Школа выживания - Паттерсон Джеймс. Страница 18

Он кивает.

— А здесь? Порядок? — и я направляюсь в свою комнату, скидывая на ходу ботинки. В доме темно и тихо. На часах час тридцать.

— Полный порядок. Запихал Газзи в ванну. Тотал сам случайно плюхнулся. Ангел была в своем репертуаре. Заставила Надж одну книгу отложить и приняться за другую. За что ей от меня здорово досталось.

— Выходит, у тебя все под контролем.

— Выходит. Стараемся…

Сажусь на кровать и не знаю, что ему сказать.

Клык присаживается рядом:

— Ты что, хочешь вот так все время и жить, вперед и вперед, ни к чему не возвращаясь, от всего отказываясь?

— Да, — едва слышно выдыхаю я.

— Макс, Анна тебя никогда не заменит. — Черные глубокие глаза Клыка, кажется, видят меня насквозь.

Я пожимаю плечами и боюсь посмотреть ему прямо в лицо.

— Анна — всего-навсего короткое пристанище. — У меня такое впечатление, что он в последнее время стал со мной откровеннее и свободнее. — Все наши это знают и понимают. Здесь мы можем отдохнуть, есть, спать нормально. И спокойно планировать наши следующие шаги. Ребята устали от вечных погонь. Они устали спать на бетонной скамейке туннеля подземки. Им хорошо от того, что они могут спать каждый день в одной и той же постели. И не только им. Мне тоже. И, признайся себе, — тебе тоже от этого хорошо.

Анна ко всем нам хорошо относится. И ребята к ней тоже. На нашу долю давно не перепадало никакой расслабухи. Дай всем порезвиться, Макс. А если не порезвиться, так, по крайней мере, расслабиться. Когда ребята смогут без этого обойтись, уже поздно будет. Значит, они уже так заморочены, что их ничто не спасет.

— Я знаю…

— Но, поверь мне, они прекрасно знают, кто им из огня каштаны таскает. Они прекрасно знают, кто их кормит и поит, кто их одевает и спасает от ночных кошмаров. Мы все помним, что если Джеб и вытащил нас из клетки, то только благодаря тебе мы живем на свободе.

Часть 3

Назад в школу (среднюю общеобразовательную)

У тебя, мой многоопытный читатель, есть, наверное, такие одноклассники: заранее предвкушают первый день школы. Форму нагладят за неделю, развесят. Портфельчик, пенальчик новенькие на видном месте разложат. Ты, конечно, встречал таких идиотов.

— А как насчет прогулять? — задумчиво предлагает Игги, разбивая нам яичницу.

Кладу в тостер несколько кусков хлеба и возражаю:

— Что-то я подозреваю, что там у них с этим делом строго. Сразу Анне позвонят.

Надж входит на кухню и причитает:

— Я похожа на Барби-приготовишку. — Но, взглянув на меня в моей новенькой с иголочки школьной форме, меняет песню: — Нет, это ты похожа на Барби-приготовишку, а я на ее подружку.

И хихикает в ответ на состроенную мной мстительную мину.

Форма каким-то таинственным образом сшита так, чтобы можно было вытащить и раскинуть крылья. Но это незаметно, потому что сейчас они плотно уложены вдоль спины. Короче, все мы выглядим, как олимпийская команда пловцов.

Ангел появляется, ужасно хорошенькая в своей плиссированной юбочке и белой рубашке. Но на нее что ни надень, она все равно будет хорошенькой. Кладет себе на тарелку яичницу с беконом, достает из тостера кусок хлеба и усаживается за стол завтракать.

Тотал прыгает на стул, устраивается поплотнее на стуле и выглядит почти как обычная собака.

— Ангел! — я протягиваю ей чашку кофе и понижаю голос. — Никаких фокусов с учителями, ты меня слышишь?

Она смотрит на меня невинными глазами:

— Понятно, — говорит она и заталкивает в рот кусок бекона, а я выжидательно продолжаю сверлить ее строгим взглядом. — Только в крайнем случае, если ситуация безвыходная.

— Ангел, прошу тебя… — Я присаживаюсь на корточки, заглядывая ей в лицо. — Понимаешь, мы ничем не должны отличаться. Главное, быть как все. О'кей?.. И вообще, это всех касается. — Поднимаюсь во весь рост, теперь уже обращаясь ко всей стае. — Для людей установлены правила, значит, будем играть по правилам. Слейтесь с толпой. Чтобы комар носа не подточил.

