Алое платье - Гордиенко Галина Анатольевна. Страница 19

Ира стояла у клумбы и наблюдала, как пожилые женщины в ярких комбинезонах возятся с рассадой. Бережно отделяют цветок от цветка и сажают в заранее приготовленные ямки. Засыпают зеленые стебли мягкой землей и брызгают на них из лейки.

«Светка Зимина меня раздражает. Потому что кокетничает. Со всеми подряд. Даже… даже с Гончаровым! И тот – ничего. Терпит. Не одергивает Светку. Скотина!»

Ира даже ногой топнула, представив себя на месте Зиминой. Почему-то ей казалось: начни она строить глазки, Гончаров ее с землей бы сравнял. Опустил бы, что называется, ниже плинтуса. А не смотрел бы так снисходительно, как на Светку.

Ира не понимала, изменилось ли в последнее время ее отношение к Гончарову. Если да, то явно в худшую сторону.

Он ее безумно раздражал! И в то же время Ира всей кожей чувствовала его присутствие в классе. Не хотела, но знала: он здесь. Как всегда знала, смотрит Виктор на нее или нет.

Он Ире не нравился!

Если честно, она терпеть его не могла!

Почему же она никак не может о нем забыть?!

Ира печально вздохнула: «Серега же как маленький. Ничего не видит, ничего не слышит. Носится со своим сценарием, как ребенок с любимой игрушкой, что-то по ходу правит, нас то ли замечает, то ли нет.

Нет, Лизу-то он видит! А вот меня…

С Танькой все время спорит. И со Светланой Степановной. Что-то им доказывает. И они, в конце концов, с ним соглашаются».

Ира неохотно признала: Игорь с Гончаровым почему-то взрослее Стрепетова. Хотя все одного возраста. Даже рыжий клоун Васька взрослее!

Они к девчонкам по-другому относятся. Как-то разделяют мир на две половины. А Сергей — нет.

Сколько раз он брал у Иры сумку с учебниками, когда вместе шли домой, но все не то. Ира знала — Сергей абсолютно так же и малышу помог бы, матери или старикам. Не задумываясь. Положено так, и всех дел. Он так воспитан.

Ира стопроцентно уверена: Сергей не видит, как она одета. Не замечает ее дурацких детских кос. Почти полного отсутствия косметики на лице. И чудесных длинных ног, — даже Света Зимина как-то с одобрением о них отозвалась! — не видит.

Наверное, Ире поэтому так трудно с ним. Девчонкой себя ощущает, не девушкой. Все время хочется чем-то поразить Стрепетова, чтоб он проснулся наконец и заметил ее. Хоть раз!

Ира хмуро улыбнулась: может, алое платье поможет? Она в нем выглядит  настоящей юной дамой. А если еще и волосы подстричь, и мелирование сделать… Интересно, что сказал бы Гончаров, увидев ее в таком виде?

Ира непроизвольно сжала кулаки и сердито воскликнула:

—Очень надо!

                                                ГЛАВА 9

                                    СЕРГЕЙ СТРЕПЕТОВ

Сергей прочитал последнюю сцену и впервые ничего не поправил. Он покосился на учительницу математики и кивнул с умным видом на какое-то ее утверждение. С легкой насмешкой подумал о собственном сценарии: «Получается, он совершенен?» И едва не рассмеялся — вот уж вряд ли!

Но в голову ничего интересного не приходило, оставалось смириться. Сергей спрятал тетрадь в сумку и невольно фыркнул: сидевшая перед ним Ира Горелова ожесточенно грызла ручку. Она и не замечала, что испачкала синей пастой губы. И кончик косы растрепан, вечно волосы на палец накручивает, когда волнуется.

Сергей хмуро улыбнулся: Ирка наверняка не поняла новой темы. Туповата на удивление. Сколько раз подходила с задачками, Сергей замаялся объяснять. Иркину единственную извилину вычерчивали по линейке, не иначе. Забыв про загогулину, отвечающую за математику. Проще самому решить и дать Ирке списать. Экономия времени и собственных нервов!

Забавно, что Таня Мишина с ней дружит. Ирка почти не читает, думать не умеет, на уроках тихо плывет. Без Таниной подсказки все контрольные бы завалила. Правда, они сидят вместе с первого класса. Наверное, Мишина к ней привыкла.

Ира бросила ручку. Провела рукой по губам и размазала пасту.

