теперь и ласси увидела это.

Ханс Петер не ошибся: может, один из родителей щенка и был собакой, но вряд ли. Судя по всему, она держала в ладонях чистокровного волка.

Девушка посмотрела на брата, а затем на поглощенных беседой мать и соседа. Она взяла щенка на руки и встала. Все повернулись к ней. Мать досадливо поморщилась, раздраженная тем, что ее отвлекли от любимого занятия. Рольф Симонсон весело подмигнул. Ханс Петер озабоченно хмыкнул и тоже поднялся.

Ласси откашлялась:

— Сосед Симонсон, если не возражаете, я назову щенка Ролло — в вашу честь.

Здоровяк отсалютовал ей кружкой эля:

— За юного Ролло, моего тезку!

Фрида фыркнула, а Ханс Петер открыл рот, словно хотел что-то сказать. Ласси окинула обоих дерзким взглядом и отвернулась.

— Я разрежу ту старую кожаную перчатку, у которой нет пары, — объявила она. — Ролло нужно немедленно покормить.

Вот так младшая дочка Ярла Оскарсона обзавелась собственным волком, и молва о ее подходе к животным росла так же быстро, как и Ролло.

Глава 6

Как ни любила юная ласси разговаривать с животными, в глубине души она всегда чувствовала, что однажды волшебный дар доведет ее до беды. Одно утешение: день этот наступил лишь посреди суровых месяцев ее семнадцатой зимы.

К тому времени Ролло превратился в рослого молодого зверя, широкогрудого, длинноногого и покрытого густым мягким мехом. Весь серый, он прятал в подбрюшье белое пятно, которое показывал только ласси и иногда Хансу Петеру, если уж очень хотел, чтобы почесали. На макушке и плечах у него чернели резкие отметины.

— Погляди на красавца. — Ханс Петер стоял у колоды для рубки дров и наблюдал за волком.

Ролло непринужденно развалился на краю двора возле торчащей из снега травяной кочки. В траве обитало семейство мышей, и Ролло об этом прекрасно знал. Как ни ругалась хозяйка, он твердо решил изловить хотя бы одну. В конце концов, они находились в его владениях.

— Ролло, — предостерегающе произнесла ласси.

Она сидела на поленнице и читала письмо от их сестры Катлы. Та вышла замуж за рыбака и перебралась к морю. Неуклюже сложив письмо руками в варежках, ласси убрала листок в карман и плотнее закуталась в старую латаную парку.

— Брр. Скорее бы мама закончила со свечками!

— Ну почему ты чихаешь, когда она делает свечи?

— Это из-за добавок. — Девушка сморщила нос. — Она кладет туда травы и засушенные цветы. Лучше бы простые свечи делала.

Краем глаза она заметила Ролло и привстала.

— Высмотрел-таки одну! Вот негодник!

Она указала на волка, чья небрежная поза обрела некоторое напряжение. Одно ухо с черным кончиком встало торчком.

Упитанная серая мышь вынырнула из-под кочки и понюхала воздух дрожащим носом. Ролло сохранял неподвижность. Мышь шмыгнула на дюйм вперед. Ролло не моргнул. Мышь помедлила, поводила усиками и пробежала по левой передней лапе Ролло. Он не шелохнулся.

Когда толстая маленькая мышка оказалась в полушаге от Ролло, волк взвился в воздух и опустился на мышь обеими передними лапами. Вывалив язык, он припал к земле, влажным черным носом обнюхивая добычу.

Ханс Петер захохотал и стал хлопать себя по бедрам, а мягкосердечная ласси бросилась к своему любимцу.

— Ну же, Ролло, довольно, — сердито сказала она. — Ты напугал бедняжку. Отпусти ее.

Ролло поднял на хозяйку умоляющие глаза.

— На меня это не действует, волчонок, — произнесла она самым грозным тоном. — Еды у тебя с лихвой. Мышь тебе ни к чему.

— Да ведь они вредители, — напомнил ей Ролло. — Вот проберутся в дом, погрызут одежду и съедят нашу еду.

— Но эта-то не в доме. Она снаружи. И тут ее место. — Ласси уперла руки в боки и топнула ногой. — Ролло!

Испустив глубочайший вздох, волк разжал лапы, и мышка, пошатываясь, побрела прочь. Нос у нее дрожал так сильно, что выглядел как размытое пятнышко, а сама мышка каждые несколько шагов останавливалась и покачивалась, словно вот-вот свалится в обморок. Преисполнившись жалости, девушка наклонилась и аккуратно подхватила бедняжку, а затем поставила прямо перед входом в норку, где обитало ее семейство.

