Солнце и луна, лед и снег - Джордж Джессика Дэй. Страница 9

— Я позаботилась о курах, — вставила ласси, надеясь подбодрить отца. Ей не приходилось видеть его в таком унынии. — Они достаточно надежно укрыты.

— Ты хорошая девочка, — отозвался Ярл и рассеянно погладил ее по голове, хотя она уступала ему в росте всего на ладонь.

— А кто позаботится о безопасности моего «ясеневого мальчика»? — требовательно спросила Фрида. — Где ему укрыться от бури?

— Не знаю, жена, — ответил Ярл, тяжело опускаясь в кресло у стола. — Нам остается только молиться.

— Разве он не везучий третий сын? — заговорил Ханс Петер впервые с тех пор, как объявил свое пророчество Аскеладдену. — Разве он не «ясеневый паренек», как ты сама его называешь? Наверняка он полетит верхом на этом ветре в некий сказочный дворец и вернется завтра с победой, принцессой и сундуком золота в придачу. — Эти слова звучали бы оскорбительно, не будь его голос начисто лишен эмоций.

— Так все и случится, — заявила Фрида, бросив на старшего сына вызывающий взгляд. — Он самый лучший и самый умный из всех моих детей, мой везучий третий сын, и он вернется с победой, как ты и говоришь.

Юная ласси промолчала. Хорошо бы мать оказалась права… не насчет золота и принцессы, хотя это, наверное, пригодилось бы. Нет, ей хотелось, чтобы ее брат вернулся невредимым. Она не любила его и вполовину так сильно, как Ханса Петера, но все-таки он приходился ей братом, а для ласси невыносима была мысль о потере хотя бы одного члена семьи.

Погруженные в такие горькие мысли, все подпрыгнули, когда Ролло вскочил на ноги и метнулся к двери. Он остановился перед ней, вздыбив шерсть, и его рык прорезал тишину самым неприятным образом. Ханс Петер тоже поднялся, вытащил свой острый строгальный нож и встал между дверью и младшей сестрой.

— Ролло, что там?

Ласси было уже все равно, что мать услышит, как она разговаривает с волком. Все ее тело покрылось мурашками, и ей показалось, будто она различает за маленьким окошком у двери движущуюся фигуру. Настоящую, не из снега и ветра.

Рычание Ролло изменило тон, и волк напряженно шагнул вперед в тот самый миг, когда дверь распахнулась. Покрытая мехом белая громадина с трудом протиснулась в дверной проем, отодвинув волка в сторону, словно щенка. Фрида засмеялась и начала что-то говорить, очевидно решив, что ее ненаглядный Аскеладден вернулся домой.

Но это был не Аскеладден, закутанный в меха и облепленный снегом. Это вообще не был человек. Это был исбьорн, громадный белый полярный медведь Севера. Он стоял посреди их дома и смотрел прямо на ласси.

— Ролло, не смей, — прошипела она.

Волк, скорее оглушенный, нежели раненый, уже оправился и готов был броситься на медведя. Неважно, что существо превосходило его весом больше чем на тонну. Там, где дело касалось безопасности хозяйки, Ролло не знал страха.

— Ролло, я сказала, поди сюда, — настойчиво повторила ласси, похлопав себя по бедру.

Ролло с ворчанием, чтобы медведь не решил, будто он боится, отступил к ласси и занял позицию рядом с ней. Никто из людей не шевелился. Фрида застыла на месте с поварешкой в одной руке и горшком тушеного мяса в другой. Ярл замер у стола, положив одну руку на хлебный нож, а другую стиснув в кулак. Ханс Петер все еще стоял в защитной позе перед ласси и матерью, выставив вперед короткий строгальный нож. Но рука у него дрожала так сильно, что казалось, он вот-вот выронит нож, а лицо сделалось синевато-белым, словно замерзшее коровье молоко.

— Что тебе надо? — пронзительным голосом спросила ласси. — Уходи!

Медведь покачивался из стороны в сторону, моргая черными глазками. Ветер вдувал сквозь открытую дверь снег, завивавшийся поземкой вокруг массивных лап зверя, и ласси увидела, что медведь действительно белее снега. Его сияющий мех напомнил ей звездный и лунный свет и шкуру белого оленя, подарившего ей имя.

— Уходи! — Она махнула на него рукой, прогоняя.

— Ты меня понимаешь?

Голос у исбьорна оказался низкий, рокочущий. Зверь слегка запинался, словно не привык говорить.

