Три желания для золотой рыбки - Усачева Елена Александровна. Страница 23

– А остальные где?! – ахнул он. – Ушли желания выполнять?

Лера потупилась. Как она забыла сказать об этом раньше?

– Понимаешь, – начала она, но тут в дверях появилась биологичка. Павел поспешно стянул с парты сумку и шагнул к выходу.

– Сумку оставьте. – Учительница, лукаво улыбаясь, прошла к своему столу. – Вечером поможете мне отнести аквариум домой. Павел, верни его обратно на шкаф, пока кто-нибудь, особо шустрый, его не столкнул.

Лера подхватила аквариум под покатые бока.

– Нет уж, я сам, – мягко отстранил ее Павел. – Второго падения эта рыбка может не пережить.

– Так получилось, что их стало меньше, – прошептала Лера, глядя на перебирающую тетрадки биологичку. – Но мы сегодня же купим… Сейчас и сходим… – заспешила она, пытаясь вспомнить, в каком магазине вчера они видели золотых рыбок и с ужасом понимая, что либо не может вспомнить, либо их нигде не было.

– Приходите после уроков, разберемся. – Нинель Михайловна продолжала улыбаться. Она и не думала ругаться или сердиться из-за разбитого аквариума.

– Вот попали, – прошептала Лера, выскакивая из коридора.

– Нормально. – Павел с высоты своего роста с нежностью посмотрел на Гараеву. – Видишь, все обошлось. У вас какой урок?

– Два русских.

– Тогда еще увидимся!

Он перекинул лямку сумки через плечо и пошел по коридору.

– Пока, – подняла руку Лера. Но Быковский больше не оборачивался. Последний раз мелькнул перед поворотом и исчез.

Гараевой стало грустно. До конца занятий было еще далеко, и как эти уроки пройдут – неизвестно. А так хотелось продлить очарование утра, прелесть их первой совместной прогулки до школы…

В классе никого еще не было. Гараева забилась в угол и стала смотреть в окно. Картина холодной улицы, с трудом бредущих по скользкому асфальту людей настроила ее на миролюбивый лад. Что-то она действительно вчера и сегодня перенервничала.

Прозвенел звонок. Девятиклассники на урок не спешили, половины класса еще не было – все знали, что русичка неизменно опаздывает.

– А вы слышали новость? – Жеребцова прошла по ряду, бросила свою сумку на парту.

Человечек на улице поскользнулся и упал. Лера поморщилась. Бедный Сидоров! Теперь его будут обсуждать всю оставшуюся жизнь.

– Какие новости могут быть в пятницу? – поднял голову Константинов. – Только плохие! Ты принесла весть о контрольной?

– Ха-ха! – Наташка остановилась рядом с партой Гараевой, опершись на нее руками. – Как раз в пятницу все самое интересное и происходит. Правда, Лерочка?

Гараева вздрогнула, еще не в силах оторвать взгляда от промерзшего окна.

– Кто-то кричал, что с червяками нельзя иметь ничего общего? – Наташка стояла посреди класса, поэтому ее хорошо было слышно всем. – Вот, пожалуйста. Лерочка вместе с Быковским взяла шефство над кабинетом биологии! Оказывается, червяки – тоже люди! Кто бы мог подумать?

В Гараевой вновь стало подниматься недавнее раздражение. Она с ненавистью смотрела на Жеребцову и хотела только одного: чтобы та замолчала. В конце концов, это не их дело – с кем и когда она встречается.

– Ты хочешь установить очередность этого дежурства? – усмехнулся Константинов, с удовольствием глядя на борьбу взглядов двух девочек.

– Так это они, наверное, к рыбкам ходили, – проворковали у Леры за спиной. Это была Наумова. – Желание загадывали. Одно на двоих. Правда, Гараева?

Лера даже поворачиваться не стала. Она и без того отлично представляла себе, какое сейчас лицо у Юльки – очень и очень довольное.

– Что-то я не пойму, при чем здесь биология? – протянул Махота.

– Так ведь рыбок стало на две меньше. – Жеребцова с ехидной усмешкой смотрела на медленно краснеющее лицо Гараевой.

– А разве ты не знаешь, что для исполнения желаний этих рыбок надо есть? – С удовольствием поддержал словесную баталию Ян. – Так они и сделали. Одна ему, другая ей. – Он лег животом на парту. – А желание было одно на двоих. Я так понимаю, что вышел вечер при свечах, а на горячее была рыба?

– Я что-то не пойму, – подала голос с последней парты Царькова. – Лерка, у тебя с Быковским роман, что ли? Да он же тебя неделю назад на физкультуре чуть не убил!