Сергей пожал плечами: смешная девчонка. Ладно, хоть на роль Лизы подошла, что неудивительно. Пушкинская Муромская такая же пустышка, одна любовь на уме.

Сергей задумчиво посмотрел на четкий Танин профиль и с досадой подумал: «И что только девчонки вокруг любви накручивают? Ахи, охи, вздохи на скамейке, любовь до гроба… Как глупо!»

Сергей полгода назад спросил о ней, о любви, старшего брата, Вадим лишь расхохотался. Сказал — физиологическая потребность, не больше. Мол, против природы не попрешь, просто глупо. И нерационально.

Это Сергею как раз понятно: любой вид на планете воспроизводит себя. Непонятно другое — зачем осложнять жизнь? Или девчонки по-другому не умеют?

Сергей бросил взгляд на сумку, где лежала тетрадь со сценарием, и угрюмо ухмыльнулся: что-то он запутался. Если верить Пушкину…

Ну да, Берестов-то влюбился! И не дамский роман, мужиком написано.

Да еще в кого влюбился — в крестьянку! Явный мезальянс, как Сергей понимает. Жениться собрался! Против воли отца пошел. На наследство плюнул.

С другой стороны, Вадька сказал…

Или он смеялся?!

Сергей нахмурился: сам-то вечерами черти где пропадает. Не над дипломом работает – а на носу защита! – по дискотекам носится. И со своей Верочкой часами по телефону треплется. Мама кипит от возмущения, такие деньги Вадька тратит на свой сотовый.

А перед Новым годом братец с другой девчонкой встречался. Надей, кажется. Прошлым летом с Катей Никитиной дружил, она в соседнем доме живет. А на третьем курсе…

Сергей угрюмо усмехнулся: нет, тут точно любовью не пахнет! Или Вадька пока свою э-э… любовь не встретил?

Таня что-то шепнула Ире, и девочки еле слышно рассмеялись. Сергей задумчиво рассматривал знакомые с детства лица и не мог понять, какое больше нравится.

Танино, пожалуй. Оно… значительнее. Вон какой подбородок решительный, с ямочкой по центру. И дуги бровей над переносицей сурово сошлись. Глаза на солнце золотистыми смотрятся, а в тени – почти черные, зрачка не разглядишь. Волосы шелковым водопадом на плечи падают…

Таня снова чему-то засмеялась, и Сергей с трудом отвел взгляд от ее порозовевшего лица. Ему вдруг стало не по себе. Сергей уткнулся в учебник и сердито приказал себе не сходить с ума. Он не Берестов!

И потом — это всего лишь книга. Считай — сказка. Просто люди боятся одиночества, вот и придумали сказочку про любовь. А ее нет, Вадим прав. Иначе почему мать с отцом разбежались?

Сергей помрачнел, он почти не помнил отца. В памяти остался только смутный запах табака и мужского дезодоранта.

Вадим как-то сказал — отец почти сразу после развода из Череповца уехал. А мама вообще про него молчит, будто в капусте детей нашла. Или… прошла любовь, завяли розы? Тогда на кой черт она такая?!

И Сергей раздраженно пнул ни в чем неповинную сумку.

                                                ***

Ира нервно помассировала виски, почему-то болела голова. Впрочем, очень даже понятно — почему. Вчера легла спать заполночь, а сегодня они уже второй час репетируют одну и ту же сцену. Ту, где Лиза осознала свое безрассудство и решила больше не встречаться с Берестовым. Однако Алексей даже слышать об этом не хотел. Уверял в невинности своих желаний, обещал не подавать повода к раскаянию, повиноваться во всем… И Лиза сдалась.

Она, Ира, говорила за Лизу:

—Дай мне слово, не искать других свиданий кроме тех, что я тебе сама назначу…

А Алексей клялся святой пятницей.

Вот эта-то сцена им и не удавалась, Ира сама чувствовала. И не из-за нее. Из-за Игоря Дудинова. Не было в нем искренности, что ли? Слова звучали слишком академично, будто он их по книжке читал.

Светлана Степановна устало говорила:

—Игорек, ты же влюблен, понимаешь? Ты сейчас в панике. Говорить должен горячо, сбивчиво, будто от этого твоя жизнь зависит, не меньше. А ты просишь видеться с Лизой наедине, хотя бы через день, хотя бы дважды в неделю так, что мне хочется воскликнуть — не верю!

Света с досадой буркнула: