Изумрудный дождь - Кузнецов Юрий Николаевич. Страница 39

Громадная пасть, в которой запросто могла поместиться голова любого дрессировщика, пожелай она там побывать, мощная грива и могучие лапы выглядели столь внушительно, что не испугаться было просто невозможно.

К огромному удивлению Кости, атланты безбоязненно подбежали ко льву и начали трепать его гриву самым бесцеремонным образом, а Но даже умудрился взгромоздиться на него верхом.

Как потом объяснили Косте мальчишки, даже ирэнцам непонятно, откуда взялся этот милый зверюга на их планете. Поначалу он доставлял немало хлопот жителям Ирэны своими охотничьими привычками, но с годами, из-за отсутствия необходимости в пропитании, лев перевоспитался и превратился в довольно безобидное привидение. Наверное, тут не обошлось и без участия мальчишек-атлантов, к которым Грау, так они звали льва, питал дружеские чувства. Может быть, из-за того, что они разделяли его одиночество, а может, потому, что они были одной крови.

Костя осторожно приблизился к зверю, и тот, блеснув хорошими манерами, первым протянул ему свою лапу. Мальчик опасливо пожал её, с трудом обхватив лапу обеими руками. Лев благосклонно позволил Косте и потрепать себя по загривку, а затем, как домашняя кошка, лизнул его в лицо. Лучше бы Грау этого не делал! Мальчик почувствовал, что значит быть морковкой на мелкой тёрке. Несмотря на эту неприятность, Костя был на седьмом небе от счастья. Не каждому земному мальчишке выпадала такая редкая удача свести близкое знакомство со львом. А уж с пещерным и подавно.

Костя совсем позабыл о своих друзьях-землянах, которые, наверное, уже заждались его в условленном месте. Вспомнив наконец об этом, Костя предложил мальчикам и льву пойти вместе с ним. Те с удовольствием согласились. Появление каждого нового существа в элминге было приятной неожиданностью и развлечением.

А мы вернёмся к геологу и его проводнику немного пораньше и посмотрим, что же интересного удалось обнаружить им!

Счастливый случай

Виктор Степанович и Кузьмич не отставали друг от друга. Они так много времени провели вместе в геологических экспедициях, что держаться вместе, как альпинисты в связке, стало их привычкой. Геолог и проводник шли след в след, что дома позволяло им экономить силы.

Дебри элминга напоминали им непролазные урочища тайги. Завалы состояли из каменных глыб, земляных насыпей, груд ила и морских водорослей. Внимание учёного привлекла каменная плита овальной формы. Она была покрыта надписями. Он остановился и долго пытался разобрать, что там написано, или хотя бы на каком языке. Это была и не клинопись, и не иероглифы, а какой-то вид письма, абсолютно не знакомый Виктору Степановичу.

Наконец, оставив бесполезные попытки разобраться в надписях, он, сопровождаемый Кузьмичом, двинулся дальше. Так они добрались до центра элминга, не встретив больше ничего, заслуживающего внимания.

Исследователи совсем уже собрались поворачивать обратно, как вдруг их заинтересовало какое-то свечение в небе, в самом зените. Сначала оно напоминало крупную звезду. Но какие же звёзды днём! Потом, постепенно увеличиваясь, стало похожим на комету. Можно было даже различить её основные части: голову и хвост. И наконец им удалось разобрать, что это был летящий… человек! Да ведь так они выглядели и сами, когда впервые прибыли на Ирэну через синхротоннель! Свечение-ореол приближалось, приобретая более чёткие человеческие очертания, и вскоре прямо перед их носом довольно неуклюже приземлился ещё один незадачливый синхронавт поневоле, как и они сами. Несомненно, это был землянин! Человек был уже немолодого возраста, одетый в морскую офицерскую форму, но не военного, а торгового флота.

