Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн. Страница 12

Мур в этом не сомневался. Хотя он точно не знал, во сколько обойдется замена такой огромной полосы дерна, но предполагал, что это недешево. На сей раз Гвендолен действительно влипла в историю. Однако, к удивлению Мура, о лужайке никто даже не заикнулся. Юфимия вошла минуту спустя и сказала:

– Вы снова опоздаете на завтрак.

Роджер и Джулия вообще хранили молчание.

Они молча приняли джем и нож из рук Мура. Джулия только буркнула, когда умудрилась уронить вымазанный джемом ножик и на него налипла пыль. А когда пришел мистер Сондерс и начал занятия, никто ни на секунду не отвлекся от темы урока. Видимо, подумал Мур, обитатели замка не догадываются, что кротовьи норы – дело рук Гвендолен. Вряд ли они знают, какая она могущественная ведьма.

В тот день после обеда занятий не было. Как объяснил мистер Сондерс, по средам вторая половина дня у детей всегда свободна. А за время обеда кротовьи норы исчезли. Когда все выглянули из окна игровой комнаты, лужайка снова напоминала лоскут бархата.

– Глазам своим не верю! – прошептала Гвендолен Муру. – Это фальшивка! Они просто хотят, чтобы я почувствовала себя ничтожеством!

После обеда Мур и Гвендолен спустились, чтобы получше осмотреть лужайку. Им нужно было соблюдать осторожность, поскольку в шезлонге под одним из кедров отдыхал мистер Сондерс. Правда, он читал какую-то книгу в мягкой желтой обложке и от души веселился. Гвендолен неторопливо приблизилась к центру лужайки, притворяясь, что любуется замком. Она нагнулась, якобы завязывая шнурок на ботинке, а на самом деле принялась ощупывать дерн.

– Ничего не понимаю! – пробормотала Гвен долен. Как ведьме, ей не составило особого труда сообразить, что этот плотный, гладкий дерн не может быть фальшивкой. – С лужайкой действительно все в порядке. Как им это удалось?

– Возможно, свежий дерн привезли сюда во время наших занятий, – предположил Мур.

– Не будь глупцом! – фыркнула сестра. – Новый дерн все еще был бы в брусках, а этот вон какой ровный!

Тут их позвал мистер Сондерс.

Гвендолен посмотрела на учителя так пристально, что Мур вздрогнул, и с невинной улыбкой направилась к нему. Мур пошел за ней и заметил, что желтая книга – на французском. Ничего себе, смеяться над книжкой, написанной по-французски! Видимо, мистер Сондерс волшебник не только сильный, но еще и образованный.

Учитель положил книгу обложкой вверх на прекрасную, как никогда, траву и улыбнулся:

– Вы так быстро ушли, что я даже не успел выдать вам деньги на карманные расходы. Вот, держите.

Он протянул каждому по большой серебряной монете. Мур пригляделся и чуть не присвистнул: крона, целых пять шиллингов! Да у него в жизни не было столько денег в кармане! К его полному восторгу, мистер Сондерс добавил:

– Будете получать по такой монете каждую среду. Уж не знаю, экономные вы или транжиры. Вот Джулия и Роджер обычно бегут в деревню и накупают конфет.

– Ой, спасибо вам большое, – сказал Мур. – Ну что, Гвендолен, сбегаем в деревню?

Гвендолен колебалась: ее обуревало дерзкое желание остаться в замке и посмотреть, чем все-таки закончится история с кротовьими норами, и в то же время она была рада возможности улизнуть.

– Думаю, Крестоманси пошлет за мной, как только поймет, что это моих рук дело, – сказала она, когда они с Муром шли по аллее.

– Ты считаешь, это мистер Сондерс привел лужайку в порядок? – спросил Мур.

– Вряд ли, – поморщилась Гвендолен. – Он же вел у нас урок.

– Может, это садовники? – предположил Мур. – Некоторые из них вполне могут быть колдунами. Они ведь словно из-под земли выскакивали со своими дурацкими запретами.

– Ты бы еще Усердного Мага вспомнил, – презрительно усмехнулась Гвендолен.

Да, подумал Мур, Усердный Маг едва ли намного превосходил миссис Шарп. Обычно его нанимали для переноски тяжестей или для того, чтобы на скачках победила желаемая лошадь.