Фрида придушенно пискнула, а Ярл, услышавший лишь угрожающее ворчание, схватил со стола нож.

— Да, — коротко ответила ласси.

Медведь прикрыл глаза и продвинулся в дом чуть дальше. Он почти притиснулся к столу, Ханс Петер и Ярл могли бы достать его ножами, но, похоже, исбьорна это не волновало. Его черные глаза открылись.

— Пойдем со мной, — пророкотал медведь.

— Что-о?! — У ласси волосы на голове зашевелились.

— Ты. Идем со мной.

— Что он говорит? — еле слышно прошелестел Ханс Петер.

— Что он говорит? — Голос Фриды прозвучал гораздо резче, но ненамного громче. — Это же медведь! Убейте его!

— Он хочет, чтобы я пошла с ним. — У ласси дрожал голос, но она не трудилась шептать. По тону медведя она поняла, что это самец, а по глазам — что он никому не причинит вреда. — Почему? — Вопрос предназначался медведю.

Исбьорн покачался из стороны в сторону. Из его горла вырвался низкий стон.

— Не могу сказать. — Он нахмурился и снова застонал. — Но. Ты нужна. Идем сейчас.

— Он говорит, ему нужно, чтобы я пошла с ним, — объяснила изумленная девушка.

— Нет. — Белый как полотно Ханс Петер замахнулся на медведя ножом, не столько угрожая, сколько вынуждая зверя уйти. — Нет. Оставь ее в покое.

Медведь помотал головой:

— Ты нужна. Пожалуйста. Идем со мной.

— Зачем я тебе нужна? — спросила ласси. — И куда ты меня зовешь?

— Жить со мной во дворце. Всего год. — Каждое последующее слово медведь выдавливал из своей широкой пасти со все большим и большим усилием.

— Он хочет, чтобы я жила с ним во дворце один год, — доложила ласси пораженному семейству.

— Нет. — Ханс Петер со стуком уронил нож на пол. Он резко повернулся, схватил ласси за плечи и легонько встряхнул. — Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Ты не знаешь, какое зло существует в мире.

— Чтобы ты жила во дворце? — Фрида перевела глаза с младшей дочери на медведя и обратно, и взгляд ее сделался скорее заинтересованным, нежели испуганным. Она облизнула губы. — Так это заколдованный медведь? Как король Вальдемон в старых легендах?

— Не мели ерунды, женщина, — прорычал Ярл. Он-то ножа не выронил. — Убирайся отсюда, — приказал он зверю, размахивая ножом куда более грозно, чем Ханс Петер.

— Тебе не будет… вреда, — проговорил медведь.

Ярл шагнул вперед, услышав только рев.

— Погоди-ка, муженек, — вмешалась Фрида. — Возможно, это та удача, которую принес Аскеладден.

— Чтобы исбьорн забрал мое младшее дитя — хороша «удача»! — возразил Ярл. — И Аскель, я уверен, тут ни при чем.

— Это тот медведь, на которого он охотился, точно, — сказал Ханс Петер. — И как я и думал, это не принесло никому из нас ничего хорошего.

— Он хочет забрать пику во дворец. — Фрида уперла руки в боки: она собралась стоять до конца.

— Мама, — натянуто произнес Ханс Петер, — ты не знаешь, о чем говоришь. Это не настоящий зверь — ты сама сказала, что это заколдованный медведь. Ты ведь не хочешь, чтобы и ласси попала под эти чары?

Ласси мягко сняла руки брата со своих плеч и снова встала так, чтобы видеть глаза зверя. Тот пристально глядел на нее, и в глубине его черных глаз таилась та же боль, какую она видела в синих глазах Ханса Петера.

— Ты не причинишь мне вреда?

— Нет! — Ханс Петер обеими руками обхватил ее ладонь. — Нет!

— Ох, да будь же ты мужчиной! — рассвирепела Фрида. — Твоей сестре выпала возможность, о которой большинство людей могут только мечтать, возможность…

— …погрузиться в ужас, которого ты и вообразить не можешь! — с мукой в голосе выкрикнул Ханс Петер.

— …жить во дворце, — закончила Фрида.

Даже исбьорн застыл при этом заявлении, и все, как один, посмотрели на мать ласси. Она уставилась за спину белому медведю, за дверь, устремив взгляд куда-то гораздо дальше освещавших темноту снежных вихрей.

— Во дворце, — повторила она.

— Господин исбьорн, — нарушила молчание ласси. — Хорошо, я поживу во дворце в течение года, но как же моя семья? Если вы так богаты, не уделите ли им немножко?