Последний чёрный кот - Тривизас Евгениос. Страница 14

Он пытался что-то произнести, но не смог.

— Поговори со мной! Ну, скажи что-нибудь!

— Знаешь... — Куцый еле шевелил губами. — Это неправда...

— Что неправда?

— Что чёрные кошки приносят несчастье. Это... это суеверные люди приносят несчастье чёрным кошкам.

И с этими словами его голова тяжело повисла, и он испустил дух.

Я стоял и смотрел на Куцего. Время будто остановилось. А потом тихо-тихо, не знаю зачем, запел его любимую песню. Словно убаюкивал его...

Я не смог допеть. Комок застрял у меня в горле. Наверху, на крыше, шум расправы начал утихать.

ЗВЕЗДА, УПАВШАЯ В РЕКУ

Глава пятнадцатая,

Я оказался в числе немногих кошек, которым удалось выжить той ужасной ночью на крыше угольного склада.

Дождавшись, пока прекратится этот кошмар, я вылизал лапу и шею от следов крови и вылез через полуоткрытое окно с разбитыми стёклами на затихшую улицу. Я отказывался поверить в то, что всё это произошло на самом деле. Что нас предали — и уничтожили. Что я лишился Куцего — своего лучшего друга.

Я блуждал как потерянный, забыв об осторожности, и на душе у меня было невыносимо горько. Кто же нас выдал? Что ждёт нас впереди? И как это люди могут быть такими жестокими?..

Вовсю благоухала сирень. Передо мной был вход в парк. «Конкурс красоты среди кошек», — значилось на афише. Может, и Глория участвует в конкурсе? Может, это ей аплодируют и вручают приз? А почему бы и нет. Она ведь красавица... Мне так захотелось снова увидеть Глорию. Я направился было в парк, но тут же передумал. Какой в этом смысл?.. И я печально побрёл дальше.

Не помню, как я оказался на каменном горбатом мостике, под которым бежала река. Я долго смотрел на тёмную воду. Она словно шептала мне что-то, словно звала: иди, иди сюда! Я наклонился. Мои глаза отражались в воде. Словно я уже нырнул в реку и смотрю на себя со дна.

Я приготовился прыгнуть. Вообразил, что я корабельный кот в бушующем океане, стою на борту гонимой ветром шхуны, которая плывёт в экзотические страны, груженная шёлком, драгоценными каменьями и пряностями, а вокруг разыгралась страшная буря. Вот-вот меня накроют огромные волны, и я навсегда затеряюсь на безмолвном дне. Это, пожалуй, лучшая смерть для повидавшего виды корабельного кота!..

— И что это ты собираешься тут делать? — послышался вдруг голос.

Грязнуля! Откуда он взялся? И неужто он разгадал мои намерения?

— Тебя это не касается.

— Задумал устроить погружение без всплытия?

— Оставь меня, пожалуйста! Нет у меня настроения болтать. Хочу побыть один.

— Один на мосту... Красиво. Но знаешь, один на дне реки — не лучшая идея.

— Если бы ты знал, — прошептал я. — Если б ты только знал...

— Что случилось?

— О-о-о... Не спрашивай!

— Когда? Где?

— Этой ночью. На крыше угольного склада.

— Встреча прошла неудачно?

— Не то слово... Нас застукали, Грязнуля. Беспощадно прикончили почти всех! Я потерял своего лучшего друга — Куцего. Да что там, я утратил мужество. И веру в людей. Я всё потерял... Ладно. С меня довольно. Прощай!

И с этими словами я прыгнул в тёмную воду. Точнее, чуть не прыгнул, потому что Грязнуля успел в последний момент схватить меня за шкирку.

Он посмотрел мне в глаза.

— Куцему бы такое не понравилось. Он бы хотел, чтобы ты жил. Чтобы отомстил за его гибель. И других спас — если сможешь.

