Королева красоты - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 20

     Моим глазам предстала ужасная картина. Элана лежала лицом вниз, ее левая рука была неестественно вывернута. А пальцы правой были скрючены, будто она скребла ими по полу сцены. Вокруг темные брызги крови.

     Я продолжала орать, не чуя себя. Дверь распахнулась, в зал всунулась голова мистера Сантуччи. В руках он сжимал швабру.

     — Вызовите «скорую помощь»! — закричала я. Он уставился на меня в замешательстве. Я подбежала к краю сцены и повторила:

     — «Скорую», сейчас же, немедленно! Он бросил швабру и побежал звонить.

     Я все еще сидела на сцене, рядом с безжизненным телом Эланы, когда появились врачи и санитары. За ними следовали два офицера полиции.

     Они бежали к сцене по главному проходу. Я даже слышала, как пищат их рации. Но я уже понимала — им незачем торопиться.

     — О, Господи! — ахнула женщина в белом халате, первой подбежавшая к Элане.

     — Что там случилось? — пробасил высокий рыжий полицейский Джексон, еще только поднимавшийся на сцену.

     Два санитара осторожно повернули Элану на спину.

     У меня перед глазами все поплыло.

     Вместо лица у Эланы было кровавое месиво. Почти как в том моем страшном сне.

     Санитар попытался нащупать пульс на ее шее. Побледнев, он поднял на нас многозначительный взгляд и горько покачал головой.

     — Такое впечатление, что она упала с высоты, — произнесла женщина-полицейский, посмотрев под потолок.

     Я узнала ее — это была Барнет.

     — Вы были здесь? Вы видели, как это произошло? — спросила она, обращаясь ко мне.

     — Нет.

     Офицер Джексон задрал голову и показал на колосники.

     — Она могла свалиться оттуда.

     Барнет нагнулась и положила руку мне на плечо.

     — Как ты думаешь, что она там, наверху, могла делать?

     Я подняла глаза.

     — Там есть малюсенькая подсобка, — объяснила я. — Поскольку на мне реквизит и декорации, я там бываю. Может, она... Может, она меня и искала.

     Барнет полезла наверх, в подсобку. Я осталась внизу отвечать на вопросы полицейского.

     Тело Эланы погрузили на носилки. Я не понимала, зачем надо везти ее в больницу. Потом до меня дошло, что так положено, даже если человек уже мертв.

     — Нет, она не упала, — тихо сказала я. — Я совершенно уверена, что она вовсе не упала.

     — У тебя есть доказательства? — спросил полицейский.

     У меня не было никаких доказательств.

     — Я это просто знаю, — тупо стояла я на своем.

     И тут я кое-что заметила. В скрюченных пальцах правой руки, которой Элана будто скребла по полу, торчал клочок темно-бордовой ткани.

     — Ты говоришь, она очень нервничала? — спросил Джексон.

     — Ну конечно. Мы все взвинчены до предела, — ответила я. — И Дона взвинчена, и я как на иголках.

     Отец обнял меня за плечи.

     Мы сидели на нашем белом плюшевом диване. С одной стороны — отец, с другой — Дона. Офицер Джексон расположился напротив. Барнет вела протокол.

     Перевалило за десять, расспросы длились уже больше часа. У меня даже появилось ощущение, что я всю весну общаюсь с полицией.

     :— А тебе не показалось, что она нервничала даже больше обычного? — спросил Джексон.

     Я громко вздохнула.

     — Да! Да! — Я уже не старалась скрыть своего раздражения. — А как бы вы себя чувствовали? У меня, например, просто бессонница.

     — Нас убивают одну за другой по очереди, — вмешалась Дона. — Это же ясно как день.

     Дона уже посвятила полицию в свою теорию. Но офицер Джексон в очередной раз осадил ее строгим взглядом.

     — Мы отрабатываем все версии, — отрезал он.

     — Нет, вы не понимаете, — продолжила Дона. — Мы все так радовались, когда вышли в финал. А теперь оказалось, что мы все — кандидатки не в королевы, а в покойники! Как можно не видеть этого?

     Офицер Джексон нахмурился.

