Правдивая история Деда Мороза - Пастернак Евгения Борисовна. Страница 26

Увидев Морозова, мужчина отчего-то крайне удивился и спросил:

– Сергей Иванович?! Дядя Сережа?!

Вообще-то Сергей Иванович никогда не врал, Деду Морозу это не к лицу, но тут вдруг занервничал и зачем-то сказал:

– Нет. Козлов Петр Максимович.

Мужчина похлопал глазами и пробормотал:

– Ой, конечно... Просто вы очень похожи.

Гость по-детски шмыгнул носом, и тут Морозов сообразил, откуда ему знакома внешность этого человека: перед ним стоял внучатый племянник Андрюша! Тот самый, которому он в далеком 1935 году рассказывал про рождественскую елку.

– Извините... – сказал повзрослевший Андрюша. – Тут до вас семья жила. Морозовы. Они в блокаду погибли... или не погибли, но пропали. Может, какие-нибудь документы остались? Или они адрес оставили? Или вы знаете... – тут он запнулся, – где они похоронены?

Сергею Ивановичу страшно захотелось обнять племянника, рассказать ему все, но... Слишком фантастически прозвучала бы эта история.

Поэтому Морозов сказал:

– Извините, ничем помочь не могу. Мы тут недавно живем. А до нас какая-то пожилая дама жила.

– Ее не Мария звали? – в глазах Андрюши загорелась надежда.

– Нет, Елизавета, – второй раз в жизни соврал Сергей Иванович.

– Простите, – поник гость. – Просто... Очень вы на него похожи. А можно, я войду?

«Конечно!» – чуть было не ответил Сергей Иванович, но спохватился. А если Маша вернется? Опять врать, что «просто похожа»?

Поэтому Морозов смутился, но соврал в третий раз:

– Извините... я сейчас сам уходить собирался...

– Да? Жаль, – Андрюша еще раз по-детски шмыгнул носом и достал из кармана записную книжку. – А можно, я свой адрес и телефон оставлю? Вдруг они объявятся.

Андрюша писал крупным, почти детским почерком и говорил, словно оправдываясь:

– Дядя Сережа... Сергей Иванович – он... Он очень много значит для меня... И я очень бы хотел сына с ним познакомить... Передайте им, если найдутся, ладно?

Морозов принял записку и в ответ смог только кивнуть.

Вечером этого дня Морозовы долго сидели на кухне и листали семейный альбом. Вся квартира пропахла валерьянкой – Маша, услышав о визите внучатого племянника, очень разнервничалась, даже расплакалась, пришлось ее отпаивать успокаивающим.

– Это мы трамвай пускали, помнишь? – Сергей Иванович погладил старую, дореволюционную еще фотографию.

– А это наш тогдашний дом, – вздохнула Маша. – Я недавно проходила мимо него, он совсем не изменился.

– А это Света с семьей, – Морозов ткнул пальцем в семейство, которое застыло в торжественной позе. – Смотри, Ванечка... Гимназист. Интересно, где он, хоть бы знать, в какой стране живет... А Наташка какая смешная! А теперь у нее сын взрослый... Даже не взрослый – пожилой, считай. По виду мы с ним одногодки.

На глазах у Маши опять выступили слезы.

– Машенька, – Сергей Иванович погладил жену по руке, – я тоже очень хочу их повидать, поговорить, правнуков понянчить...

– Уже, наверное, праправнуков...

– Тем более. Но представь, что они подумают, если мы к ним заявимся?

Маша только головой покачала. Понятно, что ничего путного из этого не получится. Морозовым за восемьдесят, а выглядят они на сорок, не больше.

– Только родственников перепугаем, – согласилась Маша.

– Одного я уже перепугал сегодня. Смотрел на меня, как будто привидение увидел.

– Знаешь что, – решительно сказала Маша, – надо отсюда переезжать. Вдруг еще кто-нибудь из родных захочет нас разыскать. Да и соседи в конце концов начнут беспокоиться, чего это мы не стареем.

– Надо, – Сергей Иванович поцеловал жену в мокрые от слез глаза, – ты у меня умница.

– Только у меня просьба, – Маша жалобно посмотрела на мужа, – можем мы в наш старый дом переехать? Там нас вряд ли кто искать будет.

– Ну... если там кто-нибудь будет квартиру менять... если она нам подойдет...

– Ты же у меня волшебник!

– Волшебник, – Сергей Иванович покосился на зеленые деревья за окном. – Только я на Новый год волшебник, а сейчас июль.

– Ну пожа-а-алуйста, – попросила Маша и часто-часто заморгала.

Морозов рассмеялся:

– Я попробую.

Неизвестно, то Сергей Иванович наколдовал или им просто повезло, но в старом доме действительно оказался подходящий вариант обмена. Переехали уже через месяц, так что к Новому году успели обосноваться на новом месте.

Морозов после войны продолжал работать в трамвайном депо. И хотя борода немного маскировала возраст, ему тоже пришлось оттуда уйти, чтоб не задавали лишних вопросов. Перешел на завод, работал в конструкторском бюро. Скучал по любимой работе ужасно, но надеялся, что еще вернется, как только там сменится очередное поколение работников.

Маша работала в школе, все еще преподавала в начальных классах. И работа ей нравилась, и дети ее любили. Единственная сложность – договориться об отпуске зимой. Не могла же она, в самом деле, прийти на урок Снегурочкой! Но с годами коллеги привыкли к этой странности, подменяли ее по очереди.

Однажды Маша приходит с работы и смеется:

– Сереж, представляешь, пришла сегодня комиссия из РОНО, начали меня учить урок проводить. Говорят, на правах старших... Да у меня педагогический стаж больше 30 лет, и я им чуть об этом не сказала... А потом подумала, что надо бы как-нибудь свою трудовую книжку выкрасть из бухгалтерии. Да и паспорт, наверное, опять пора терять.

Если бы не беспорядок в советских учреждениях, Морозовым бы тяжело пришлось. Но поскольку бумаги и документы в этих самых учреждениях регулярно терялись, а у Морозова хватало обаяния и мудрости, чтобы убедить любую начальницу паспортного стола в чем угодно, то со временем это стало даже весело.

– Я не знаю, кто у вас это заполняет, – гремел Морозов, подавая заявления на новый паспорт в 1985 году, – вы посмотрите, что у меня здесь написано, дата рождения 1912 год. Вы что, хотите сказать, что мне 73 года?

Морозов мысленно смеялся, вспоминая, что в 1912 году он уже был вполне зрелым мужчиной. Начальница паспортного стола предположила, что по невнимательности 12 написали вместо 42. На том и порешили.

Так они и жили в новой квартире с новыми паспортами. Работу Маша тоже сменила, ушла во Дворец пионеров, вела сразу несколько кружков.

И если все человечество активно готовилось к встрече нового века и нового тысячелетия, то Морозовы этой датой интересовались не сильно. Они гораздо больше ждали 2012 года. В этом году пройдут еще 50 лет их волшебства. И скорее всего, нужно будет снова пойти в Косой переулок и снова заново стать Дедом Морозом и Снегурочкой.