— Но что, что я могу сделать, Грязнуля? Что я могу сделать в одиночку?

— Ты не один. Одна кошка в опасности — значит, все кошки в опасности. Жизнь одной под угрозой — значит, и жизнь всех остальных. Чёрных и белых, серых и рыжих.

От этих его слов я ощутил прилив сил.

Мы потихоньку разговорились. И долго болтали на каменном парапете мостика. Я поведал ему свою беду. Он мне — свою. Ещё недавно он жил в доме у весёлой девчушки с веснушками на щеках, которая его просто обожала. Марилена — так её звали — кормила его всевозможными лакомствами, брала на руки, делала ему шарики из фольги. Но когда начались гонения, родители Марилены прогнали Грязнулю, как она ни плакала и ни умоляла их спрятать любимого котика и спасти от гибели.

Звезда сверкнула и упала в воду. Я вспомнил, как сверкали глаза Куцего.

— Я загадал желание, — признался Грязнуля.

— Какое?

— Увидеть Марилену. Ужасно по ней скучаю. Ты не представляешь, как мне не хватает этой девочки. Говорят, если загадать желание, когда падает звезда, оно обязательно исполнится...

— Пусть тебе повезёт, — поддержал я его. — Желаю тебе в один прекрасный день увидеться с Мариленой.

— Если я тебе понадоблюсь, найдёшь меня у кормушки тётушки Рины, — сказал Грязнуля перед тем, как мы расстались. — Днём я обычно бываю там.

КОРМУШКА ТЁТУШКИ РИНЫ

Глава шестнадцатая,

День ото дня наше положение ухудшалось — хотя, казалось бы, куда уж хуже. Врагов становилось всё больше и больше. Опасности подстерегали со всех сторон. На острове почти не осталось чёрных кошек. Я вспомнил слова Грязнули: «Одна кошка в опасности — значит, все кошки в опасности. Жизнь одной под угрозой — значит, и жизнь всех остальных». Ведь он прав! Нужно попросить помощи у всего кошачьего мира. Объединиться всем кошкам — белым, серым, рыжим, многоцветным.

Я решил найти Грязнулю и поделиться с ним этой идеей. Бродяги, Буяна и остальных котов с повадками предводителя уже не было среди нас. Но кто-то же должен повести за собой всех, пока ещё есть уцелевшие чёрные кошки.

Где искать Грязнулю, я знал. Да и кто не знал кормушку тётушки Рины на свалке за кладбищем автомобилей в квартале бедняков. Тётушка Рина, добрая старушка с морщинистым лицом, приходила сюда, прихрамывая, каждый день, и в снег и в дождь, с большой пластиковой сумкой в бледно-лиловую полоску и кормила рыбьими головами, хвостами и другими объедками бездомных кошек со всей округи.

— Кис-кис-кис-кис! — звала она, и в тот же миг, как из-под земли, отовсюду — с перевёрнутых кресел, рваных матрасов, из дырявых ванн и ржавых фургонов — вылезали десятки кошек. Они тёрлись о её ноги и нетерпеливо мяукали.

Люди считали тётушку Рину слегка тронутой и снисходительно улыбались, завидев её среди кошек. Мы же перед ней благоговели. Чем ещё она занимается, мы не знали толком. Говорили, что она потеряла мужа и детей в страшном землетрясении и после этого лишилась рассудка. Иногда она продавала мандарины на рынке; однажды я её там видел, она кричала: «Покупайте мандарины у тётушки Рины!» Иногда подрабатывала уборщицей в общественном туалете. Но для нас тётушка Рина была не уборщицей и не сумасшедшей старухой — она была сказочной феей бездомных кошек. Сколько раз я сам, умирая от голода, благодарно принимал её угощение! Она отлично понимала наш язык, наши чувства, она разделяла наши огорчения и беды.

— Мама, а почему чёрные кошки плохие? — услышал я, проходя мимо овощного рынка, детский голос.