С разной степенью энтузиазма, но более или менее со мной все согласны.

— Боже мой, все уже встали! — Анна широко распахивает дверь на кухню.

Обозревает, как мы дружно уплетаем приготовленную Игги еду и виновато улыбается:

— Моим замороженным картофельным оладушкам ваши деликатесы сто очков вперед дадут. Спасибо за завтрак, Джеф. Ой, Джеф, я забыла тебе сказать, что ты и Ник будете в одном классе. Тебе так будет легче привыкнуть.

Игги краснеет.

— А Тоталу в школу можно? — спрашивает Ангел.

Анна подходит поправить ее воротничок и коротко отвечает:

— Нет!

Она подходит к буфету и достает чашку.

— Не волнуйся, я не буду скучать. Погоняю уток или что-нибудь в этом роде, — шепчет Тотал Ангелу в самое ухо, и она ласково треплет его по спине.

— Эта школьная форма такая противная! — решается Надж, но толку от ее слабого протеста никакого.

— Сочувствую. Но, к счастью, вы будете в окружении целого моря таких же «противных» форм.

Она поворачивается к Ангелу и хмурится:

— Ариель, кто тебе кофе пить разрешил?

Ангел прихлебывает кофе из большой кружки:

— Подготовка к первому школьному дню. Мне необходим энергетический заряд.

Тотал тем временем уже просверлил меня своими маленькими черными глазками. Если ему что-то надо, спасения от него никакого. Лучше сразу сдаться. Вздыхая, встаю и наливаю ему в миску кофе с молоком и двумя ложками сахара.

Анна с безнадежным видом смотрит на все это безобразие и явно решает до поры до времени сконцентрироваться на битве за школу. А кофе на сей раз спускает на тормозах:

— О'кей, — она ставит чашку в раковину. — Я подгоню машину к подъезду, а вы пока выходите. И не забудьте надеть куртки — сегодня прохладно.

Поездка в школу была короткой. Все молчали. Примерно так я представляю себе обстановочку в катафалке.

Анна подрулила к школе. Здание построено из светлого песчаника. По стенам вьется плющ. А еще у них точно работает садовник с синдромом навязчивых состояний. И они дали ему полную волю до умопомрачения стричь кусты, деревья и каждую травину, чистить и вылизывать территорию. Оглядевшись вокруг, понимаю, что это здание мы видели сверху, с воздуха. Но только думали, что это какой-то большой богатый частный дом.

Анна тормозит там, где все родители выкидывают из машин своих отпрысков.

— Вас ждут. Все бумаги заполнены. — Она оборачивается к нам, тихо сидящим на заднем сиденье. Живот у меня от страха совсем скрутило, и я до боли вжимаю в спину крылья.

— Я все понимаю. Не бойтесь. Все будет хорошо. Постарайтесь, попробуйте. А вечером, как придете из школы, у меня для вас будет сюрприз. Все помните, как домой возвращаться?

«Вот дурацкий вопрос. Через Бермуды, как же еще?» — думаю я про себя.

— Пешком минут десять. Дойдете?

Мы вылезаем из машины. Переведя дух, смотрю, как в огромные двойные двери школы, точно овцы на заклание, плетутся дети и подростки самого разного возраста.

— Вперед, — я беру за руки Надж и Ангела и сливаюсь с толпой.

— Прием! Стая обнаружена, — говорит Ари в маленький микрофон, прикрепленный к его воротнику. Он наводит цейсовский бинокль, но ненавистные мутанты уже вошли в здание и скрылись из виду.

Пора переключиться на термальный сенсор, одну из его любимых игрушек. Он надел прибор на голову и вставил линзы. Внутри школа сияет красным цветом. Это теплые человеческие тела заполнили помещение.

— Вот и они, — шесть оранжево-желтых силуэтов четко выделяются на красном фоне. Ари усмехается. Температура у человеко-птицы выше нормальной человеческой, выше, чем у ирейзеров. Термальный сенсор их без труда обнаруживает.

— Хочешь посмотреть? — Ари протягивает прибор сидящей рядом с ним девице. Она надевает его, выправляет волосы из-под закрепляющих ремней, и кудри рассыпаются у нее по плечам.