Правдивая история Деда Мороза - Пастернак Евгения Борисовна. Страница 28
– А лучше стало, – сказала она, – помнишь гимназистов?
И кивнула на компанию школьников. Они совсем не были похожи на застегнутых на все пуговицы «гимназеров» – одеты во что-то яркое, говорят громко и уверенно, смеются...
– Помнишь, – улыбнулся Морозов, – мы думали, что будет, если букву «ять» отменить? На пользу пошло, оказывается!
– А шляпок теперь вовсе не носят, – почему-то грустно произнесла Маша.
Сергей Иванович не сразу понял, к чему это, потом вспомнил – Маша в тот вечер шла и пыталась представить, какие поля будут у шляпок будущих модниц.
– И Сергиевского собора уже давно нет. Жаль. Красивый был собор, – продолжала Маша, – помнишь, мы думали, он будет стоять вечно?
– Ну, мы тогда много еще не знали. Ни про революцию, ни про войны.
Морозов шел и присматривался к людям. Не только дети – все люди стали за сто лет ярче и смелее.
– А счастливее они стали? – подумал вслух Морозов.
Маша не переспросила, поняла, про что он.
– Конечно! Ведь к каждому из них в детстве приходил Дед Мороз. И они знали – что бы ни случилось, а Дед Мороз не подведет.
– Убедила, – усмехнулся в бороду Сергей Иванович, – пройдемся по переулку!
Они уже почти пришли, осталось только завернуть за угол. Морозовы невольно прибавили шагу, завернули...
– Как же так? – Маша с надеждой смотрела на мужа. – Как же мы пройдем?
Косой переулок представлял собой печальное зрелище – все перекопано, то есть вместо переулка – один огромный котлован, тщательно огороженный со всех сторон забором.
– Что это? – потрясенно спросила Маша.
– Авария. Коммуникации меняют, – раздался голос за спиной. – За день раскопали, теперь месяц зарывать будут.
Пожилая женщина, сказавшая это, подождала реакции, не дождалась, покачала головой и прошла мимо.
Сергей Иванович и Маша были погружены в изучение неожиданного препятствия.
– Так, через забор мы перелезем, это легко, – сказал Морозов. – Будем сидеть в яме. Какая разница: сидеть в переулке или ходить по переулку?
Он внимательно осмотрел празднично одетую жену.
– Бегом домой переодеваться!
И они побежали. Решили поймать такси, проехали два квартала, застряли в дикой пробке, вылезли из машины и побежали дальше. Ворвались в квартиру – натянули джинсы, старые сапоги, теплые куртки – рванули назад. Обратно повезло – кусок дороги удалось проехать на машине, только от Литейного опять бежали, нервно поглядывая на небо. Пришла туча?
Тучи не было, ходили по горизонту облака, но совершенно не снежные. И вообще, погода была не предновогодняя – слишком тепло, а с утра вообще шел дождь.
Маша прилипла к забору и сказала:
– Увидим тучу – полезем в яму.
Прошел час, тучи не было.
Маша с Сергеем Ивановичем вышли к Неве, чтобы лучше было видно небо, и увидели, что далеко за городом сверкают зарницы.
– Гроза в декабре? – изумился Сергей Иванович. – Совсем с климатом стало плохо!
– Да, все плохо. И не только с климатом! – Птёрк, как всегда, возник неожиданно.
На этот раз он появился на плече у Маши.
– Это не гроза, это наша туча. Сегодня на Невском какой-то детско-спортивный праздник. Был приказ обеспечить хорошую погоду.
– И?
– Расстреляли нашу тучу.
Птёрк произнес это таким тоном, словно хотел сказать: «Расстреляли всю нашу семью». Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.
Морозовы стояли молча минут пять, пытаясь осознать...
Получалось плохо. Первым ожил Сергей Иванович.
– Снег где-нибудь прошел?
– Нет, рассеялся.
– То есть ни на кого не попало?
– Пару птиц зацепило. Но толку от них никакого.
– И что теперь будет?
– Будем ждать еще 50 лет, – Птёрк сидел, печально свесив лапки, но пытался бодриться.
– А дети? – взревел Дед Мороз.
