Изумрудный дождь - Кузнецов Юрий Николаевич. Страница 38
Ол схватил Ви за руку, и они на ощупь пробрались к выходу.
— Будем считать, что огонь и воду мы с тобой прошли! — засмеялся неунывающий ирэнец, выплёвывая изо рта пену и встряхиваясь, как собака после купания. — Остались медные трубы!
— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, — высказала более мрачное предположение Ви.
— Ви, — предостерёг жену Ол, — тебе вредно плавать в углекислоте, у тебя промокло чувство юмора! Поскольку мы всё равно мокрые, пойдём искупаемся в пруду, пока не осядет вся пена, и мы сможем пробраться в дом. Интересно, смогли элмы пробраться внутрь элминга?
— Я думаю, что успели, — откликнулась Ви. — Иначе они бы уже давно вернулись назад!
И они побежали купаться.
Действительно, земляне-элмы беспрепятственно оказались среди развалин, внутри «заколдованного» конуса, как окрестил защитный барьер Костя после безуспешных попыток проникнуть внутрь.
Первой мыслью было желание немедленно вернуться домой, но, поразмыслив немного, земляне решили задержаться.
Им очень хотелось узнать результаты испытаний портативного синхролёта-вартмалёта.
Наконец, просто невежливо покидать Ирэну, не попрощавшись с её гостеприимными представителями — Олом и Ви.
Загвоздка только в том, как им встретиться? Для землян обратной дороги нет! Ведь если они выйдут из элминга, то второго короткого замыкания в Центре синхронавтики им уже не устроить!
И они решили поближе рассмотреть элминг, который до сих пор видели только сверху. Как показалось землянам на первый взгляд, элминг напоминал большую городскую свалку. Ведь здесь было всё то, что попало на Ирэну за много-много лет исследования Земли с помощью синхротоннелей.
Земляне сначала старались держаться вместе, но постепенно разбрелись кто куда, с трудом преодолевая земные развалы, густо заросшие ирэнской растительностью. Перед тем как расстаться, они договорились встретиться в том месте, откуда начали свой осмотр и откуда было ближе всего до дома Ола и Ви.
Там же остался и осьминог, испытывающий, наверное, как все морские жители, инстинктивную неприязнь к суше, бродить по которой ему уже надоело.
Атланты и лев
Костя осторожно пробирался к центру элминга. Кто знает, кто до сих пор прячется где-нибудь в этих лабиринтах, где незнакомец может запросто заблудиться.
Вдруг на его пути как из-под земли возникли два мальчика диковинного обличья. Воинственная поза с крепко сжатыми кулаками не оставляла у Кости никаких сомнений о намерениях незнакомцев.
Мальчики были примерно одинакового роста, под стать Косте. Вся их одежда состояла из набедренных повязок и перчаток, похожих на боксёрские, только поменьше. Перчаток была всего пара, по штуке на брата. Загорелая кожа, заменяющая остальную одежду, была отменного красновато-коричневого цвета, как у американских индейцев. По плечам разметались тугие каштанового цвета косички. Большие, слегка раскосые глаза вызывающе-вопросительно уставились на Костю.
Он сначала опешил, затем принял задиристый вид, но потом сообразил, что перевес не на его стороне. Костя миролюбиво протянул вперёд руки ладонями вверх. Так вроде бы у индейцев принято показывать, что они не намерены в настоящее время драться.
Так это или не так, но жест Кости был воспринят благоприятно. Кулаки незнакомцев слегка разжались, а боевая стойка была заменена положением «вольно».
«Военная подготовка, видать, у этих ребят на высоте», — отметил про себя Костя.
— Я с планеты Земля, Костя! Константин Талкин! — представился мальчик без особой надежды на успех.
— Мы тоже с планеты Земля, Мо и Но! — произнёс один из предполагаемых индейцев, очевидно, вождь. Он был немножко выше, чем товарищ.
— Мы — атланты! — гордо произнёс второй.
Костя хмыкнул было, но вовремя спрятал улыбку, вспомнив про боксёрские перчатки. В его представлении атлантами были здоровенные дяди с бородами, поддерживающие готовые рухнуть своды старых дворцов.
Потом он сообразил, что ребята имели в виду загадочный остров, который давно-давно исчез с лица земли. Его до сих пор безуспешно пытаются отыскать где-то в Атлантическом океане.
Костя с ещё большим уважением посмотрел на ребят, которые должны были исчезнуть три-четыре тысячи лет тому назад, но вместо этого оказались на Ирэне.
— Расскажите, как вы попали сюда, — попросил он.
Вождь Но жестом предложил присесть на лежащее рядом с ними бревно, которое при более близком знакомстве оказалось обломком каменной колонны.
— Наша родина, — начал свой рассказ Мо, второй мальчик, — счастливый остров Атлантида, самый прекрасный остров, который когда-либо существовал под куполом небес. Мы — дети Ванаки, величайшего из царей во все времена…
«С самокритикой у них слабовато, — отметил про себя Костя, — всё самое, самое, самое лучшее — это у них…»
— Атла, — продолжал тем временем Мо, — столица Атлантиды, была окружена каменной стеной, покрытой металлом, сверкающим на солнце подобно огню. Эта стена начиналась от моря, шла вокруг города и замыкала свой круг также у моря, в гавани. Многоэтажные здания, украшенные росписями, мощёные улицы, бирюзовые нити водных каналов радовали взоры атлантов. Но настоящим чудом была царская обитель с храмом Посейдона, бога Воды. Храм был покрыт серебром, столбы по углам — золотом. Потолок — из слоновой кости. Внутри находилась золотая статуя бога, — неспешно, нараспев, как хорошо заученный урок, вёл своё повествование Мо.
— А как хорошо было охотиться за антилопами в долине, лазать по разноцветным скалам, отдыхать на берегу канала, среди красных лилий, следить за полётом ласточек, — вмешался, не удержавшись, Но.
Оба умолкли, как будто перенеслись душой туда, где, несмотря на истёкшие тысячелетия и неизмеримые пространства, по-прежнему оставались их сердца.
— Мы с Но, — словно очнувшись, совсем другим тоном перешёл к финальной части истории Мо, — играли во внутреннем кольце острова.
Но кивком головы подтвердил сказанное и многозначительно указал взглядом на перчатки.
«Так бы и говорили прямо, что решили подраться между собой в укромном уголке», — подумал Костя.
— Только-только я провёл решающий удар правой, — подхватил Но, — как земля подо мной задрожала, и я потерял равновесие. Пропустил удар слева, подумалось мне…
— Так оно и было, — возразил сомневающемуся четвёртое тысячелетие приятелю слегка обиженным тоном Мо.
— Не знаю, не знаю, но в следующее мгновение мы оба оказались на земле, потом нас подбросило высоко в небо, так что мы могли окинуть взглядом весь наш счастливый остров. Он разваливался на кусочки прямо на наших глазах…
— Что потом с нами случилось, — вмешался Мо, — мы с Но не знаем. Вернее, знаем только с чужих слов обитателей этой планеты. Говорят, наш остров навсегда исчез под водой. Мы же навсегда остались здесь, на Ирэне. Небо, — Мо указал жестом на какую-то точку над головой, — не принимает нас назад.
— Мо и я решили обосноваться здесь, в элминге, где ещё находятся предметы, напоминающие нам дом.
Но любовно погладил обломок колонны, на котором они все сидели.
«Ничего себе, надежда, — подумал Костя, — на четыре тысячи лет! Не зря говорят, что надежда умирает последней! Это же не надежда, а голубая мечта».
— Так вы здесь одни и живёте? — спросил Костя.
— Почему же одни! — загадочно усмехнулся Но. Словно в ответ на его слова, позади них раздался оглушительный рык, постепенно перешедший в глухой вой: «Г-р-р-р-а-у-у-у!»
Костя испуганно обернулся и одним прыжком перескочил через колонну, так что сразу оказался чуть сбоку и позади мальчиков. Как он потом ни старался повторить этот легендарный прыжок, ему не удавалось, разве что в два-три приёма.
Правда, ему больше не удавалось и так сильно испугаться!
Перед людьми во всей своей первобытной красе стоял пещерный лев!