Рыцарь-призрак - Функе Корнелия. Страница 29

– Я все слышу, Элла Литтлджон! – сказала Цельда, обгоняя грузовик на скорости, от которой волосы вставали дыбом, так что я был уверен, что ее бедненькая старенькая машинка растеряет от напряжения все свои четыре колеса. – Нет, думаю, меня туда не пустят. Но я, скорее всего, не верю ни в рай, ни в ад.

До того как я успел ее спросить, где же, по ее мнению, завершим свое существование мы и последуют ли туда также и ее жабы, Цельда въехала на парковку перед аббатством Лэкок.

Думаю, я не имел бы ничего против того, чтобы мое сердце похоронили в аббатстве Лэкок. Там возникает такое чувство, будто оттуда путь в мир иной совсем не так далек, чем бы этот мир иной ни был.

– У меня есть одна подруга, которая работает здесь в музейной лавке, – сказала Цельда, хромая по парковке. (Она все еще неизменно отказывалась пользоваться своими костылями для чего-либо другого, кроме как для битв с призраками.) – Мы ходили с Маргарет вместе в школу. Она вышла замуж за балбеса, да и сама тоже не из умниц, но она нам наверняка поможет.

Маргарет стояла в лавке за кассой. Она была довольно высокого роста и такой толстой, что в ее платья поместились бы четыре Цельды. Ее водянисто-голубые глаза слегка навыкате придавали ей немного удивленный вид. Цельда спросила, как ее внуки, и отсчитала ей в руку деньги за вход, но потом сразу же перешла к делу.

– Послушай, Маргарет! – шепнула она ей через прилавок. – Мне нужна твоя помощь. Нам надо кое-что зарыть в могилу Элы Солсберийской.

У Маргарет едва не выскочили наружу ее водянисто-голубые глаза.

– Что это еще опять за безумие, Цельда? – прошептала она, нервно поглядев в сторону своей коллеги, устанавливавшей тут же стенд с открытками. – Я уже смирилась с жабами, скачущими у меня под ногами, когда я с тобой пью чай, но большего при всем желании ты требовать не можешь!

– О господи, Маргарет, я же ничего у тебя не просила, с тех пор как ты мне давала в школе списывать! – ответила Цельда тихо. – Так что нечего валять дурака. Тебе наверняка известно, что якобы здесь Эла Солсберийская похоронила сердце своего супруга, да?

Маргарет наморщила лоб:

– А разве сердце своего сына она сюда не привозила? Ты ведь знаешь, бедный мальчик, он был под Иерусалимом рассечен на куски… или это был кто-то другой?

Цельда в нетерпении покачала головой:

– Без понятия. В свое время хоронить сердца было очень модно. Но нет, в моем случае речь идет только о ее супруге. – Цельда наклонилась через прилавок. – Маргарет, Эла похоронила чужое сердце! Убийца Уильяма Лонгспе украл настоящее, а Эле подсунул сердце своего слуги!

Маргарет схватилась рукой за собственное сердце, как если бы испугалась, что ее может постигнуть та же участь.

– Не может быть! Это ужасно!

– Расслабься! – прошептала Цельда. – У нас с собой – настоящее. Так что покажи нам Элину могилу, и мы все уладим!

Маргарет уставилась на пакет, который держала в руке Элла.

– Оно – там? – прошептала она.

Элла нахмурила лоб. И кивнула.

Маргарет набрала побольше воздуху, и мне на один миг показалось, что у нее и в самом деле вылезут глаза из орбит.

– Но ведь никакой могилы нет! – выпалила она. – Есть только надгробие в галерее, но никакой гарантии, что под ним лежит она!

Мы с Эллой обменялись обеспокоенными взглядами, но Цельду такая мелочь не могла выбить из колеи.

– Какая разница? – проворчала она. – Тогда мы зароем сердце как можно ближе к надгробию. Как ты думаешь, Йон, Лонгспе бы с этим согласился?

– Лонгспе? – Маргарет ошарашенно вперила в меня водянисто-голубые глаза.

– Уильям Лонгспе, Элин супруг, – пояснила Цельда. – Ах, ну не делай такое глупое лицо, Маргарет! Кто же еще, ты думаешь, рассказал бы нам о краденом сердце, как не призрак самого Лонгспе?

Естественно, это окончательно повергло бедняжку в изумление, и Цельде пришлось применить все свое искусство убеждения, прежде чем Маргарет вышла из-за своей стойки и отправилась вместе с нами к аббатству.