– Заметь, это не я сказала, – прокомментировала Светкино выступление Наташка и пошла к своему месту. – Ах, какие нынче девушки пошли не гордые! Их при всех оскорбляют, а им хоть бы хны!

– Ты где была?

Ася от двери кинулась к Гараевой.

– Я тебя там жду, а ты…

Увлеченная погоней за Быковским и аквариумом, Гараева забыла предупредить Репину, что сегодня она пойдет в школу раньше обычного. Неужели Аська у нее дома всех подняла на ноги?

– Асенька, у Леры теперь будут другие провожатые, – вкрадчиво пропела Юлька. – Ты уволена.

– Что за бред? – Репина упала на стул, сильно сдвинув его назад, отчего стоявшая за ними парта, где сидели Жеребцова с Наумовой, дернулась и даже подпрыгнула.

– Ну ты, полегче! – воскликнула Наташка, точившая в бумажку карандаш. От удара грифельные крошки просыпались на тетрадку.

Лера вновь отвернулась к окну. На улице теперь заметно развиднелось, хмурые сумерки постепенно превращались в тоскливый день.

– Вы слышали? – все еще бушевала Ася. – Сидорова в школу милиция привела! Говорят, его в машине привезли, в наручниках. Он давай сопротивляться, в дверь уперся. Орал, говорят, оглушительно.

Лера не выдержала:

– Что ты несешь? Генка сам пришел. Я видела.

– Да ладно тебе – видела, – отмахнулась Ася. – Мне об этом три человека рассказали. Говорят, что его теперь всегда так водить будут. А если он сбежит, то его сразу в тюрьму посадят.

– Ты, Асенька, Лере верь. – Наташа медленно сворачивала бумажку с карандашными очистками. – У нее теперь есть верный свидетель. А, Гараева? Что молчишь?

– Мне кажется, – всем корпусом развернулась к ней Лера, – что это не твое дело.

– Еще какое мое! – Больше Жеребцова не улыбалась. – Интересно, что червяки на это скажут?

– А вот мне совсем не интересно! – с вызовом ответила Лера.

– Девочки! – пропел над ними Константинов. – Не ссорьтесь. – Он бросил насмешливый взгляд на Наумову. – Я вот тоже решил признаться в своих чувствах к Курбаленко. Сколько можно скрываться? Долой сословные рамки! В омут – так в омут! Или не так. «В путь, так в путь!» – сказал джентльмен, проваливаясь в пропасть» [3].

– Да какая вам всем разница, что я делаю, – начала злиться Лера. – Я ни у кого ничего не отнимаю!

– Не отнимаешь? – подпрыгнул на своем месте Махота. – А как же моя к тебе любовь?

– Все, любовь прошла, завяли помидоры, – развел руками Ян. – Наши – не ее удел. Ей заморских принцев подавай!

– Да прекратите вы! – встрепенулась Ася, забывая о своих обидах. – Что вы к ней привязались? Ну, столкнулась она с этим Быковским на входе! Что же теперь – в окно лазить, чтобы ни с кем не встречаться?

– А что там с биологией? – вдруг встрепенулась Царькова.

– Хватит, а? – Лера встала, чтобы не сидеть ко всему классу спиной. Ей казалось, что все взгляды устремлены только на нее, и ей хотелось встречать эти взгляды в открытую, а не прятаться от них.

– Любовь, знаете ли, зла, – отчеканила Наумова. – Полюбишь и козла.

Царькова на последней парте зафыркала от удовольствия.

Гараева понимала, что спорить бесполезно, что любое слово только продлит ее мучения и доставит удовольствие остальным. Да и куда ей, все еще считающейся чужой, так и не ставшей в этом классе своей, идти одной против всех? Но оставлять последнее слово за ними не хотелось.

– На себя посмотри! – кинулась на защиту подруги Репина. – Как будто никто не видит, что ты глаза сломала, глядя на Костика!

– Э-э-э, друзья мои, – захлопал в ладоши Ян. – Эдак вы еще до чего-нибудь непотребного договоритесь. – Он пристально глянул на потупившуюся Юльку. – Наумова у нас – чистая душа, она о таком и не думает. А ты, Лерка, не приваживай этого бэшку – Пашка темная лошадка. Что-то у них там в классе происходит… Ты что, не видела, сколько вокруг него народу трется? Добром это не кончится. – Ян вдруг смягчился. – Да и что за дела? Можно сказать, уводят из-под носа самую красивую девушку! И ты думаешь, мы это стерпим?