– И все-таки, – уперся Мур, – они вполне могут быть специалистами – волшебными садовниками или садовыми волшебниками.

Гвендолен засмеялась еще более презрительно.

Деревушка располагалась прямо за воротами, у подножия холма, на котором стоял замок. Она была очень славной, с большой лужайкой посредине. На краю лужайки стояла нарядная булочная с аркой над входом, а такое же нарядное здание напротив занимали кондитерская и почта. Муру не терпелось сунуть нос во все эти заведения, однако Гвендолен сразу же направилась в третий дом, оказавшийся лавкой старьевщика. Мур не возражал: здесь тоже было кое-что интересное. Но Гвендолен раздраженно замотала головой и окликнула деревенского мальчишку, слонявшегося неподалеку:

– Мне сказали, в этой деревне живет мистер Баслам. Ты можешь показать мне его дом?

– Ничего хорошего от него не ждите, – покривился малец. – Но если уж вам очень надо, то он живет там, в самом конце улицы.

И он уставился на незнакомцев, всем своим видом показывая, что за труды ему полагается шесть пенсов. Но ни у Гвендолен, ни у Мура не было ничего, кроме их серебряных монет. Пришлось оставить мальчишку ни с чем.

– Наглая маленькая ведьма! Жадный колдунишка! – во весь голос завопил он им вслед.

Гвендолен и бровью не повела, а вот Муру стало так стыдно, что ему захотелось вернуться и все объяснить.

В окне ветхого домишки, принадлежащего мистеру Басламу, красовалась надпись: «Игзатический осортемент». Снисходительно взглянув на это чудо орфографии, Гвендолен постучала в дверь облезлым дверным молотком. Мистер Баслам оказался толстяком в мешковатых брюках. Красные глаза с отвислыми веками делали его похожим на сенбернара. Увидев ребят, торговец попытался закрыть дверь.

– Спасибо, не сегодня, – пробормотал он, обдавая непрошеных гостей сильным запахом пива.

– Я от мистера Нострума, – со значением произнесла Гвендолен. – Мистера Уильяма Нострума.

Дверь замерла, потом приоткрылась пошире. – А, – заинтересовался мистер Баслам. – Тогда входите. Вот сюда.

Он провел их в тесную комнату, где стояли четыре стула, стол и множество ящиков с чучелами животных. Места здесь явно не хватало: ящики были расставлены как попало, один на другом, и их покрывал густой слой пыли.

– Ну садитесь, что ли, – неохотно кивнул хозяин.

Мур осторожно сел, стараясь дышать неглубоко: кроме пивного духа, исходившего от мистера Баслама, в комнате пахло гнилью и чем-то кислым. Мур подумал, что, наверное, не все чучела были должным образом обработаны. А Гвендолен, по-видимому, вовсе не обращала на запахи внимания. Она будто сошла с картинки, изображающей идеальную девочку: накрахмаленные складки кремового платья аккуратно расправлены, широкополая шляпка изящно оттеняет золотистые волосы. Гвендолен строго взглянула на мистера Баслама:

– Между прочим, в вашей вывеске полно ошибок.

Торговец закатил свои собачьи глаза и театрально развел руками:

– Знаю-знаю. Но разве я хочу, чтобы меня принимали всерьез? Нет, не хочу, – во всяком случае, эта вывеска не для первого встречного. А что вам вообще нужно? Мистер Уильям Нострум не очень-то посвящал меня в свои планы. Я всего лишь скромный поставщик колдовских товаров.

– А мне и нужно пополнить запасы, – заявила Гвендолен.

Мур откровенно скучал, пока она торговалась с хозяином. Мистер Баслам рылся где-то за ящиками с чучелами, извлекая оттуда бумажные пакетики со всякой всячиной: глазами тритонов, языками змей, кардамоном, чемерицей, кусочками мумий, селитрой, семенами моли [5] и разными смолами, – не иначе эти богатства и источали неприятный запах. Торговец хотел получить больше, чем Гвендолен могла заплатить, а она твердо решила потратить свои пять шиллингов с максимальной выгодой. Хозяина это явно обижало.

– Вижу, вы себе на уме, – ворчливо заметил он.

– Просто я знаю, что почем, – твердо сказала Гвендолен. Она сняла шляпку, аккуратно уложила покупки в тулью и снова надела шляпку. – Да, чуть не забыла: мне ведь еще нужно драконьей крови.