Аббатство Лэкок лежит в стороне от улицы, словно прячась среди деревьев от мира, откуда посетители уже давно больше не являются, как Эла Лонгспе, – на коне. Маргарет рассказала, что, с тех пор как Генрих VIII [27]закрыл все монастыри, монахини из аббатства исчезли, но казалось, что за каждым из окон супруга Лонгспе, – как будто все эти столетия она только и дожидалась, что сердца.

– У меня такое чувство, что ты опять собираешься меня разыграть, Цельда Литтлджон, – заявила наконец Маргарет приглушенным голосом, пока мы следовали за парой туристов по тропинке, упиравшейся в портик аббатства. – Так же, как в детстве ты уверяла меня, что у тебя в саду водятся феи!

– Ну ладно, с феями это действительно была выдумка, – ответила Цельда. – Но все остальное – чистая правда.

На одно мгновение Маргарет сделалась мрачной, словно она и в самом деле надеялась в один прекрасный день обнаружить в Цельдином саду фею. Но скоро она справилась с разочарованием.

– Двое смотрителей, – сказала она, понизив голос, – утверждают, будто они видели в портике призрак Элы из Солсбери!

Элла и я обменялись быстрыми взглядами, но Цельда, казалось бы, совсем не удивилась.

– Да, нечто подобное я уже тоже слыхала, – сказала она.

– Что? Почему же ты ничего об этом не рассказывала? – спросил я ошарашенно.

– Потому что все это только слухи, Йон Уайткрофт, – ответила Цельда. – Знаешь ли ты, как легко люди себе воображают, что видели призраков? В одном только этом аббатстве уже встречались сотни призраков. Среди прочих Генрих VIII с тремя женами, две из которых являются, держа свои головы под мышкой!

– Но, может быть… – мямлил я, – может быть, Эла ждет Уильяма!

– Ждет? – Маргарет снова уставилась широко раскрытыми глазами на полиэтиленовый пакет, где была урна. – Господи!

Цельда бросила на нее смущенный взгляд.

– Может быть, – сказала она. – А может быть, и нет. Может быть, смотрители видели призрак какой-нибудь несчастной монахини, скончавшейся здесь от чумы. В этом аббатстве умерло очень много женщин, не только Эла Солсберийская.

– Но Лонгспе… – начал было я, но Элла положила мне руку на предплечье.

– Давай сначала отыщем ее могилу, Йон, – сказала она.

Как всегда, конечно, она оказалась права. Правда, все обстояло так, как сказала Маргарет: у Элы Лонгспе не было своей могилы. Только в одном из портиков стояло надгробие с ее именем, и мы с Эллой растерянно уставились в пол, покрытый плитами вокруг этого камня.

– Мдааа! – сказала Цельда, нахмурив лоб. – Здесь, пожалуй, не получится. Но вот там… – констатировала она, взглянув на поверхность газона, раскинувшегося между галереями, – там Лонгспе наверняка тоже придется по вкусу.

Маргарет смотрела на нее с тревогой.

– Не беспокойся, – шепнула ей Цельда. – Мы не будем копать, пока аббатство не закроется. Как ты думаешь? Где бы нам лучше спрятаться, чтобы смотрители нас не заметили?

Очевидно, все Литтлджоны любили, чтобы их запирали в общественных местах. Кафедральные соборы, аббатства… Я спрашивал себя, что же будет дальше. Но Маргарет скрестила мясистые руки и энергично покачала головой.

– Цельда! – начала она было и замолкла: мимо нас протискивалась группа русских туристов. – В подобных вещах ты все еще ведешь себя как десятилетняя девочка! – прошептала она Цельде, а русские тем временем скрылись в одном из боковых помещений. – Ты наверняка помнишь, чем дело кончилось, когда ты убедила меня запереть тебя в классе по химии. Тогда мне тоже досталось по полной программе. Так что теперь и не проси!

– Что ж, – ответила Цельда со слащавой улыбкой, – тогда, видимо, Йон будет вынужден рассказать призраку Лонгспе, что ты не захотела нам помочь. Но, если он тебя посетит как-нибудь ночью, нечего на нас сваливать. Ты ведь еще ни разу не видела привидений, не так ли? Они могут причинить известные беспокойства, а Лонгспе – не из мирных, Йон подтвердит. Но я уверена, это не нанесет тебе особого вреда.