Пожар - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 20

Присев на пыльный пол, он принялся свободной рукой перелистывать страницы. И в конце книги нашел то, что искал — историю семьи.

Истлевшие и потемневшие листки были написаны от руки его предками. Глаза Даниеля жадно хватали имена и даты жизни.

Сперва он увидел надпись «1692» и прочел имена «Мэттью и Бенджамин Файер. Уикхем, колония Массачусетс».

«Наша фамилия с тех пор изменилась, — подумал нарень. — Интересно, кто и когда ее поменял?»

Его глаза быстро побежали по страницам, изучая сведения об остальных Фанерах. «Как много ранних смертей, — заметил Даниель, сузив глаза и поднеся свечу поближе, чтобы разобрать даты. — Столько смертей, и лишь две-три из них — в старости».

Все так же держа старый том, он осторожно перевернул страницу, продолжая бегать глазами по записям. И вдруг свеча мигнула.

«Странно, — подумал парень. — В таком помещении не может быть сквозняков».

Свеча вновь мигнула.

Неужели кто-то вошел в комнату?

Даниель хотел обернуться, но тут чья-то холодная рука зажала ему рот.

Глава 27

Даниель попробовал закричать, но рука сжала рот еще сильнее.

— Ш-ш-ш-ш. H^ звука, — прошептал чей-то голос.

Холодная ладонь убралась. Обернувшись, Даниель увидел миссис Мак-Кензи, глядящую на него сверху вниз. В ee больном глазу отражалось пламя свечи. Она как~то странно улыбнулась.

— Интересуетесь семейной историей? — прошептала она, указывая взглядом на Библию, упавшую на пол. — Для этого не нужны книги, молодой господин. Я расскажу вам все.

— Ч-что это за комната? Почему родовая Библия спрятана здесь? — выдавил Даниель, поднимаясь на нетвердые ноги.

— Я решила, что так будет безопасней, — отвечала старая экономка- Это потайная комната. Твои тети, бедные дочери Саймона — Ханна и Джулия отдыхали здесь, прячась от посторонних глаз и разговаривая шепотом. Они думали, что я не знаю об этой комнате, но я знала.

— Как… как они умерли? — спросил Даниэль.

Старуха поднесла палец к губам.

— Их настигло семейное проклятие Фиаров.

— Так значит, моя семья проклята? — вскрикнул парень. Его голос дрожал от ужаса.

— Пошли со мной, — прошептала миссис Мак-Кензи. — Я все вам расскажу.

И он поплелся за нею по темному извилистому коридору к ее комнате. Оказавшись в этой темной каморке, старуха указала ему своей палкой на кресло с высокой спинкой и прошептала:

— Садитесь, Я поведаю вам историю Фиаров. Даже больше, чем вам хотелось бы знать.

— Наша семья в самом деле проклята? — снова спросил Даниель, осторожно опускаясь в кресле и не отрывая взгляда от старухи и свечи. — Все эти сплетни — правда?

Миссис Мак-Кензи кивнула, опираясь на палку.

— Проклятие пало на самых первых представителей вашего рода в Новом Свете — Бенджамина и Мэттью Файеров.

— Я видел эти имена в Библии, — заметил Даниель.

— Они были очень вероломными и амбициозными людьми. Они не останавливались перед предательством, — продолжала старуха, качая головой.

— А проклятие? Почему оно на них пало?

— Они сожгли на костре молодую девушку, — объяснила миссис Мак-Кензи, постукивая палкой по ковру в такт словам. — Они сожгли безвинную молодую девушку. И ее безутешный отец наложил проклятие на весь ваш род.

— С тех пор, — продолжала старуха, — два семейства мстили друг другу. Десятилетие: за десятилетием, поколение за поколением, обе семьи использовали в этой борьбе злые силы. Они запугивали, обманывали и убивали друг друга.

И она стала рассказывать ему историю бесконечной мести и предательств, Даниель слушал с замиранием сердца. Каркающий голос старухи рисовал в его воображении ужасные сцены.

— А мой дедушка? — спросил наконец парень, потрясенный всей этой историей.

— Саймон Фиар решил, что в его силах избавиться от; проклятия и для этого стоит только изменить фамилию. Но оно по-прежнему следовало за ним. И настигло его. Из-за этого его юные дочери погибли ужасной смертью.

