Влада и маг-убийца - Готти Саша. Страница 68

Егор мучительно пытался убедить себя в том, что его давний друг Гильс сам справится со своими проблемами, а заодно силился вспомнить физику темной материи, особенно тот раздел, который касался Тьмы. Этот предмет он прогуливал, поэтому теперь в голове у Егора творился кавардак.

Влада смотрела на людей, и ей казалось, что вот-вот из толпы покажется Гильс, привычно подняв на смех ее бледную физиономию и заплаканные глаза, и начнет издеваться над ней. Но люди шли и шли бесконечным потоком, радуясь первому майскому дню. Смеялись, спорили, болтали по мобильным или нервно опаздывали.

Ощущение беды и безвозвратной потери вдруг так сдавило сердце, что Владе показалось, будто солнце померкло. Она засунула руку в карман, нащупав холодный острый кусочек металла, который со вчерашней ночи таился в ее кармане.

Ведь это не просто металл, а сгусток темной магии. Как зубастый волчонок, охраняющий своего хозяина. Только теперь хозяин его бросил, и маленький артефакт растерян. В нем есть воспоминания Гильса, его мысли и чувства. Если она способна проникать в память магов, то почему бы не попробовать прочесть память маленького артефакта?

Чувствуя себя любопытной девочкой, которая открывает дверь темной комнаты, Влада сжала в ладони кусочек металла и закрыла глаза.

…Питер изнывал от жары, август плавился на асфальте, змеился горячими струйками воздуха от раскаленных, как сковородки на плите, люков. Тому, чье тело всегда холоднее человеческого, в такой жаре не так уж плохо, как людям.

Гильс мерил шагами Невский проспект, с интересом ощущая, как подошвы кроссовок мягко проваливаются в асфальт, будто в черное тесто.

Вот это жара!

Проходящие мимо люди похожи на вареных рыб. Еще каких-нибудь три года – и каждый из них станет источником силы и жизни. Неужели такое будет? Гильс с любопытством скользил глазами по лицам проходящих мимо девчонок. Многие красивы, даже очень. Почти все кидают заинтересованные взгляды в ответ, вслед слышатся перешептывания: «Смотри, какой мальчик».

«Мальчик»… Гильс усмехнулся.

Три года до перерождения – и держитесь. Конечно, Конвенция тайного мира, это чертово домовое право, требует выбрать одну из всех, но разве можно выбрать из косяка одинаковых глупых рыбин что-то одно? Чувствуя себя акулой в океане мальков, Гильс продолжал рассекать раскаленный воздух Невского проспекта. Девчонки, девчонки… Светловолосые, шатенки, брюнетки… Курносые, короткие юбочки и яркие маечки, накрашенные губы и стреляющие взгляды из-под ресниц.

Разве можно среди миллиарда одинаковых полюбить какую-то одну?

Где она, эта одна, неужели тоже цокает каблучками по раскаленному асфальту где-нибудь рядом? Гильс обернулся, скользнув взглядом по компании девчонок. Одна из них, темноволосая, ничего. Вдруг это ее он ищет, и вот она идет, неузнанная?

– Ты видела, какой? Я офигела, – раздался за его спиной восхищенный девичий шепот.

– Такому и аватарку для ВКонтате чужую брать не надо, – вздохнула другая.

Гильс ускорил шаги. Нет уж, спасибо. Красивая еще не значит какая-то особенная. А ему нужна особенная и неповторимая. Такая, чтобы весь мир рухнул, чтобы этот титаник раскаленного августовского вечера врезался в ледяной небесный айсберг ее глаз.

«Совсем от жары с ума вампир съехал», – сам над собой засмеялся Гильс.

Он не просто так болтается по городу. Пункт назначения – Садовая улица. Цель – потомок светлых магов, которого по заданию ректора Носферона надо любыми правдами и неправдами вытащить в Темный Универ.

Зачем им это надо?

Впрочем, приказы Департамента Нечисти не подлежат обсуждению. Надо – значит надо. Ради этого дела его вызвали в Департамент, настолько срочно и секретно, что даже родной брат ничего не знает.

В Департаменте ему показали фото. Обычная хмурая девочка с напряженным лицом. Он ее и не узнает, таких девчонок он вообще не замечает.

Ладно, придется ориентироваться на месте.

