Муми-тролль и шляпа Чародея - Янссон Туве Марика. Страница 8

— Спокойно, дети! — сказал Муми-папа. — Спокойно, спокойно. Ясно же, что имя для лодки должна выбрать мама. Это благодаря ей мы путешествуем.

Муми-мама покраснела от смущения.

— Вряд ли я смогу, — скромно сказала она. — У Снусмумрика такая фантазия, он справится с этим лучше меня.

— Я что-то не знаю, — сказал польщённый Снусмумрик. — Но, по правде говоря, как только я увидел лодку, мне сразу же пришло в голову, что «Крадущийся Волк» прозвучало бы очень стильно.

— Нет-нет, — возразил Муми-тролль. — Пускай мама выбирает.

— Хорошо, сынок, — согласилась Муми-мама. — Только потом не говорите, что я глупа или старомодна. Просто мне думается, что лодка должна называться так, чтобы было ясно, чему она призвана послужить. Короче, я считаю, что она должна называться «Приключение».

— Здорово! Здорово! — прокричал Муми-тролль. — Сейчас мы будем крестить судно по всем правилам! Мам, у тебя есть хоть что-нибудь, что могло бы напоминать шампанское?

Муми-мама перерыла все дорожные корзины.

— Какая досада! — воскликнула она. — Видно, я забыла дома бутылку с соком!

— А я тебя спрашивал, всё ли ты взяла, что нужно, — попрекнул её Муми-папа.

Все очень опечалились. Если отчалить на новой лодке в море, не принявшей традиционного крещения, это может предвещать всяческие беды. И тут у Муми-тролля блеснуло в голове.

— Дай мне парочку кастрюль, — обратился он к Муми-маме.

Наполнив их водой, он направился к гроту, где находилась шляпа Чародея. Вскорости вернувшись, он протянул папе кастрюлю с преображенной в шляпе водой и сказал:

— Попробуй-ка!

Муми-папа сделал глоток. Вид у него был весьма довольный.

— Откуда у тебя такой вкусный сок, сын мой? — спросил он.

— Это секрет, — ответил Муми-тролль.

Они наполнили банку из-под варенья преображенной водой и разбили её об нос лодки, а Муми-мама в это время произносила:

— Сим крещу тебя на вечные времена и нарекаю «Приключение». (Так всегда крестят новые суда у Муми-троллей.)

Все при этом трижды прокричали «ура!» и стали грузить на борт корзины, одеяла, зонтики, удочки, подушки, кастрюли, плавки… И вот всё Муми-семейство и все их друзья отчалили от берега и поплыли по безбрежному зелёному морю.

Погода стояла хорошая, хотя и не совсем солнечная — потому что солнышко было скрыто лёгкой, полупрозрачной дымкой.

Лодка «Приключение» расправила свои белые паруса и стремительно понеслась к горизонту. Волны плескались о её борта, в её снастях распевал свои песни ветер, а морские духи и русалки плясали перед её носом.

Снифф не забыл привязать одну за другой все свои игрушечные лодочки, так что в кильватере у «Приключения» плыла целая флотилия. Муми-папа управлял рулём, Муми-мама подрёмывала. Ей так редко выпадала такая спокойная минутка. В небе над ними кружили большие белые птицы.

— Куда мы направляемся? — спросил Снорк.

— Давайте поплывем на какой-нибудь остров, — попросила фрёкен Снорк. — Я никогда раньше на бывала на маленьком островке!

— Ну что ж, теперь побываешь, — сказал Муми-папа. — Как только завидим остров, так к нему и причалим.

Муми-тролль свесился с носа, пытаясь увидеть, что там на морском дне. Он глядел как зачарованный в зелёную морскую глубину, которую рассекал нос лодки, оставляя по обе стороны белые водяные усы.

— Йо-хо! — кричал он. — Мы плывём на остров!

Далеко в море лежал одинокий остров хатифнаттов, окружённый мелями и рифами. Хатифнатты все съезжались на этот остров один раз в году перед тем, как отправиться в свои нескончаемые кругосветные плаванья. Они приплывали сюда со всех концов земли молчаливые и серьёзные. Как всегда, их маленькие белые лица ровным счетом ничего не выражали. Трудно сказать, зачем им были нужны эти ежегодные сборища, поскольку они не могут ни говорить, ни слышать, а глаза их всегда смотрят куда-то в сторону. Возможно, им хочется, чтобы и у них было такое место, которое называется домом, где можно немножечко отдохнуть и встретиться со знакомыми. Сборища эти всегда происходят в июне. И вот так случилось, что на этот раз и Муми-семейство, и хатифнатты прибыли на остров почти в одно и то же время.

