Наблюдатели - Леранжис (Леренджис) Питер. Страница 62

Спасибо.

Когда доктора Иванса позвали на причал, я вскочила на ноги.

Колин направлялся в клуб. Ко мне.

Кроме нас, в зале никого не было.

Я заметила мокрый мешок. Его вместе с другими вещами бросили у дверей. Я бросилась к куче и, подняв мешок, протянула его Колину.

Вот, возьми!

Из мешка выпал белый матерчатый кролик. У Колина челюсть отвисла.

— Пушок? Откуда?..

— Как ты мог так поступить со мной? — закричала я. — Как ты мог впутать меня во все это? Зачем ты явился сюда?

— Прости, Рейчел. Я явился не за тобой. Я имел в виду совсем не тебя.

— Кого же?

— Твоего дедушку.

— Дедушку Чайлдерса? Ты хотел его принести в жертву? Да как ты…

— Мы были лучшими друзьями! Его дедушка был на яхте. Я решил, что ему захотелось бы повидать его. А кроме того, в его возрасте, когда ему осталось не так-то много времени, отправиться на Онирон не так уж глупо.

— Но это же безумие!

Колин вздохнул:

— Он и сам так сказал. Но сказал, что очень тоскует о своих погибших друзьях, но все это в прошлом. Он примирился с этим. Он сказал, что, будь у него хоть одна минута жизни, он предпочел бы провести ее здесь.

Так вот отчего он был такой рассеянный?

Он встретил лицо из прошлого. Лицо, не изменившееся ни на йоту.

Вот уж воистину искушение.

Но предложение он отверг.

Из-за родных.

Из-за меня.

— «Лучше умереть среди людей, которых любишь, чем пережить их», — пробормотала я. — Так он мне говорил.

Колин кивнул.

— Я попал впросак. Но когда увидел тебя, решил, что ты идеальный кандидат для Онирона. Тебе осточертела жизнь здесь. И я подумал, что, удайся мне затащить тебя к нам, ты никогда не захочешь вернуться…

— Как тебе такое в голову пришло?

— Я пробыл там шестьдесят лет. Я мыслю как ониронянин.

— Но ведь Вес, Мери-Элизабет, Карбо — они все могли вернуться. Почему же они не сделали этого?

— Вначале кое-кто пытался. Но жившие до нас навалились на них как коршуны. Твердили им о законе Онирона. И со временем все мы как-то смирились… прижились. Привычка. Свобода.

— Но ты же решил, в конце концов, сбежать. Почему?

— Когда я узнал, что облачная стена возвращается, во мне проснулись уснувшие было чувства. Я посмотрел на друзей. На то, во что превратилась наша жизнь — ни тебе забот, ни проблем, что ни день, то сплошной праздник. Я представил на минуту, что останусь здесь навсегда. И… вдруг мне захотелось умереть. — Колин печально улыбнулся. — Но я-то знал, что это невозможно.

— И ты солгал мне, чтобы заманить туда. А они лгали, чтобы удержать меня там.

— Ложь во спасение, — пробормотал Колин.

— А как ты объяснил мое исчезновение родителям? Снова ложь во спасение? Небось сказал, что я бросилась в воду по собственному желанию, что ты пытался остановить меня, но я не послушалась?

Колин не ответил.

Ложь во спасение.

Чтобы добиться, чего хочешь.

Чтобы заставить меня сделать черную работу.

А теперь остров исчез.

И гибель его на моей совести.

Я чуть не бросилась на него с кулаками.

— Ну и как, ты теперь счастлив? Ты мог бы вернуться и без этого, Колин. Они твои друзья — друзья дедушки Чайлдерса. И ты убил их.

Колин сжал мою руку.

— Рейчел, но они не погибли!

— Не погибли? — Я отшатнулась от него. — Так… они и об этом мне солгали?

— Нет, — тихо проговорил Колин.

— Но ты же здесь, Колин. И я здесь. Больше ведь никого…

Я не договорила. Конец фразы застрял в горле.

Меня вдруг осенило. Я поняла.

