Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн. Страница 35

А когда он отбывал наказание после уроков и подумал, что сломал очки, тоже все было очень просто. Очки действительно сломались, а мистер Уэнтворт колдовством починил их.

– Заткнись, а? – заорал Брайан. Он ткнул пальцем в сторону Крестоманси. – Откуда мы знаем, что при нем можно трепаться? А вдруг вы вообще вызвали дьявола?!

– Ах, Брайан, вы мне льстите, – еле заметно усмехнулся Крестоманси.

Старушка нахмурилась.

– Нехорошо так выражаться, – укорила она Брайана. – Неужели тебе не говорили, что дьявол не джентльмен? А ты только взгляни на мистера… мистера… – Она вежливо приподняла брови и повернулась к Крестоманси.

– Крестоманси, мадам, – поклонился он. – Да, кстати, не соблаговолите ли сообщить, почему вы решили рассказать обо мне Нэн и Эстель?

Старушка рассмеялась.

– Выходит, то заклинание – просто ваше имя? Я и понятия не имела. Его передают в нашей семье из поколения в поколение со времен моей прабабушки, но строго наказывают произносить его только в случае крайней необходимости. А эти бедняжки были так перепуганы… Но, мой дорогой сэр, не можете же вы быть настолько древним!

Крестоманси улыбнулся.

– Нет. Брайан, наверное, будет огорчен, узнав, что это заклинание было предназначено для вызова одного из моих предшественников. Однако что же теперь? Быть может, пора попрощаться? По всей видимости, нам следует отправиться в вашу школу, чтобы посоветоваться с мистером Уэнтвортом.

Все вытаращились на него – даже старушка. Но как только детей осенило, что Крестоманси вовсе не собирается отправлять их в угольный погреб, где лежит путь к спасению, они хором запротестовали. Брайан, Чарлз и Нэн кричали: «Нет, нет, пожалуйста, нет!» Старушка вопрошала: «Но к чему так рисковать?» Нирупам стонал: «Говорю я вам, в школу вот-вот придет инквизитор!» А Эстель предлагала: «Может быть, мы посидим здесь тихонько, а вы пока что сами сходите и поговорите с мистером Уэнтвортом?»

Крестоманси перевел взгляд с Эстель на Нирупама, потом на Нэн, а затем на Чарлза и Брайана. Он был просто поражен, от отрешенности его и след простыл. В комнате сразу стало очень тихо, неуютно и как-то зловеще.

– Что происходит? – спросил он. Голос у него был мягкий и спокойный, и именно от этого всем стало очень неуютно. – Или я вас неверно понял? Вы пятеро сами и без посторонней помощи перевернули вашу школу вверх дном. Вы причинили, мягко говоря, немало беспокойства множеству взрослых людей – учителей и полицейских. Вы вызвали меня издалека, оторвали от очень важных дел, причем сделали это так, что вернуться мне весьма и весьма затруднительно. А теперь вы намерены просто отойти в сторону и предоставить другим разбираться с тем, что вы наделали. Вы это имеете в виду?

– Я вас не звал! – вскинулся Брайан.

– Мы не виноваты! – воскликнул Чарлз. – Я что, хотел быть колдуном?!

Крестоманси взглянул на него с легким прохладным удивлением:

– А разве нет?

Сказал он это так, что Чарлз действительно на миг задумался – уж не сам ли он каким-то образом пожелал родиться колдуном?

– И к тому же, – продолжал Крестоманси, – неужели вы полагаете, что ваши беды дают вам право вовлекать эту леди в еще большую беду? Ведь если поднимется переполох, сюда, весьма вероятно, тоже придут инквизиторы. Вы об этом подумали?

Никто ничего не ответил.

– Мне кажется, нам пора отправляться, – удовлетворенно кивнул Крестоманси. – Будьте любезны, возьмитесь снова за руки.

Все молча послушались. Крестоманси поднес к губам узловатую, со вздутыми венами руку старушки, поцеловал ее и лишь затем протянул руки Брайану и Эстель. Старушка была в восторге. Она взволнованно подмигнула Нэн, взглянув на нее поверх гладкой головы Крестоманси. У Нэн не хватило духу даже на то, чтобы улыбнуться в ответ.

– Что ж, ведите нас, Эстель, – сказал Крестоманси, выпрямляясь.

Процессия снова стала невидимой. И мгновение спустя они оказались на улице.

