Танец смерти - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 10
«Вор. Это слово означало вор. Нет! Должно быть, я ошибся, — подумал Тобиас. — Если это слово «вор», тогда эта фраза читается так:
«После перехода крови душа невинного попадает под власть вора душ».
Нескладно как-то, — подумал Тобиас, — но ведь есть выражение «похититель душ».
«Чем чище и прекраснее невинный, — гласила дальше древняя запись, — тем прекраснее становится похититель душ, который получит двадцать лет жизни от каждого невинного, жизнь которого он обретает. Затем похитителю понадобится следующая невинная душа, чтобы продлить свою жизнь».
«Следующая, — подумал Тобиас. — Еще одна невинная жертва в цепочке бесконечных злодейств.
Секрет вечной жизни заключается не в том, чтобы стимулировать циркуляцию крови, а в том, чтобы ее пить… Пить кровь невинных. Питаться ими. Похитить их души».
Тобиас смахнул листы древнего манускрипта и словарь со стола, и они с грохотом упали на пол.
«Злодейство, — подумал Тобиас, — невообразимое злодейство. Так вот чего жаждал Джастин.
И чью же кровь он будет пить? Кто станет первой жертвой Джастина? — Перед мысленным взором Тобиаса возникла сцена, когда Джастин слизывал кровь. Гонории со своего носового платка. — Нет, — вскричал Тобиас про себя. — Только не моя Гонория!»
Он огляделся в поисках какого-нибудь оружия и схватил один из острейших скальпелей. Потом бросился в переход, ведущий в дом Джастина.
«После перехода крови душа невинного попадает под власть похитителя душ». Эти слова бились в мозгу Тобиаса, подгоняя его. «Я найду способ остановить тебя, Джастин, — мысленно восклицал Тобиас. — А если мне это не удастся, то и жить незачем».
Гонория! Вот кому предназначалась роль первой жертвы Джастина!
Глава 12
Тобиас мчался по коридору в сторону дома Джастина. В туннеле было темно и душно. «Джастин может прятаться где-то здесь, — думал Тобиас, — подкарауливая меня…» Он споткнулся и ухватился за стену, чтобы сохранить равновесие. Потом побежал дальше, задыхаясь, ловя воздух ртом.
«Ничто не остановит меня, пока я не доберусь до Джастина. Я должен защитить Гонорию».
Перед ним появилась дверь, и он остановился. «Что, если Джастин подстерегает меня за этой дверью? — Тобиас прижался к ней ухом, но ничего не услышал. В доме Фиара царила полная тишина, как будто все вымерли. — Что, если все кончено? Если я слишком поздно расшифровал смысл древних записей? Что, если Гонория умерла с мыслью, что я бросил ее на произвол судьбы?»
Дверь скрипнула, когда юноша открыл ее и заглянул внутрь. Так же, как и в доме Тобиаса, этот коридор выходил в спальню. Спальня казалась пустой, и Тобиас не стал больше терять времени. Он направился к выходу из спальни, медленно открыл дверь и оказался в холле. Везде стояла полная тишина, только громко тикали высокие напольные часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Осторожно ступая, Тобиас пробрался к лестнице, ведущей в нижний холл. Сердце его стучало, пока он спускался по лестнице.
«Я должен быть наготове, — думал он, сжимая рукоятку скальпеля. — В любой момент Джастин может обнаружить мое присутствие. Господи, не дай мне опоздать, — молился Тобиас, — помоги мне спасти Гонорию». Из гостиной до него донесся легкий шорох, и он направился туда. У окна он увидел фигуру в белом, стоявшую к нему спиной. Полная луна освещала стройную девушку серебристым светом.
Тобиас забыл, что надо соблюдать тишину, и громко воскликнул:
— Гонория!
Затаив дыхание, он смотрел, как Гонория медленно поворачивается к нему. В лунном свете она была похожа на привидение: бледное лицо, прозрачная кожа, запавшие большие глаза в обрамлении багровых теней. Некогда розовые губы приобрели синеватый оттенок. «Словно он уже вытянул из нее душу», — с ужасом подумал Тобиас.
— Мой Тобиас, — прошелестел голос Гонории. — Он говорил мне, что ты совсем позабыл обо мне. Что ты больше не любишь меня. Но я знала, что он лжет. Я знала, что ты придешь. Ты ведь не забыл, какой сегодня день?