Не просто пригласить, а привязать к себе всеми возможными способами. Ее отец – вампир. Мать – светлый маг. Сама девчонка неизвестно кто. Как там говорил тот оборотень? «Ваш облик, Муранов, способен вызвать в ней чувства и эмоции, а нам нужно, чтобы она перешла на темную сторону».

В зеркало на себя Гильс почти не смотрел – какой уродился, такому и быть. Женские ахи и охи ничего не стоят, если не уметь драться на вампирских боях и побеждать соперников. Смазливая рожа скорее мешает стать жестоким бойцом, настоящим вампиром, сильнее, чем старший брат.

…Вот только как с ней разговаривать, ведь до сих пор не довелось общаться ни с кем из светлых?

Ей всего тринадцать. Хоть и маленькая еще, но наверняка неприятная и заносчивая, начнет задирать нос и без конца твердить: «Я, я, я». А если у нее есть способности мага, то прощай, Гильс Муранов. Погибнет смертью храбрых прямо посреди пыльного двора на Садовой улице. Прощай, Элька Флаева, хотя эта валькирия будет грустить о нем где-то около двух минут, не больше. Или даже нет, полторы минуты. В этом Элькин самый главный плюс – в ее неспособности вообще кого-то любить. Потому его к валькирии и притянуло – за ее равнодушие. Когда девчонка вешается на шею, заглядывает в глаза и начинает требовать внимания, это раздражает. А так поступает почти каждая, к которой стоит проявить хоть немного внимания. Неужели нельзя вести себя иначе?

Гильс надел темные очки, чтобы наступающие сумерки не высветили багровые зрачки, нырнул в прохладную подворотню и моментально переключился в состояние хищника на охоте. Оценка обстановки, рекогносцировка места. Двор небольшой, есть сквозные проходы, посредине стадион, на котором мальчишки гоняют в футбол. В кустах сирени желтые внимательные глаза – дворовый кот: почуял нечисть и бьет хвостом, прижав уши. Многовато крыс, их суетливое движение ощущается в подвале. Взгляды из окон – несколько настороженных и внимательных, но так иногда смотрят и люди, когда боятся за свои машины. Скамейка посреди двора, три девчонки болтают о всяких своих важнейших делах.

Гильс замер, отодвинув ветку с запыленными темно-зелеными листьями и всматриваясь в даль. Слева обычная, вряд ли она с примесью магической крови. Посредине красивая, но тоже не то. А вот справа… Вампир прищурил глаза. Справа в синей блузке сидела тоненькая темноволосая девочка, смущенно улыбалась, односложно и неохотно отвечала подругам.

Какие у нее волосы, раздери гоблин! А глаза какие – немного грустные, отстраненные. Лицо – красивое или нет? Трудно даже сказать, но оно какое-то притягательное, не отвести взгляда. Это она, Влада Огнева, описание совпадает. Эх, девочка… Не здесь твое место, ты как птица с подрезанными крыльями. Сколько ей – только что стукнуло тринадцать или скоро уже четырнадцать?.. Три года до шестнадцати, а до этого времени как ему общаться с такой малолеткой? Гильс поймал себя на мысли, что хочет схватить ее на руки, закружить по двору так, чтобы улетели ее сандалии… Неужели зацепило? Зацепило его, Гильса Муранова, да так, что он уже мысленно раздирает на куски всех возможных соперников?

Кстати, просто так подходить к девчонкам нельзя. Не то сейчас время, реал не Интернет. Нужен повод. Привет, девчонки, где тут такой-то дом. Я вампир, пригласите меня во двор, в дом, напоите чаем. Ха-ха, смешно. Кстати, в зарослях сирени лежит мяч, закинутый сюда уже давно и не найденный, судя по тому, как он облеплен землей и травой. Вот и повод, лучше не найти. Дальше простейшая задача. Той светловолосой зазнайке получить по носу мячом не помешает. Бертилова бы сюда, он бы заморочил девчонок в два счета: тролльский морок – и никаких мучений. Что же ты за дрянь, домовое право. Без агрессии со стороны человека нечисть права не имеет его трогать. Так что действуем мягко, вкрадчиво, с улыбкой, добиваемся приглашения в квартиру. Старику объявляем о приглашении на работу в Универ, девочка наверняка будет рада вырваться из этого места. Она обязательно будет учиться в Темном Универе, уж он-то теперь добьется этого.