Девушка лучшего друга - Антонова Анна Евгеньевна. Страница 17

– А вы не знаете, как тут за проезд платить?

– Билетики надо прокомпостировать, – пояснила тетя-морж.

– А мы не купили… – расстроилась я.

– Мы за вас пробьем, – утешила она. – Мы зачем-то, – она метнула гневный взгляд в сторону мужа, – абонемент купили, хотя проехать надо только туда и обратно.

– А это не вас там искали? – вмешался муж.

– Нас, – призналась я.

– Ну и молодцы, – неожиданно подмигнул он. – Гуляйте, пока молодые! Вот я, помнится…

– Выходим, – перебила его супруга.

Мы вышли из автобуса и оказались на знакомой набережной. Здесь наши пути разошлись – парочка отправилась в турне по сувенирным лавкам, а мы двинулись вдоль берега без всякой цели.

Глава 12

Смех без причины

– Все-таки она была не права, – рассуждал Женька.

– Кто?

– Да экскурсоводиха наша. Она не имела права нас перед всеми позорить. Она ведь не наша учительница и тем более не наша родительница. Мы взрослые самостоятельные люди, как все вокруг говорят, полноценные туристы, а на деле выясняется…

– Когда им выгодно – мы взрослые, – поддержала я. – А когда нет – наоборот.

– Самое противное, что мы ведем себя точно так же, – вздохнул он. – Отсюда проблемы.

– Проблема в том, – подхватила я, – что к мнению детей не принято прислушиваться, раз они маленькие. А ведь дети – тоже люди!

– Да! Еще какие люди! Да здравствует праздник непослушания! – дурашливо поддержал меня Женька.

– И кто после этого будет считать тебя взрослым? – засмеялась я.

– Я сам, – важно ответил он.

– Пошли тогда сувенирчиков прикупим, – потянула его я. – Докажем, какие мы взрослые.

– А если придерутся, что деньги зря потратили?

– За магнитики нас никто ругать не будет, – уверила я. – Притом уже полпоездки позади, а у нас ни одного сувенира.

– Так некогда.

– Вот мы и восполним недостаток!

– Ох уж эти девушки, – посетовал Женька. – Ни дня без шопинга!

– Наверное, это я в Осло в торговый центр пошла, – не осталась в долгу я и сразу пожалела о своих словах.

Женька резко умолк, на его лице появилось то непроницаемое выражение, которое я называла эффектом свежевыстроенной стены.

«Что же я наделала, – испугалась я. – Все испортила!» И тут же разозлилась на себя: он демонстративно отправился куда-то с посторонней девицей, а я – испортила! Впрочем, почему я опять рассуждаю, словно Женька – моя собственность?

Окончательно запутавшись, я больше ничего не сказала, и мы в полном молчании проследовали мимо сувенирного магазина.

– Кстати, где это мы? – обращаясь в пространство, вопросил Женька.

– Не знаю, – так же отстраненно отозвалась я. – Экскурсию-то вчера прослушали.

Вдоль набережной тянулся ряд разноцветных деревянных домиков, трогательно прижавшихся друг к другу, и было ужасно обидно, что мы любуемся ими без всякого значения.

– Спросим у кого-нибудь? – предложила я.

– У кого? – иронично осведомился Женька. – И на каком языке?

Ну вот, снова я сморозила глупость! И тут, на мое счастье, из следующего сувенирного магазинчика вынырнула парочка, прокатившая нас на автобусе.

– У них, – радостно указала я. И, не удержавшись, добавила: – На русском!

Женька хмыкнул, а я уже подошла к попутчикам с весьма оригинальным вопросом:

– Извините, а вы не знаете, что это за место?

– Случайно знаем, – кивнул муж. – Вчера же на экскурсии рассказывали.

Я потупилась:

– Мы… э-э-э…

Он понимающе хмыкнул, а его жена язвительно спросила:

– Ну и что это за место?

– Ну… э-э-э…

– А на экскурсии рассказывали! – передразнила она. – Хорошо, что хоть кто-то слушал экскурсовода… – завела она, но, взглянув на нас, свернула нравоучения. – До девятнадцатого века Берген считался крупнейшим городом Норвегии, – важно начала она, видимо, примерив на себя роль гида. – И все благодаря тому, что это был важнейший торговый центр Европы. Немецкие купцы открыли здесь представительство Ганзейского торгового союза, и эти домики – комплекс средневековых торговых зданий, – торжественно закончила она.

