Буря мечей. Том 2 - Мартин Джордж. Страница 10

Что верно, то верно. Она шмыгнула к нему в комнату и освободилась от одежды так быстро, что Джейме подумал, будто это ему снится.

Возбуждение он испытал только тогда, когда женщина забралась под одеяло и положила его здоровую руку себе на грудь. «Она хорошенькая, ничего не скажешь». «Я была совсем девчонкой, когда вы приехали сюда на турнир лорда Уэнта и король вручил вам белый плащ, – призналась она. – Вы были такой красивый, весь в белом, и все говорили, какой вы храбрый рыцарь. Иногда, бывая с мужчиной, я закрываю глаза и притворяюсь, будто это вы, с вашей гладкой кожей и золотистыми локонами. Вот уж не думала, что взаправду буду вашей».

После этого ему было не так-то легко отослать ее прочь, но Джейме сделал над собой усилие. «У меня уже есть женщина», – напомнил он себе.

– Вы посылаете девиц всем, кому ставите пиявок? – спросил он Квиберна.

– Лорд Варго посылает их ко мне куда чаще. Он распорядился, чтобы я осматривал их перед тем, как… достаточно сказать, что однажды ему не повезло в любви, и с тех пор он стал осторожен. Но будьте уверены: Пиа совершенно здорова. Как и ваша девица Тарт.

– Бриенна? – насторожился Джейме.

– Да. Крепкая девушка и все еще невинна. По крайней мере была прошлой ночью, – хихинул Квиберн.

– Он хотел, чтобы вы ее осмотрели?

– Разумеется. Он человек, как бы это сказать, щепетильный.

– Это имеет отношение к выкупу? – спросил Джейме. – Отец требует доказательства ее невинности?

Квиберн пожал плечами.

– А вы разве не слышали? От лорда Сельвина прилетела птица с ответом. Вечерняя Звезда предлагает за дочь триста драконов. Я говорил лорду Варго, что никаких сапфиров на Тарте нет, но он меня не послушал. Он убежден, что Вечерняя Звезда хочет его надуть.

– Триста драконов – хороший выкуп. Даже за рыцаря. Пусть козел берет, что дают.

– Козел теперь лорд Харренхолла, а лорду Харренхолла торговаться неприлично.

Услышанное вызвало у Джейме прилив раздражения, но этого, пожалуй, следовало ожидать. «Ложь какое-то время спасала тебя, женщина, – будь благодарна и за это».

– Если девичество у нее столь же крепкое, как и все остальное, козел сломает себе член, пытаясь войти, – пошутил он. – Нескольких насильников Бриенна уж как-нибудь выдержит, но если она будет сопротивляться чересчур рьяно, Варго может для начала отрубить ей руки и ноги. – «А хоть бы и так – мне-то что? Я сохранил бы собственную руку, если бы она отдала мне меч Клеоса, не упираясь». Он сам чуть не отсек ей ногу тем первым ударом, но потом она задала ему жару. Козел еще не знает, как чудовищно она сильна. Лучше ему поостеречься, не то она мигом свернет его тощую шею. Вот славно-то будет!

Общество Квиберна утомляло Джейме, и он уехал вперед, в голову колонны. Пухлый маленький северянин по имени Нейдж ехал перед Уолтоном с мирным знаменем, радужным, с семью длинными хвостами. Древко венчала семиконечная звезда.

– Я думал, у вас, северян, мирное знамя другое, – заметил Уолтону Джейме. – Разве Семеро для вас что-то значат?

– Это южные боги, – ответил тот, – но мы нуждаемся в мире с южанами, чтобы благополучно доставить вас на место.

«К моему отцу». Получил ли лорд Тайвин от козла письма с требованием выкупа? И была ли к нему приложена отрубленная рука? «Любопытно, сколько может стоить воин без правой руки. Половину золота Утеса Кастерли? Триста драконов? Или ничего?» Сентиментальностью отец никогда не отличался. Его собственный отец, лорд Титос, как-то бросил в темницу непокорного знаменосца, лорда Тарбека. Воинственная леди Тарбек ответила на это пленением трех Ланнистеров, в том числе и юного Стаффорда, с чьей сестрой, своей кузиной, Тайвин был помолвлен. «Верните моего лорда-мужа, не то эти трое ответят за всякий причиненный ему вред», – написала она в Утес Кастерли. Молодой Тайвин предложил отцу удовлетворить ее требование, вернув ей мужа разрубленным на три части. Однако лорд Титос относился к более мягкосердечным львам, и дубоголовый лорд Тарбек выиграл еще несколько лет жизни, а Стаффорд женился, завел потомство и процветал, пока не случилась битва у Окскросса. А Тайвин Ланнистер все стоит, несокрушимый, как Утес Кастерли. «Теперь у вас в сыновьях не только карлик, но и калека, милорд. Вам это крепко не понравится…»

