Рецепт любви - Кузнецова Юлия. Страница 17

– А я давно говорю, надо заменить это старье на новые плиты, – подал голос Игорь, – на новых электрических ждать не нужно.

– Игорь, перестаньте! – отмахнулась Марина Аркадьевна. – Повар должен приспосабливаться к любым обстоятельствам. И думать головой. А чем это пахнет еще? Вы, что, добавили гвоздику?

– Да, – растерялась Ира.

– А вот за это я могу и выгнать! – сердито сказала Марина Аркадьевна. – Вы новички! Какая тут может быть самодеятельность? Только испортите рецепт! Есть план, по нему и надо приготовить блюдо. Точка! Любое изменение меняет рецепт. Делает его рецептом не этого блюда. А какого-то другого. Дома делайте, что хотите. Тут – извольте слушаться.

– Но я не испортила рецепт!

– В любом случае – это не чахохбили.

– Простите…

Марина Аркадьевна пожала плечами.

– Правда. Я больше не буду, – сказала Ира упавшим голосом.

– Прощаю на первый раз, – сухо сказала Марина Аркадьевна.

Ребята стали есть то, что приготовили, но Ира аккуратно уложила все в сумку. Ей хотелось донести блюдо домой – для папы. Конечно, ему тоже может не понравиться этот запах.

– А зачем ты добавила гвоздику? – спросил Игорь, тоже укладывавший свое блюдо в сумку в пластиковом контейнере, который он принес заранее.

Ира отметила этот контейнер. Надо принести такой же. Она воспользовалась одноразовым контейнером, который Тимофей преподнес ей с таким видом, будто это был царский кубок из Оружейной палаты.

– Я люблю печь, – сказала она, – и люблю запах гвоздики. И еще, мне кажется, он сочетается с курицей.

Игорь кивнул. Ира не поняла, согласен он или нет. Он вообще был странный, этот Игорь. Молчаливый. Наверное, он такой – приземленный. В отличие от поэта Тимофея, который заливался теперь соловьем перед Людой и Кариной.

Ира поспешила домой. Снег перестал идти, и, чем ближе она подходила к дому, тем радостнее у нее становилось на душе.

Она смогла! Она сделала это! Она посетила эту школу! Провела там целый урок. И ребята неплохие, особенно Тимофей и девчонки. Да, она дурака сваляла с этой гвоздикой, но теперь она знает правила. Все по рецепту, и ни шагу в сторону. А дома она будет творить! Ведь главное, в школе ее научат – как.

Ира даже замурлыкала что-то себе под нос – и вдруг оборвала свою песню.

У подъезда стоял Влад. С огромным букетом оранжевых тюльпанов. Он заметил ее, радостно улыбнулся. Он был великолепен в новой светло-зеленой куртке и голубых джинсах.

Но, приблизившись, улыбаться Влад перестал.

– Почему от тебя пахнет чесноком?

Он даже отступил на шаг, словно запах мог перекинуться на его новую куртку.

– Я готовила…

– Что?! Где? Ты ж не дома была.

– Я начала ходить на кулинарные курсы. В соседнюю школу. – Она помолчала и добавила: – Я не могу по-другому.

– Понял, – сказал Влад сквозь зубы, – ладно. Все ясно! Это тебе. На прощание.

Он сунул ей тюльпаны и, повернувшись, ушел.

Все, чудесное настроение испарилось. Ира зажмурилась. Ну почему хорошее должно обязательно случаться в один день с плохим?!

Тут еще и мама с порога воскликнула:

– Какая красота! Влад подарил?

– Да, – не глядя на нее, сказала Ира, – мы расстались.

Ну, и началось! Тра-та-та… та-та-та… И что папа, конечно, уговорил ее, Ирину маму, разрешить Ире ходить в эту школу. И она согласна, если Ира будет делать уроки. Но если школа эта кулинарная стоит между ней и Владом, то мама – против!

К концу маминого «та-та-та» Ира и сама засомневалась, правильно ли было так поступать с Владом? В конце концов он был к ней так добр. Заботился о ней, о ее здоровье. Надо было хотя бы извиниться перед ним.

– А лучше помириться, – резюмировала мама.