«Она в свадебном платье!» Только теперь Тобиас вспомнил. Внезапная боль поразила его в самое сердце. «День нашей свадьбы! Сегодня день нашей свадьбы!»
Он опустил скальпель в карман пальто и бросился к ней. Гонория сделала шаг навстречу и замерла в его объятиях.
— Гонория, — беспомощно шептал Тобиас.
Он гладил ее золотистые волосы и прижимал к своей груди. От ее тела исходил холод. Смертельный холод.
— Все хорошо, — повторял он, — теперь я с тобой, моя любовь.
Гонория дрожала в его руках. Он слышал, что она пытается что-то сказать, но зубы ее стучали, и она не могла вымолвить ни слова.
— Не надо ничего говорить, молчи, — успокаивал он ее. — Позволь мне согреть тебя.
Он крепко прижал ее к себе, но все его усилия были напрасны. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Она льнула к Тобиасу, от слабости ноги не держали ее.
— Я знала, — повторяла она вновь и вновь. — Я знала, что ты по-прежнему любишь меня. Я знала, что ты придешь.
«Пока я сидел взаперти в лаборатории, дни и ночи работая на Джастина, он тратил дни и ночи, чтоб осуществить свой злодейский план и вытянуть жизнь из женщины, которую я люблю».
— Гонория, — взмолился он, — пожалуйста, перестань плакать! Я заберу тебя отсюда сегодня же. Обещаю тебе.
— О, Тобиас… — она вздохнула, положив голову на его плечо.
— Ты опоздал, Тобиас, — прогремел леденящий душу голос за его спиной.
Тобиас живо повернулся, спрятав свою невесту за спиной, чтобы защитить ее. В дверях гостиной увидел Джастина. Глаза его горели синим пламенем, губы были красного цвета, цвета живой крови Гонории.
«Дьявол, — подумал Тобиас, — в Джастина вселился дьявол. И только я в силах остановить его».
Отвратительный комок поднялся из глубины существа и застрял в горле. Тобиас заставил ей проглотить его, ощутив мерзкий вкус. Теперь горло саднило, словно после ожога.
— Она никогда не будет твоей, — задыхаясь, крикнул он и выхватил скальпель из кармана, — Я знаю, что ты задумал. Я убью тебя, но не позволю тебе причинить ей вред.
Откинув назад голову, Джастин расхохотался.
— Ты не можешь причинить мне вред, Тобиас, — ответил он, входя в комнату. — Я сильнее тебя. И умнее. Богаче и выгляжу получше. Взгляни правде в глаза, мой друг. Я всегда был более привлекательным мужчиной, чем ты. Но я готов проявить великодушие, как всегда.
Джастин улыбнулся ему, и Тобиас сделал шаг назад.
— Я поделюсь ею с тобой, Тобиас. Мы оба будем пить ее кровь. Таким образом мы сможем оба жить вечно… Мы получим все, о чем когда-то мечтали. Тебе это понравится, Тобиас, ты ведь хочешь этого? Ты хочешь этого. Пей ее кровь.
Часть пятая
Мэдлин
Глава 13
Губы Джастина прижимались к ладони Мэдлин. Девушка слышала хлюпающий звук, который исходил из его рта, прильнувшего к ее теплой мокрой ладони. Ей казалось, что она сходит с ума. Она закричала во весь голос и стала бешено сопротивляться. Но Джастин закрыл глаза и только крепче прижался губами к кровоточащей ране. Пальцы его словно тисками сжали ее запястье. Она пыталась вырвать руку, но он так вывернул ее запястье, что ей показалось, будто сломалась кость.
Мэдлин чувствовала, как его сильное тело наполнялось кровью — ее кровью. Ноги ее стали тяжелыми и неповоротливыми. Голова кружилась и становилась все легче и легче. Она оглядела сад, отчаянно нуждаясь в чьей-нибудь помощи. Глаза застилал туман, и она уже ничего не видела, кроме роз. Высокие розовые кусты окружали их, словно забором. Они как будто надвигались на нее, душили своим отвратительным запахом. Вытягивали из нее жизненные силы своими острыми колючками…
Мэдлин закрыла глаза и собралась с силами. «Я должна остановить его. Остановить, пока он не убил меня. Пока он не выпил до последней капли мою кровь».
Джастин поднял на нее свои прекрасные голубые глаза. Словно завороженная, Мэдлин не могла отвести взгляда от его глаз. Белки их постепенно окрашивались, красным.