– А мы? – воскликнула Маша, – мы ведь можем и не дождаться! Обычные люди не живут по 100 лет!
Морозовы просидели в переулке до поздней ночи. Маша то плакала, то начинала надеяться на лучшее; Сергей Иванович курил, первый раз со времен Первой мировой войны. Птёрк встречал своих сородичей.
Если бы люди могли их видеть, то увидели б тысячи, тысячи печальных рожиц птёрков и охлей, толпой стоящих вокруг своего Деда Мороза.
Надежда погасла после того, как пробило полночь.
– Пошли домой, – внезапно хриплым голосом сказал Сергей Иванович, – нечего здесь мерзнуть.
– И что мы будем делать? – спросила Маша.
– Бороться! Эй, печальное царство, вы с нами? Вам же вроде нельзя показываться обычным людям...
– Нельзя, но мы с тобой. Мы без тебя не можем! А вдруг ты что-нибудь придумаешь, а?
Придя домой, Сергей Иванович сбросил только куртку и сапоги и уселся за компьютер.
– Ну что, – сказал он преувеличенно бодрым голосом, – в нашем распоряжении новые технологии. Еще 50 лет назад то, что случилось, было бы катастрофой, а сегодня...
Морозов наткнулся взглядом на толпу птёрков и охлей, которые слушали его лекцию, открыв рот. Маленькая охля в первом ряду даже записывала что-то в крохотный блокнотик.
Сергей Иванович споткнулся на полуслове, засмеялся и продолжил уже нормальным тоном:
– Помогать будете?
– А то!
– Тогда за работу!
Морозов довольно быстро все организовал и придумал. Проще всего было с Интернет-заказами. Пришлось только купить еще один компьютер и посадить за него маленьких помощников. Они взялись за дело с энтузиазмом. Четверо птёрков покрупнее таскали туда-сюда мышку, на клавишах которой восседали еще двое – один на правой, второй на левой.
Еще несколько охлей топталось по клавиатуре, а руководил всем Главный Птёрк, оседлавший спинку компьютерного кресла.
– Пять шагов влево! – командовал он. – Два вперед! Не назад, а вперед! От меня два шага! Стоп! Левый – клик!
Услышав это, один из птёрков подпрыгивал и с громким щелчком приземлялся на левую кнопку мыши.
– Хорошо! Эй, на клавиатуре! Не спать! Контрол Це! Одновременно, бестолочи!
Доставить все получаемые электронные письма родителям детей было очень трудоемкой задачей, но вполне выполнимой. Те письма и записки, которые приходили обычной почтой, тщательно сортировались.
Частично, с посыльными охлями, они отправлялись к родителям, частично переправлялись в благотворительные организации.
Квартира Морозовых превратилась в настоящий штаб. Не прекращая трезвонили штук 10 телефонов, стучали клавиатуры двух компьютеров, работали принтеры, ксероксы и факс. Птёрки и охли освоили уже всю офисную технику, бодро отвечали по телефону, резво вели переговоры. Хорошо, что маленьким помощникам не нужно спать. Они работали круглосуточно.
Но хотя они работали не покладая рук, по мере приближения Нового года нарастало отчаяние. Те заказы, которые они могли обработать, – капля в море. Морозов всех уверял, что это не главное, что нужно успеть сделать хоть сколько-нибудь – и это уже будет победа. Но глядя на гору писем, в которых были невыполнимые теперь желания, он мрачнел и сжимал зубы.
Что ему стоило раньше сделать так, чтоб на день рождения Катеньки была хорошая погода! Да ничего не стоило! Полсекунды работы!
Что ему стоило год назад сделать так, чтоб Саша заняла первое место на соревнованиях по фигурному катанию! Полсекунды на то, чтоб представить себе, как упорно она тренируется и еще полсекунды на то, чтоб увидеть ее с золотой медалью.
А теперь и эти и еще сотни других писем лежат грудой в углу и выглядят немым укором.
Новогодняя ночь приближалась, Морозов только бродил по дому мрачнее тучи. Дымил как паровоз. Птёрки за соседним компьютером придумали специальный вентилятор, чтоб отгонять от себя дым в окошко, а то им временами плохо был виден монитор.