     — Еще несколько вопросов, и мы закончим. Барнет встала.

     — Ты уж извини, Лиззи. Но ведь ты была последняя, кто видел Рейчел и Элану живыми. А нам важно все до мельчайших деталей.

     Она повернулась к Доне.

     — До репетиции ты...

     — До репетиции я играла в теннис, — перебила ее Дона.

     — И последний раз ты видела Элану на собрании?

     — Да.

     Барнет вновь повернулась ко мне.

     — Давайте еще раз вернемся к бейсбольной куртке.

     Я повторила все, что знала. В сотый, тысячный, миллионный раз я рассказывала про человека в атласной темно-бордовой куртке, бегущего в сторону лесопарка.

     — Я еще раз говорю: у меня впечатление, что это Лукас, — добавила я.

     Джексон громко захлопнул блокнот и встал.

     — Он следующий, с кем мы собираемся поговорить.

     — А кого подозреваете вы? — спросила Дона.

     — Мы отрабатываем все версии, — повторил Джексон.

     Мы с Доной переглянулись.

     — Почему вы не хотите сказать, кого вы подозреваете? — спросила Дона требовательно. — Не кажется ли вам, что мы будем в большей безопасности, если узнаем, кого остерегаться?

     Офицер Джексон пожал плечами.

     — Будьте максимально осторожными, — посоветовал он. — Боюсь, пока это все, что я могу сказать.

     Отец пошел проводить полицейских. Дона встала, расправила затекшие плечи.

     — Я, пожалуй,, тоже пойду домой, — сказала она.

     — Что ты собираешься предпринять? — спросила я.

     — Да ничего. Дверь забаррикадирую, пулемет поставлю. Как обычно.

     Она кисло улыбнулась. Я попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла.

     — В общем, мы с тобой теперь главные претендентки.

     — В каком смысле?

     — Или ты будешь королевой, или я.

     Я испытующе посмотрела на нее. Она шутит? Да нет, вроде говорит серьезно.

     — Неужели ты еще способна думать о конкурсе? Тебе мало трех жертв? Неужели тебя до сих пор волнует, кто победит?

     Дона пожала плечами.

     — Хорошо, считай, что ты выиграла. Я пас. Завтра же скажу об этом мистеру Сьюэлу. Я не желаю быть королевой бала, хочешь верь, хочешь не верь. Где, где они собираются устраивать выпускной? В ритуальном зале шейдисайдского кладбища?

     Я молча встала и, повернувшись спиной к Доне, направилась к двери. Но на пороге столкнулась с мамой.

     — Перестань, не надо так, — тихо сказала она.

     Я пропустила ее слова мимо ушей и стала подниматься к себе наверх.

     Войдя в свою спальню, я громко захлопнула за собой дверь. И поняла, что хотела выместить зло на Доне, но для этого не так-то много у меня его было.

     Услышав, как закрылась входная дверь за Доной, я подошла к окну и выглянула во двор. Дона шла от дома по аккуратной темной дорожке. Вид у нее был убитый. У меня кошки скребли на душе, что я вспылила на нее по пустякам.

     Я наблюдала за ней, пока ее машина не отъехала. Потом постояла еще немного, глядя, как качаются на ветру деревья, слушая шелест листьев. Если кто-то и хотел спрятаться возле нашего дома, возможностей у него была масса.

     Сев на кровать, я почувствовала, как у меня дрожат коленки. Это было видно невооруженным взглядом.

     От этого меня стало трясти еще больше.

     Я легла, стараясь успокоиться. «Я следующая», — подумала я.

     Надо было гнать от себя эту страшную мысль, но я как с катушек съехала. В голове так и вертелось каруселью: я следующая... я следующая... я следующая...

     А потом я вспомнила слова Лукаса: «Ты мне нравишься. Что же делать, если ты мне действительно очень нравишься?..»

     Я провалялась с открытыми глазами еще минут двадцать. Мысли одна страшнее другой не покидали меня.

     Вдруг на тумбочке затрезвонил телефон.

     Я уставилась на него. Звонки были очень настойчивые.

     Как же не хотелось поднимать трубку!

Глава 19

     — Алло?