Диким и манящим казался этот остров, возвышаясь над волнами в окружении белоснежной пены прибоя и зелёных рощ, растущих по берегам.

Нос лодки мягко ткнулся в песок. Муми-тролль спрыгнул на берег, держа в лапах чалку. Вскоре берег маленького островка наполнился суетой и разнообразной деятельностью. Муми-мама сложила очаг из камней, чтобы подогреть блинчики. Она расстелила скатерть на песке и по углам прижала её камешками, чтобы скатерть не сдул ветер. Она расставила чашки и прикопала банку с маслом в прохладный песок, в тенёчке, и под конец поставила посредине букет из росших на берегу лилий.

— Тебе помочь? — спросил Муми-тролль, когда всё уже и так было готово.

— Вам надлежит обследовать остров, — сказала Муми-мама. — Надо же знать, куда мы попали. Тут ведь и неожиданная опасность может подстерегать.

— В самом деле, — согласился с ней Муми-тролль.

И вот Муми-тролль, брат и сестра Снорки и Снифф направились в южную часть острова, а Снусмумрик, который любил делать открытия в одиночестве, двинулся к северу.

Хемуль взял свою ботаническую лопаточку, зелёную сумку натуралиста, увеличительное стекло и направился прямо в лес. Он надеялся обнаружить растения, дотоле неизвестные науке. А Муми-папа уселся на камешке порыбачить. Солнце уже сильно перевалило за полдень, в отдалении над морем сгущались облака.

В самом центре острова находилась зелёная ровная лужайка, окружённая густыми зарослями какого-то цветущего кустарника. Именно здесь было тайное место встречи хатифнаттов, когда они съезжались на остров в середине лета. Их уже собралось около трёх сотен, и ожидалось, что прибудут еще примерно четыреста пятьдесят. Они слонялись по лужайке и молча церемонно кланялись друг другу. Посреди лужайки они установили высокий столб, а на него водрузили огромный барометр. Всякий раз, проходя мимо столба, они низко кланялись барометру (что, безусловно, выглядело довольно смешно).

Тем временем Хемуль бродил по лесу, приходя в восторг от цветущих вокруг редкостных цветов. Они нисколько не походили на те, что цвели в Муми-долине; они были ярче и выглядели совсем по-другому. Но Хемуль вовсе не их красотой любовался, он пересчитывал лепестки и тычинки и бормотал про себя:

— Это будет двести девятнадцатый номер в моей коллекции.

Ничего не подозревая, он добрел до поляны хатифнаттов и двинулся прямо наискосок, пристально глядя на траву. Хемуль очнулся только тогда, когда приложился головой о хатифнаттский столб. Тут-то он и огляделся вокруг и очень удивился. Никогда в жизни не видел он столько хатифнаттов, собранных вместе. Они кишели повсюду и глядели на него своими крошечными бесцветными глазками. «Хотел бы я знать, — думал Хемуль — злые они или нет? Они, конечно, малявки, да уж больно их много!»

Он поглядел на большой, блестящий, красного дерева барометр. Тот показывал дождь и ветер.

— Странно, — пробормотал Хемуль, щурясь от яркого солнечного света.

Он щёлкнул по барометру. Стрелка упала. Хатифнатты злобно зашипели и двинулись в сторону Хемуля.

— Успокойтесь, — сказал Хемуль, слегка струсив. — Я не возьму ваш барометр!

Но хатифнатты, лишённые ушей, не могли его слышать. Они всё приближались и приближались к нему, ряд за рядом, шипели и размахивали лапами.

У Хемуля душа ушла в пятки; он стал оглядываться и думать, как бы ему побыстрее смыться с поляны. Но враг стоял плотной стеной вокруг и придвигался всё ближе и ближе. А между стволами деревьев показывались всё новые в новые хатифнатты, безмолвные, с неподвижными лицами.

— Кыш вы! — закричал Хемуль. — Пошли прочь!

Но хатифнатты продолжали беззвучно подступать к нему. Тут Хемуль подобрал свои юбки и стал взбираться на столб. Столб был скользкий и грязный, но страх придал Хемулю нехемульские силы. Дрожа, он добрался до самого верха и схватился за барометр. Хатифнатты вплотную обступили подножье столба. Они остановились и стали ждать. Теперь уже вся поляна была покрыта хатифнаттами, точно белым ковром, и Хемулю становилось дурно от мысли, что он может свалиться вниз.