Эстель повела их к Ларвуд-Хаус. Чарлз подумал, что, если бы впереди шла не Эстель, а кто-то другой, этому другому пришла бы в голову мысль заманить Крестоманси не в школу, а куда-нибудь еще, куда угодно, и Крестоманси до самого последнего момента ничего бы не заметил. Но Эстель как миленькая повела их прямо к школе, и все потащились следом, они так обессилели и переволновались, что ни на что другое у них просто не хватило сил. Вслух возмущался один лишь Брайан. Как только кругом никого не оказывалось, раздавался его яростный шепот – он твердил, что это нечестно.

– Эх вы, девчонки! И зачем только вы его вызвали?! – ныл он.

Когда они миновали школьные ворота и побрели по подъездной аллее, Брайан протестовать бросил. Эстель повела их к главному входу – парадному, через который пускали только родителей учеников и посетителей рангом не ниже лорда Мульке. На усыпанной щебнем площадке у входа стояли две полицейские машины, но ни в них, ни поблизости никого не было.

Когда они с хрустом зашагали по гравию, Брайан попытался сбежать. Судя по звукам и по тому, как дернулась рука Эстель – так сильно, что Нирупам и Нэн едва не попадали с ног, – Крестоманси кинулся за Брайаном, как ястреб. Послышались три шага, шорох камешков, а затем из воздуха у ближайшей полицейской машины возник Крестоманси. Рядом вроде бы никого не было, но правая рука Крестоманси была напряжена и слегка вздрагивала, – похоже, он крепко держал невидимого Брайана.

– Я настоятельно рекомендую вам держаться поближе ко мне, – сказал Крестоманси спокойно, словно ничего не произошло. – Помните, вы невидимы лишь в пределах десяти ярдов от меня.

– Я и сам могу стать невидимым! – зазвенел голос Брайана где-то у лиловато-серого локтя. – Я и сам колдун!

– Весьма вероятно, – согласился Крестоманси. – Но видите ли, я не колдун. Я кудесник. Помимо прочих различий, кудесник сильнее колдуна примерно в десять раз. Кто у нас теперь стоит последним? Вы, Чарлз. Чарлз, соблаговолите подняться по ступеням и нажать на звонок.

Чарлз поплелся по ступеням, едва ли не силой волоча за собой остальных, и позвонил – иного выхода у него не было.

Почти сразу же дверь открыла школьная секретарша. На крыльце стоял Крестоманси, на сторонний взгляд – совершенно один, в идеальном лиловато-сером костюме, сверкая идеальным пробором и учтиво улыбаясь секретарше. Заподозрить, что одной рукой он крепко держит Брайана, в другую вцепилась Эстель, а еще трое детей теснятся у него за спиной, было никак невозможно. Крестоманси чуть поклонился.

– Моя фамилия Чант, – сообщил он. – Полагаю, вы меня ждали. Я инквизитор.

Глава тринадцатая

Школьная секретарша затрепетала с головы до ног и затараторила. Это было очень кстати, а то бы она расслышала, как в воздухе вокруг Крестоманси раздалось сразу пять разных «ах».

– О, входите, входите, инквизитор, милости просим, – тараторила секретарша. – Мисс Кэдвалладер вас ждет. Извините великодушно, кажется, мы неверно записали ваше имя. Нам было сказано ожидать некоего мистера Литтлтона.

– Совершенно верно, – успокоил ее Крестоманси. – Литтлтон – районный инквизитор, но в управлении решили, что для районного инквизитора дело слишком серьезное. Я – инквизитор графства.

– Ох! – только и сказала секретарша, белея от благоговения.

Она пропустила Крестоманси внутрь, придержав перед ним дверь, и повела его по плитам вестибюля. Крестоманси выступал за ней медленно и величаво, чтобы всем достало времени поспеть за ним и на цыпочках прокрасться по каменному полу. Секретарша распахнула дверь в кабинет мисс Кэдвалладер.

– К вам мистер Чант, мисс Кэдвалладер. Инквизитор графства.

Крестоманси вошел в кабинет еще величавей, одной рукой волоча Брайана, другой подталкивая Эстель. Нэн и Нирупам протиснулись вслед за ним, а Чарлзу пришлось прямо-таки прилипнуть к дверному косяку, когда секретарша из уважения к тайне выскочила за дверь, он успел юркнуть в кабинет в самый последний момент. Ему не хотелось покидать кольцо невидимости.