Папа просто ахнул, когда Ира поставила на стол благоухающий «кубок» с чахохбили, которое было вовсе «не чахохбили», смел все за секунду и спросил, нельзя ли Ире ходить туда каждый день? Особенно ему понравилось, что блюдо пахло чем-то родным, чем-то, что Ира всегда добавляет в свои пироги.

– Гвоздикой, – невесело подсказала ему Ира.

У нее вновь возникли сомнения. Да, она здорово провела утро. Научилась удивительным штукам. Но вдруг мама права? Что больших высот в кулинарном деле ей не видать все равно, потому что она – «беспозвоночная»? И ей лучше приклеиться к Владу, у которого пробивной характер и который поможет Ире устроить свою жизнь лучшим образом? Ведь, кроме папы, никто ее не хвалит за то, как она готовит.

А папа может и просто так хвалить. Для поддержки.

Надо позвонить Владу. Хотя бы извиниться.

Не хочется! Но надо. Ира полезла за сотовым в сумку и вдруг заметила белевший там квадратик. Развернула его и прочла:

Ира ахнула. Когда Тимофей успел сунуть это в ее сумку?! Вот это да! Она вновь перечитала стихотворение. Значит, он в нее верит? А не было похоже! Его как будто только развеселил ее провал с чахохбили.

Но раз он так написал в стишке – значит, верит! Вообще, ей понравилась эта игра – он ведь даже и не намекнул на то, что написал ей стих. А подсунул сюрприз ей в сумку. Значит, она ему нравится на самом деле? Здорово! Правда, был вопрос: нравится ли Тимофей ей? Да, он симпатичный, даже слишком. Но ведет себя странно, как шут. Больше всего, признаться, ей понравилось в нем то, что он поддержал ее сегодня своим стихом.

«Нет, Влад, прости, – прошептала Ира, – но я не буду тебе звонить!»

Она аккуратно укрепила записку со стишком на держателе для бумаг и поставила его рядом с ноутбуком. Если она еще раз потеряет веру в себя – перечтет стишок. Чтобы не сбиться с прямого пути. И идти «вперед, вперед, вперед»!

Глава 12

Непонятные мучения

– Да что происходит-то? – не выдержала Ляля. – Что это за цирк?!

Она кивнула на Влада и Полину Корнееву, которые, примостившись на соседней парте, играли в «точки». Оба насмешливо улыбались, показывая, что вполне понимают, что игра детская, однако при этом сосредоточенно смотрели в листок, не давая противнику обойти себя. Полина нервно хихикала, а один раз схватила Влада за руку:

– Не смей сюда ставить, сюда нельзя!

Ира покосилась на ее ногти с французским маникюром. Влад заметил ее взгляд, но она быстро отвернулась.

– Вы больше не вместе? – прошептала громко Ляля.

– Да замолчи ты! – прошептала Ира, повернувшись к ней. – Он же услышит. Нет! Не вместе.

– Он тебя бросил? – огорченно спросила Сашенька, заправляя Ирин локон ей за ухо.

– Нет, – Ира сама провела рукой по волосам, проверяя, не выбились ли они из прически где-то еще, – я сама его бросила.

– О боже, – закатила глаза Ляля, – и с кем ты теперь останешься?!

Ира вспомнила листочек на держателе для бумаг.

– Есть с кем, – тихо ответила она.

– Тогда к чему такой кислый вид? – спросила Ляля. – Раз у тебя есть новый парень?

Влад поднял голову. И долго смотрел на Лялю. А потом вдруг протянул руку и провел пальцем по щеке Полины:

– Мелом испачкалась.

– Ой, – она сунула руку в сумку и вытащила зеркальце, – где?

– Вот! – Он вновь погладил ее щеку: – Все!

Ира ощутила в груди что-то неприятное, царапающее, почти болезненное.

– У меня нет другого парня, – громко сказала она Ляле и повернулась к Сашеньке.

– Какая отличная новость, Зарипова, – язвительно сказала литераторша, входя в класс, – отныне никто не будет мешать тебе писать хорошие сочинения!

Она положила перед Ирой листочек, весь исчерканный красным. «Двойка». Ира похолодела. Если мама узнает… Она же кулинарную школу запретит!

– Или хотя бы списывай у достойных учеников, – продолжала язвить литераторша, протягивая Саше ее листочек. – Мухина – не лучший выбор. А вот Виноградов…