— Клянусь голубой каракатицей, на этот раз я уже точно утонул! — воскликнул моряк, но скорее с удивлением, чем с сожалением, которое следовало ожидать от человека с такой неприятной участью. — И, тысяча чертей, не сомневаюсь, что угодил прямым курсом в ад. Ведь я — закоренелый грешник! Даже угроза гореть в вечном огне не могла удержать меня от соблазна пропустить стопочку-другую доброго джина и удовольствия выкурить трубочку. По крайней мере чистилище я наверняка уже прошёл. Не зря же светился, как смоляной факел в южную ночь… Эй, ребята! — обратился незнакомец к глазевшим на него землянам-элмам. — Кто здесь последний в очередь на сковородку? Хоть мне всегда сам чёрт был не страшен, но я не настолько невоспитан, чтобы лезть без очереди! Спешка нужна только, чтобы убрать паруса при внезапном приближении урагана!

Он подковылял к Виктору Степановичу и Кузьмичу и представился:

— Капитан американского торгового флота Чарльз Блек собственной персоной!

Затем бегло оглядел их и добавил:

— Клянусь моей деревянной ногой, вы — стоящие парни, у меня глаз намётанный! Жариться рядом с вами будет одно удовольствие. Какой счастливый случай!

С этими словами Чарльз Блек невозмутимо пристроился рядом с ними, как будто действительно встал в очередь в преисподнюю. Изумление, вызванное появлением этого хладнокровного утопленника, наконец прошло, и учёный-геолог вместе с Кузьмичом разразились громовым хохотом. Моряк смотрел, смотрел на них, затем и сам заулыбался, а после и вовсе засмеялся во всю силу. Когда приступ смеха наконец стал ослабевать, Блек удовлетворённо произнёс:

— Я рад, что не ошибся в вас. Так хохотать в аду могут только настоящие грешники вроде меня. И чёрт с ним, с раем!

Виктор Степанович с удовольствием смотрел на этого энергичного, неунывающего моряка.

Широкоплечий, коренастый, загорелое обветренное лицо, смелые, широко расставленные серые глаза… Он смахивал на Сильвестра из «Острова сокровищ» Стивенсона. Только отсутствовал попугай с его знаменитым: «Пиастры, пиастры!»

Моряк, продолжая с любопытством рассматривать всё вокруг, воскликнул:

— Чёрт побери, клянусь всеми черепахами острова Куру-Кусу, я нигде не вижу котлов с кипящей серой. Что, они уже устарели и Люцифер внедрил что-нибудь эффективнее?

Учёный поспешил рассеять заблуждения Чарльза Блека.

— Успокойтесь, приятель, здесь вас не будут жарить на сковородке и варить в котле с кипящей серой! Это не ад.

— Неужели я всё-таки угодил в рай? — заволновался тот. — Честно говоря, я на это никак не рассчитывал и не успел подготовиться. На арфе я игрок никудышный, петь псалмы тоже не моя профессия. Да и все мои бывшие приятели ждут меня совсем в другом месте!

— Нет, это и не рай, — успокоил его учёный. — Это просто другая планета из другого мира — антимира. Если проводить аналогии с загробным миром, то ты скорее всего стал духом или привидением, если угодно.

— Ну что ж, привидение так привидение, — покладисто согласился Чарли. — Это не худший вариант! По крайней мере сам себе хозяин. Хочешь — песни пой, хочешь — волком вой. Мне пришлось однажды столкнуться с «Летучим голландцем». Довольно безобидные ребята, только очень уж молчаливые!

Виктору Степановичу пришлось затратить ещё некоторое время на то, чтобы объяснить Блеку, куда он всё-таки попал.

Эти объяснения удовлетворили моряка и даже несколько обрадовали.

— Смотри-ка, оказывается, я даже не умер. Какой счастливый случай! Видно, в самом деле, кому суждено быть повешенным, тот не утонет! Ну, тогда всё в порядке. Если уж я смог договориться с людоедами острова Куру-Кусу, то как-нибудь найдём общий язык и со здешним народом. Не все же здесь такие кровожадные, как эти массары. Значит, я смогу снова повидаться с моими племянницами, Элли и Энни. И даже утру нос этому хвастуну Крису Таллу, моему внуку. Его тоже угораздило попасть в какой-то тоннель, и он оказался на Рамерии у наших старых друзей, арзаков и менвитов. Они наподобие этих витантов и массаров. Видно, так уж устроен весь мир! Есть хорошие люди и, никуда не денешься, есть и совсем никудышные. В бочку мёда всегда кто-то умудряется добавить ложку дёгтя, хоть ты тресни!