Снова вздохнув, Ролло поднялся, отряхнул свою густую шубу и беззаботно направился к поленнице, намереваясь обнюхать складываемую Хансом Петером растопку.

— Много дерева, — заметил он.

— Он говорит, много дерева, — перевела Ласси.

Ханс Петер выставил палку в сторону волка:

— Это ты рассказал ласси про надвигающуюся бурю?

Ролло ответил коротким взвизгом, что означало «да». Им с ласси удалось выработать кое-какие знаки для Ханса Петера — так он хотя бы до некоторой степени мог понимать волка. По мнению Ярла, дочка с питомцем весьма умно придумали. Он и сам довольно часто беседовал с волком и старался понять его ответы. Однако Фриде все это казалось противоестественным, так что при ней Ханс Петер и ласси старательно обращались с Ролло как с обычным псом. Ролло был понятлив и разыгрывал перед Фридой роль тупой гавкалки. Он грыз старые тапки и скулил под дверью, когда снаружи раздавался шум, хотя тапки не нравились ему на вкус и он прекрасно знал, что за окном только ветер.

— Очень много дерева, притом снаружи, — сказал Ролло, и ласси перевела. — Вряд ли вам понадобится такая куча, но часть стоило бы занести внутрь, чтобы под рукой было.

— Понял. — Ханс Петер взглянул на поленницу. — Он знает, какой высоты будет снег? Или как долго продлится вьюга?

— Высоко и долго, — перевела ласси ответы на оба вопроса. — Но насколько высоко и как долго, точно сказать не может. Впрочем, Ролло думает, что буря будет не такой страшной, как в его первую зиму.

— Что ж, и то хлеб, — проворчал Ханс Петер.

Он переложил дрова на перевязь из холстины, чтоб удобнее было заносить в дом.

Спустя полгода с тех пор, как Рольф Симонсон принес ласси щенка, на долину обрушился ураган. Десять дней семья жалась к очагу, не выходя из дома, и молилась о том, чтобы метель прекратилась. Когда все кончилось, сугробы лежали выше крыши. Только через неделю им удалось прокопать туннель через двор и проведать оленей. Ярл зарабатывал на жизнь рубкой деревьев в глубокой чаще, но прошло больше месяца, прежде чем он осмелился вернуться к работе. Пришлось зарезать трех оленей, чтобы свести концы с концами. Старожилы не припоминали бури ужаснее, и даже Фрида мелко крестилась и бормотала про троллей, пока прокапывали дорогу к хлеву.

Услышав совет Ролло, ласси поспешила нагрузить холщовую перевязь дровами. Однако не забросила ее на спину, как сделал брат, а просто поволокла по утоптанному снегу к двери. Перед входом оба постучали башмаками о порог, чтобы сбить снег, а Ролло изящно отряхнул лапы и лишь потом ступил на Фридин чисто выметенный пол.

Они вошли как нельзя вовремя: последние свечи остывали на столе, а травы были убраны. Ласси чихнула три раза подряд и поспешила заняться ужином.

Когда начали падать первые снежинки, они как раз садились есть. И вдруг дверь дома с грохотом распахнулась, впустив громадное белое мохнатое существо. Фрида завизжала, а ласси перепрыгнула через скамейку спиной вперед. Ролло взметнулся со своего места у огня и встал между людьми и чудовищем, вздыбив шерсть и рыча.

Мохнатая фигура загоготала и откинула высокий воротник, закрывавший лицо. Это оказался Аскеладден, прямо из города. Он снова расхохотался при виде их лиц, а затем отряхнулся. Снег осыпался с его парки и капюшона, обнажив серый мех.

— Ты весь пол снегом засыпал, — попеняла брату быстро оправившаяся ласси.

— Тогда возьми веник и подмети, пока не растаяло, — велела ей мать. — Входи и садись, сынок, тушеного мяса вот поешь. Эйнар сейчас у Нильса, помогает ему крышу латать, так что у нас много лишней еды. — Она засуетилась вокруг любимого третьего сына. — Как славно, что ты нас навестил. Я по тебе скучала.

— Я не просто так приехал, — сообщил Аскеладден, сбрасывая облепленную снегом верхнюю одежду и оставляя ее на полу, чтобы ласси ею занялась. — Я приехал охотиться.