Колин медленно кивнул.

— Но… почему?

— Чтобы освободить тебя, — ответил Колин. — И спасти других.

— Жертва.

— Душа за душу. Одна уходит, другая приходит. Таков закон Онирона.

Я выбежала на причал и взглянула на горизонт. Вдруг да хоть облачко! Вдруг связь еще не нарушена полностью и я успею хотя бы прошептать слова прощания!

Но небо чисто и прозрачно.

А до меня донеслись слова папы. Он говорил береговому полицейскому:

— Ему сегодня семьдесят пять стукнуло…

Лаборатория № 6

1

? Может, скажешь, что не заслужил, чтоб я тебе врезал?

Барт Рихтер едва цедил слова сквозь стиснутые зубы, напоминавшие захлопнувшуюся мышеловку.

Сэм Хьюз ощущал себя той самой мышкой, которая попалась.

Беги!

Он же взбесился.

Сэм должен был отдать Барту компьютерное домашнее задание — передать скопированную дискету без всякого подвоха, вот и все дела. Барт, как всегда, сплутует. Так уж повелось. Переставит слово тут, строчку там, чтоб слишком в глаза не бросалось, что он списал.

Но вводить в дискету вирус было, пожалуй, чересчур.

«И как мне такое в голову взбрело?» — спрашивал Сэм сам себя.

Хотя по замыслу все было предусмотрено, и даже защита от дурака. Это же не настоящий вирус-убийца. Его легко вычистить. Барту стоило только ввести дискету в свой компьютер, и все его файлы стираются. В отчаянии он звонит Сэму, и Сэм бросается ему на помощь как герой. Он готов восстановить файлы при условии, что Барт перестанет жульничать.

На деле оказалось, что защита от дурака — одно дело, а защита от Барта — это дело другое.

Барт даже не удосужился открыть дискету. Отдал ее как есть.

Так что открыл ее мистер Антонелли, ведущий компьютерный класс. И его файлы оказались стертыми. Все записи по классной работе, семейные финансовые дела, электронная почта и семь первых глав его «Великого американского романа», над которым он корпел, — все улетело в небытие в считанные секунды.

К концу дня вылетел и Барт. Из школы. Его вышибли с треском. Правда, предварительно на него выпустил весь свой заряд мистер Антонелли, он же провалил его по предмету и в довершение всех бед пригрозил, что подаст на него в суд.

Такова предыстория. А сейчас Сэм оказался на задах Блю-Маунтин-Молл в пятницу вечером лицом к лицу с живым воплощением страшного суда в образе готового взорваться от злости четырнадцатилетнего недоумка.

— Мистер Антонелли мужик ничего, — говорил Сэм, пятясь задом. — Это ерунда, а не вирус. Да он восстановит свои файлы в момент. Я скажу ему как, если ты…

Сэм уперся спиной в кирпичную стену. Он покосился направо, на вход в аллею, но его не было видно за неуклюжей фигурой Микки-Мауса.

Барт неумолимо надвигался:

— Что-то я не усеку. Это же надо быть идиотом, чтобы вводить вирус в собственное домашнее задание.

— Он же был не на моей дискете.

Черт! Кто тебя за язык тянул.

Сэм, ты кретин!

До Барта наконец дошло:

— Так ты сделал это нарочно?..

Барт развернулся с быстротой молнии.

Сэм попробовал увернуться, но оказался не таким проворным и был брошен на землю сильным ударом в челюсть. С глухим стуком он, как мешок, шмякнулся о бок Микки-Мауса.

— Впредь шевели мозгами, умник, — прорычал Барт и снова замахнулся.

Сэм уцепился за губу Мауса и подтянулся. Пальцы Барта ухватили его за ногу.

— Барт! — Голос Джейми Рихтер, сестры Барта. Они близнецы.

Джейми — солистка самой плохой гаражной группы, которую доводилось слышать Сэму: «Нечеловеческий феномен». «Голос кошки, издыхающей в дождливую ночь», — так он писал в школьной газете.