Свеча дрогнула в руке Даниеля, и он поставил ее на подлокотник кресла.

— Джозеф, твой отец, видел смерть своей сестры Ханны. И тогда он понял, что надо убираться из этого дома, из этой деревни. Его старший брат Роберт не захотел уезжать. Он умер от странной лихорадки, и многие говорили, что на него наслала чары невестка, Сара Фиар. А средний брат, Брендов, со своим сыном Беном ушел в лес и не вернулся. Проклятие,

— Проклятие двух семей действует и по сей день, — закончила старуха, качая головой.

.—А та, другая семья — какую фамилию она носит?

Старуха задумалась. Потом откашлялась и постучала палкой.

— Миссис Мак-Кензи, пожалуйста, скажите мне, — попросил Даниель. — Как фамилия того семейства, что прокляло мое?

— Их фамилия — Гуди, — ответила экономка.

Парень вскрикнул.

— Гуди? Не может быть, — прошептал он потрясенно. — Миссис Мак-Кензи, я влюбился в Гуди! В Нору Гуди! Она никак не может принадлежать к семье, творящей зло!

— Она Гуди, — ответила старуха жестко, глядя прямо на Даниеля.

— Нет! — воскликнул парень, вскакивая на ноги. — Нет! Я не могу в это поверить! Нора добрая и мягкая. Она не причастна к злу. Я уверен, что она не подозревает о проклятии.

— Может быть, и не подозревает, — ответила миссис Мак-Кензи, опираясь на палку. — Может быть, вы с нею и положите конец проклятию.

— Положим конец проклятию? — спросил Даниель взволнованно. — Положим конец проклятию? Но как?

— Если кто-нибудь из Фиаров и Гуди поженятся… — начала старуха задумчиво.

— Да! — голос парня прорезал пыльный, застоявшийся воздух. — Да! Спасибо, миссис Мак-Кензи! Вот что я сделаю! Я сниму проклятие навсегда!

Утро тянулось невероятно медленно, и Даниель не находил себе места. Он ходил по комнате, то и дело вытаскивая из кармана часы, ожидая наступления того времени, когда Нора обычно заканчивала работу.

Внизу вовсю шли приготовления к празднованию дня рождения Саймона. Торжество намечалось на вечер. Саймон и Анжелика не выходили из своих комнат. Но к воротам тянулась вереница телег и экипажей, подвозивших продукты, напитки и цветы.

В четвертом часу Даниель спустился вниз и отправился в деревню. Путь был неблизким — по узкой грязной дороге, через лес, поле и наконец мимо маленьких домишек, окружавших площадь. Но парень летел как на крыльях. За время пути он надеялся обдумать, как объясниться с Норой.

Стоял теплый осенний день, почти что летний. Даниель на ходу расстегнул свою куртку, а через несколько минут снял ее и забросил на плечо.

Как только стали видны кирпичные строения селения, сердце у парня забилось чаще. Он повторял раз за разом придуманные по дороге слова.

Но еще неизвестно, как отреагирует Нора.

Даниель знал, что он ей нравится, и им приятно бывать вместе. Но что она скажет, узнав его фамилию? Что произойдет, когда он поведает ей длинную и трагическую историю борьбы их семей? Когда скажет, что их свадьба должна положить конец многовековому проклятию?

Испугается она или обрадуется?

Сделав глубокий вдох, парень переложил куртку на другое плечо и быстрыми шагами пересек немощеную улицу.

Впереди показалась белая дощатая лавка. Даниель почувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Он шагнул на тротуар и остановился.

Окна лавки закрывали сосновые ставни.

Дверь, обычно распахнутая, была заперта. Сквозь проделанное в ней окошко не пробивалось ни единого лучика света. В лавке царила пустота.

«Нора исчезла», — понял Даниель.

Глава 28

Даниель отступил назад, чуть не опрокинувшись.

— Где же она? — воскликнул парень, разглядывая в ужасе наглухо закрытую лавку. — Куда же она подевалась?

Он остановился, стараясь привести в порядок свои запутанные, тревожные мысли и пытаясь понять, что же делать дальше.

Он стоял потрясенный и растерянный. И вдруг до него донесся зовущий голос: