Ошибка грифона - Емец Дмитрий Александрович. Страница 8
— Ладно, сборище всех совершенств! Поехали мы! — сказала Ирка виновато. — У нас тут тетрадь от нового вызова с ума сходит!
Антигон выскочил из автобуса, лихо хлопнул дверью и, заправив булаву в трусы, отправился в каретный сарай разбираться с другим сборищем всех совершенств.
Багров ввел в навигатор новый адрес. По счастью, это оказалось в той же части Москвы, но ближе к «Войковской», там, где трамвай выписывает невероятные петли, всякими хитростями пробираясь на ту сторону Ленинградки.
— Домовой домового всегда уговорит, — сказал Багров.
— Тебе ж сказали! Антигон не чистый домовой! Он ходячий интернационализм. Если хорошо покопаться, в нем можно обнаружить даже кровь гномов… Давай гони! Там русалка где-то пересыхает! Опасность для жизни!
Вскоре они добрались до «Войковской». Багров вылез из автобуса, с недоумением разглядывая забор из бетонных секций. За забором помещалось одинокое здание промышленного вида, непрерывно содрогавшееся и живущее какой-то утробной жизнью.
«Мосводоканал. Станция № 31», — прочитал Матвей на вывеске и, пожав плечами, перемахнул через забор. Ирка поспешила на ним.
— Хорошенькое место нашла себе русалка, чтобы пересохнуть! — сказал Матвей, брезгливо выдирая ботинки из грязи. — И где охрана? Где автоматчики и прочие вневедомственные стражники? Почему у меня никто не требует пропуск?
Где-то близко забренчала цепь. Из будки высунулась утомленная жизнью дворняга и закашляла на них старческим лаем.
— Бедная! — Ирка опустилась рядом с ней на корточки. — Смотри, Матвей, какая на ней цепь! Такой можно титанов приковывать! Ты же меня не укусишь, нет?
Собака перестала кашлять. Лай перешел в глухое рычание, которое вырывалось небольшими порциями, точно пар из дачного чайника.
— Нет, ты, пожалуйста, сформулируй, что ты хочешь выразить своим лаем? Идея твоего лая какая? Вот, например, такой вой означает глубокую тоску и одиночество. Это вой молодой волчицы, которая ищет своего волка.
И, вскинув голову, Ирка завыла как волчица. Собака перестала рычать и трусливо перевернулась на спину, задрав лапы. Видимо, она своего волка уже давно не искала и предпочитала вовремя сдаться в плен.
Пока Ирка находила общий язык с собакой, Матвей обошел строение сбоку и, обнаружив запертую дверь запасного входа, вскрыл ее. Когда Ирка подошла, Багров как раз доедал большой замок, который превратил в шоколад.
— Хочешь? — предложил он Ирке.
— Давай! — согласилась она и послушно доела государственную собственность.
Жуя шоколад, она обнаружила на стене табличку:
…
«ТЕРРИТОРИЯ ОХРАНЯЕТСЯ ЗЛОЙ СОБАКОЙ.
За укусы и раны, нанесенные находящейся при исполнении собакой, администрация ответственности не несет».
— Сурово! Кто-то тут не лишен творческой жилки! — одобрила Ирка. — Интересно, это про какую собаку речь? Или, может, та собака была отвлекающая, а сейчас на нас с крыши спрыгнет десантный пес с обработанными цианидом зубами?
Она достала из ящика, который Багров успел уже перетащить из машины, зеленку и ватной палочкой написала на животе собаки в том месте, где не было шерсти, «Злой собаккер». Усмиренная собака послушно лежала, подставляя Ирке живот, и изредка вздрагивала задними лапами.
Внутри здания шум был гораздо сильнее, чем снаружи. Что-то дрожало, грохотало, тряслось. Ветвились толстые трубы с запорными кранами. Скрытые внутри моторы поднимали и обрушивали воду. Железная лесенка спускалась вниз. Там они обнаружили еще одну дверь, а за дверью — бассейн технического назначения. Влага здесь была повсюду. На кафельных стенах, потолке и просто в воздухе. Более сырого места Багров не встречал в жизни. Ему казалось, что при каждом вдохе он втягивает в себя литр воды.
Пахло рыбой и плесенью. На краю бассейна сидела русалка и расчесывала зеленые волосы.
— Простите! Не подскажете, кто тут умирает от осушения? — спросила у нее Ирка.
Русалка перестала расчесываться и цепко посмотрела на Ирку.
— «Здрасьте», между прочим, надо говорить! — заявила она, и Ирка по одной уже этой фразе почувствовала, что эта русалка та еще штучка. Женщин терпеть не может, с мужчинами сюсюкает, а при случае и до смерти может защекотать.
Ирка послушно поздоровалась.
— Вы кто вообще такие? Новенькие?
— Д-да.
— Вот я говорю, что новенькие! А где джинн? Всегда же джинна присылали! — сказала русалка недовольно.
— Кто-то напал на него и рассеял его сущность! Ящик со снадобьями пропал! — объяснила Ирка.
Именно по этой причине первое время она таскала на все вызовы рунку, а Матвей — палаш. Постепенно, правда, они обленились и стали оставлять оружие в машине.
Русалка кратковременно загрустила, после чего высказалась, что все там будем.
— Так где пострадавшая? Кому помощь оказывать? — спросила Ирка.
— Пусть он спросит! Такой хороший мальчик и молчит. Тети стесняется? Тети не надо стесняться, тетя тебя не съест! — Русалка улыбнулась Матвею.
Зубы у нее были белейшие, но опасной формы. Такими зубами голову у килограммового карпа можно отхватить как нечего делать.
— «Он», спроси! — разрешила Ирка.
— Кто осушается? — повторил Багров.
— Я осушаюсь! Разве не видно? — огрызнулась русалка. — Вы принесли чернила спрута?
Матвей с Иркой переглянулись. Спору нет, чернилами спрута русалок лечат от осушения. Но одновременно они действуют и как сильный алкоголь.
— То есть это был ложный вызов? Мы просто так сюда как сумасшедшие гнали? — уточнила Ирка. Русалка лениво плеснула хвостом, окатив ее с ног до головы.
— Остынь, детка! Я тебя не слушаю. Пусть он спросит! — потребовала русалка и опять улыбнулась Матвею.
— «Он», спроси! — согласилась Ирка.
Багров повторил вопрос.
— Не связывайтесь со мной! У меня справка есть, что я истеричка! Я ее в бутылке храню, чтобы не промокла. Лучше гоните чернила добром! — предупредила русалка.
Железная дверь сама собой захлопнулась. Посыпались искры. Запахло электросваркой. Лампы на потолке закачались.
— Я сейчас рассержусь! — мирно предупредил Багров.
Ирка успокаивающе коснулась его плеча.
— Да ну ее! На нежить не обижаются. Лучше дай ей чернил, они все равно больше ни для кого не нужны! — шепнула она.
— Сама нежить! Я все слышала! А с остальным я согласная! — закричала русалка.
Багров еще немного покипел, но потом открыл ящик и протянул русалке стеклянную бутылку с чернилами, возникшую в ящике одновременно с поступившим вызовом.
— Только чтобы в Эдеме не знали! — предупредил он.
— Само собой, шеф! У вас выполненный вызов, а я не умру от осушения! — заявила русалка, целуя бутылочку.
— А на чай? — насмешливо спросил Багров.
Русалка кисло посмотрела на него, куда-то отплыла, животом выкинулась на плиты бассейна, пошуршала в тумбочке и вернулась с чем-то завернутым в бумажку.
— Что это? — поинтересовался Матвей. — Жемчуг Посейдона?
— Сахар, — сказала русалка. — На чай я даю сахар. Все, топайте отсюда!
Железная дверь, загрохотав, распахнулась.
— Веселая у нас жизнь! — вздохнул Матвей, подходя к лестнице. — Спаиваем русалок, у которых есть справка, что они истерички. Домовые швыряют в нас холодильниками. Подделываем ведомости в Эдем, потому что по бумагам нам вместо перхоти барабашек прислали труху чудо-дерева, а объяснять это канцелярии себе дороже. Там заведут дело о возврате и будут присылать нам розовые бланки на заполнение. И так каждый день!
— Может, это и есть добро? Ну, в смысле, такое, какое должно быть. Кривое такое, но настоящее? — спросила Ирка.
Они вернулись в автобус и нашли на сиденье надрывающийся зудильник. На экране нетерпеливо прыгал Антигон.
— Куда вы подевались? Хотите новость? — завопил он.
— Я не хочу новостей, — сказал Багров. — Я хочу домой и спать.
— Вы где? — перебил его кикимор.
Ирка описала ему место, и ее бывший оруженосец немедленно телепортировал, свалившись на крышу их автобуса. Причем ударов было даже два, потому что за мгновение до Антигона туда же на крышу шлепнулась его булава.