Дорога привела их в сожженную деревню, преданную огню около года назад. Хижины стояли обугленные, без крыш, поля заросли сорняками в пояс вышиной. Железные Икры устроил привал, чтобы напоить лошадей. Джейме, ожидая у колодца, вспомнил, что и это место ему знакомо. Здесь была маленькая гостиница, от которой теперь не осталось ничего, кроме фундамента и трубы, и он заходил туда выпить чашу эля. Темноглазая служанка принесла ему сыр и яблоки, но хозяин не взял с него денег, сказав: «Для нас честь принимать у себя рыцаря Королевской Гвардии, сир. Я буду рассказывать об этом своим внукам». Глядя на трубу, торчащую среди сорняков, Джейме думал, дождался ли хозяин своих внуков. «Рассказал ли он им, что сам Цареубийца однажды пил его эль и угощался его сыром и яблоками, или постыдился в этом признаться?» Спросить некого. Те, кто сжег гостиницу, скорее всего убили хозяина вместе с внуками.

Джейме почувствовал, как сжались в кулак его отсутствующие пальцы. Уолтон предложил ему разжечь огонь и перекусить что-нибудь, но он ответил:

– Мне не нравится это место. Поехали дальше.

К вечеру они, оставив озеро в стороне, свернули по проселочной дороге в лес, где росли дубы и вязы. Джейме начал чувствовать дергающую боль в культе, но тут Уолтон приказал разбить лагерь. Квиберн, к счастью, взял с собой мех сонного вина. Пока Уолтон расставлял караулы, Джейме растянулся на земле у костра, головой к пню, пристроив к нему свернутую медвежью шкуру. Женщина заставила бы его поесть перед сном, чтобы поддержать силы, но он устал больше, чем проголодался. Он закрыл глаза в надежде, что ему приснится Серсея. Лихорадочные сны всегда такие яркие…

Он увидел себя нагим, одиноким и окруженным врагами, среди давящих каменных стен. «Это Утес», – понял он, чувствуя непомерную тяжесть у себя над головой. Он дома. Он дома, и рука при нем.

Он поднял ее и согнул пальцы, ощутив их силу. Он чувствовал себя отлично – как в постели с женщиной или как в бою. «Пять пальцев, все налицо». Увечье ему только приснилось. От облегчения у него закружилась голова. «Рука, моя славная рука». Теперь с ним не может случиться ничего худого.

Вокруг стояло около дюжины высоких темных фигур в капюшонах, скрывающих лица. В руках они держали копья.

– Кто вы? – спросил их Джейме. – И что вам нужно в Утесе Кастерли?

Они, не отвечая, тыкали в него своими копьями, и ему поневоле пришлось спускаться вниз. Он шел по извилистому коридору, спускаясь по узким лестницам из необработанного камня. «Мне нужно наверх, – говорил он себе. – Наверх, а не вниз. Так почему же я иду вниз?» Под землей его ждет погибель – он знал это с уверенностью, которая бывает во сне; нечто темное и ужасное, желающее завладеть им. Джейме пытался остановиться, но копья кололи его, заставляя спускаться все ниже. «Будь у меня меч, мне было бы нечего бояться».

Ступени внезапно оборвались в гулкую тьму. Джейме чувствовал огромность оказавшегося перед ним пространства. Он резко остановился, балансируя на краю провала. Копье кололо его в поясницу, подталкивая в бездну. Он закричал, падая, но падение было коротким. Он плюхнулся на четвереньки в мягкий песок и мелкую воду. Глубоко под Утесом Кастерли есть такие водяные пещеры, но этой он не знал.

– Что это за место? – спросил он.

– Твое место, – ответило ему сто или тысяча голосов – все Ланнистеры, начиная с Ланна Умного, жившего на заре времен. Но громче всего среди них звучал отцовский голос, а рядом с отцом стояла сестра, бледная и прекрасная, с горящим факелом в руке. Джоффри тоже был там, сын, которого они зачали вместе, а позади – еще много темных фигур с золотыми волосами.