– Называется набережная Брюгген, – вставил ее супруг, заслужив одобрительный взгляд.

Я хихикнула про себя – не только мы с Женькой вечно препираемся и что-то доказываем друг другу, но и вполне взрослые дяди и тети! Вообще эта пара все больше мне нравилась, несмотря на не самое приятное первое впечатление.

– Спасибо, – поблагодарила я, а Женька поинтересовался:

– Что, прямо со Средних веков домики стоят?

– Конечно, они пострадали от пожаров, – неохотно согласилась дама. – Это реконструкция.

– Спасибо вам большое, – еще раз поблагодарила я.

– Всегда пожалуйста, – отозвался муж.

– А это хороший магазинчик? – вмешался в светскую беседу Женька.

– Мы все купили, – потрясла пакетом жена.

– Тогда мы тоже зайдем, – кивнул он, и на этом мы вежливо раскланялись.

Едва мы переступили порог лавки, наши глаза разбежались по сторонам.

– Смотри, тролли!

– Смотри, хюльдры! – одновременно воскликнули мы и непроизвольно рассмеялись.

«Стена» дала заметную трещину.

– Берем, – с ходу решил Женька, явно намереваясь не ограничиться магнитиками. – Тебе мальчика, мне девочку.

Я слегка удивилась разделению по половому признаку, но спорить не стала: мальчика так мальчика. Еще я выбрала календарь с картинами из жизни троллей, на которых они выглядели добрыми и милыми домоседами.

– На лицо ужасные, добрые внутри, – прокомментировал Женька.

Сам он выбрал майку с лосями – национальным символом Норвегии.

– Марина говорила, что надо попросить оформить такс-фри, – вспомнил Женька, когда мы подошли к кассе. И важно пояснил: – Это вычет налога на добавленную стоимость из покупок иностранцев. Раз мы не граждане их страны, то налог платить не должны.

– Я помню, что такое такс-фри, – даже не обиделась я. – Не уверена только, что мы накупили всего на достаточно большую сумму.

– Наверняка накупили, – заверил Женька. – Марина же рассказывала: Норвегия – самая дорогая страна Европы, и налог у них о-го-го какой – двадцать пять процентов.

– Молодец, внимательно слушал экскурсовода, – похвалила я. – Неплохо, если нам четверть стоимости скинут! Тогда мамы точно ругаться не будут. Давай спрашивай про такс-фри.

– Нет, ты спрашивай, – неожиданно заупрямился Женька.

– Почему это?

– Ты лучше по-английски говоришь, – признался он.

Комплимент от него, даже сказанный мимоходом в корыстных целях, обезоружил, и я послушно направилась к кассе. Интересно, откуда Женька знает, как я говорю по-английски? Мы с ним учимся в разных школах и путешествуем вместе первый раз.

Не успели мы подойти, парень за кассой поприветствовал нас широкой улыбкой и жизнерадостным «Хэллоу». Он явно был всего на пару-тройку лет старше нас – наверное, подрабатывал на каникулах. Я в ответ тоже разулыбалась и поздоровалась по-английски, а потом выдала заранее составленную в уме фразу про такс-фри.

И парень меня понял – снова улыбнулся и кивнул. Я подала местные тугрики – норвежские кроны, а взамен получила кучу чеков и прослушала инструкцию по их заполнению, из которой, к своему глубокому удовлетворению, поняла почти все. В общем, вышла из торговой точки я крайне довольная собой.

– Вот это я понимаю – Европа! – рассуждала я. – Сервис! У нас даже если сам поздороваешься, продавец не ответит. А уж если улыбнешься, совсем за психа примут.

– Я читал статью, что у русских не принято просто так улыбаться, – отозвался Женька. – Смех без причины – признак дурачины!

– У норвежцев тоже не принято – рассказывали же, какие они нелюдимые. Но в сфере обслуживания как-то преодолевают себя, улыбаются!

– Европа! – следом за мной повторил Женька.

– А ты, кстати, откуда знаешь, как я по-английски говорю? – вспомнила я заинтересовавший меня вопрос.

– Мама твоя рассказывала, – охотно ответил он. – Какая ты умница-красавица-отличница.